Изгнанник - Елена Хаецкая

А потом настал миг, когда он понял, что больше не может этим заниматься. Он поднял щит и начал отступать, шаг за шагом. Тролли теснили его. Денис оглянулся — тролли были и позади него, и сбоку. Встретившись глазами с одним из них, Денис понял: вот, сейчас.

Он даже приоткрыл рот, чтобы вздохнуть в последний раз.

И ничего не произошло. Тролль исчез. Внезапно возле Дениса возникла лучница Эвремар. Она с силой ударила его кулаком в бок:

— Заснул?

Он вздрогнул и очнулся. Он был весь покрыт липким потом и, кажется, челюсть у него тряслась.

Эвремар наградила его вторым тычком.

— Очнись, командир.

И сразу же исчезла.

А вместе с ней исчез и страх. Как будто Эвремар своим появлением отменила какое-то глупое постановление Судьбы. Ну, такой богини, которая отрезает нить. Ножницы лязгнули впустую.

Денис неуместно рассмеялся. «Наверное, это истерика», — подумал он, но захохотал еще громче. Даже взвизгнул пару раз и тут же устыдился. Хорошо бы никто из своих этого не слышал.

Он сбил с ног одного тролля и рассек щеку другому. Теперь он хорошо видел поблизости от себя и людей, и эльфов, солдат из своего отряда. Их было много, больше, чем троллей, и именно в этот момент Денис понял, что воины из замка Ингильвар побеждают.

Тролли не любили драться в теснинах — предпочитали открытое пространство, где легко перейти от наступления к бегству. Но сейчас их заперли в долине между двумя грядами холмов. Мешал и обоз. Стремительный наскок Гархадана не позволил им превратить телеги в оборонительные сооружения — в то, что в реальном мире называлось «табором».

Загнанные в ловушку, тролли выбирались один за другим и удирали дальше на север, чтобы оттуда, по широкой дуге, пробираться к границе. Беглецов преследовали, но только до выхода из долины. Солдаты Гархадана один за другим возвращались после погони, веселые, разгоряченные.

Денис, стыдясь недавнего приступа слабости, продолжал биться. Его противником был высокий тролль с бледной кожей и выкрашенными в серебро бровями. Удары этого врага Денис отбивал с трудом: тролль был силен и искусен. И к тому же хорошо знал все фехтовальные приемы людей.

Под его напором Денис медленно отступал. Тролль не улыбался, не смеялся, не осыпал его оскорблениями. Напротив, держался идеально вежливо. «Аристократ, — подумал Денис. — Авденаго о таких рассказывал. Не о быдле, не о низших кастах, а о лучших представителях троллиного народа. Я еще не верил. Ничего ему, конечно, не говорил, но не верил…»

Неожиданно Денис, повинуясь порыву вдохновения (теперь, когда страх ушел в далекое-далекое прошлое, Дениса посещало даже вдохновение!), присел, поднырнул под меч своего противника, и, выпрямляясь, ударил тролля в правый бок. Этого трюка не было в фехтовальных упражнениях, да и вообще это был не трюк, а сплошное безобразие, разрушающее красоту стройного поединка.

Тролль выронил оружие, схватился за бок и молча уставился на Дениса. Кровь полилась у тролля между пальцами. Денис вдруг заметил, какие тонкие эти пальцы. Изысканные, как у женщины, с округлыми розовыми ногтями.

Денис отступил на шаг, тяжело дыша и глядя на раненого противника. Тот проговорил:

— Я благодарен тебе за прекрасный бой.

И осел на землю.

Денис кивнул и повернулся к нему спиной. Судьба этого тролля больше не была частью жизни Дениса. Молодой человек даже не оглянулся, чтобы посмотреть, чем занят его бывший соперник: пытается ли он выбраться из долины или просто лежит на земле, истекая кровью. А может быть, кто-то из других троллей пришел к нему на помощь?

Денис ускорил шаг. Ему хотелось поскорее оказаться среди своих.

Троллиные телеги были опрокинуты, опилки и зарытые в них вещи рассыпаны по траве. Денису вдруг вспомнилось, какой беспорядок творился у них на дачном участке, когда строился дом.

На опилках неестественно ярко горели красные пятна крови. Денис видел убитых, людей и троллей, но все эти смерти не пробивались к его способности чувствовать, они воспринимались лишь зрением, лишь краем сознания, как некое абстрактное «да», не обладающее ни плотью, ни отдельной, самоценной судьбой.

Гархадан приветственно махнул ему рукой.

— Цел?

— Вроде бы, — ответил Денис и покраснел. Наверное, нужно как-то иначе отвечать. Более сдержанно. — Ну, кажется, цел, — поправился он. Он вздохнул, и у него тут же заболели ребра.

Гархадан не обратил на смущение Дениса ни малейшего внимания. Хмуря брови, эльф проговорил:

— Потери у нас все-таки большие. Человек пятнадцать, я думаю. Еще и раненые не все выживут.

Денис услышал грохот, неуместный и раздражающий, и обернулся. Двое солдат утверждали на колесах троллиную телегу, чтобы уложить на нее раненых. По обычаю, долина, где произошло сражение, оставлялась крестьянам близлежащей деревни. Им предстояло похоронить убитых и взять все ценное с поля боя.

Но раненых солдаты забирали с собой. Даже тех, кого опасно было перевозить. Так было положено, и никто с этим никогда не спорил. Пока солдат жив, он не покидает отряда, иначе его сочтут трусом и дезертиром.

Денис вдруг увидел среди раненых Хэрибонда, с головы до ног обмотанного очень грязными, заляпанными бурой кровью тряпками. Лицо Хэрибонда было сморщено. Ни одного участка кожи не осталось на этом лице, который не был бы сжат в мелкие плотные складки. Он жмурился с такой силой, словно пытался веками выдавить себе глаза.

Эвремар наклонилась над Хэрибондом, коснулась ямки в основании его шеи и дала ему глотнуть из своей фляги.

Эльфийка встретилась взглядом с Денисом. По ее встревоженному виду он догадался: его ожидает проблема более серьезная, чем умирающий солдат.

— У нас есть пленник, Денис, — сказала Эвремар.

Он беззвучно пошевелил губами, но сдержался и ничего не произнес вслух. Как правило, солдаты из замка Ингильвар старались не обременять себя пленными. Решать участь каких-то троллей, — отпустить их на волю, перерезать им горло, бросить связанными на произвол судьбы… Нет уж, увольте.

Предупреждая протест Дениса, Эвремар сказала:

— Разберись с ним.

И, не обращая внимания на его злой взгляд, ушла.

Приближаясь, Денис видел пленника со спины: довольно щуплый для тролля, но в богатой одежде, с бусинами на бахроме и синими зверями, вытисненными на кожаной рубахе. Он стоял на коленях и потихоньку двигал кистями связанных рук. Солдат, охранявший пленника, повернулся в сторону Дениса и хмуро кивнул ему:

— Рад, что ты цел, командир.

Денис вдруг почувствовал, что у него горит кожа под левой лопаткой. Кажется, его все-таки зацепили, когда и как — он не помнил. И вздыхать ужасно больно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});