Магические близнецы в наследство (СИ) - Зимина Юлия

– Папа? – вскинул бровь отец герцогини, переводя глаза на меня.

– Да, теперь я полностью семейный человек и безумно рад этому! – ответил Кристиан.

– Конечно, дети это самая большая радость в наших жизнях, – с важным видом произнес герцог, как-то странно усмехаясь. – Что ж! Не буду вас больше тревожить! Приглашение на свадьбу посылать не стану, но знайте, что если решите все же прийти, то для вас оно будет отложено…

– Графиня! – склонился он с усмешкой на лице. – Мое почтение!

Мужчина еще раз окинул нас взглядом и смешался с толпой, оставляя после себя в воздухе леденящий душу холод, от которого я невольно поежилась.

«Ну вот, – вздохнула богиня, – теперь ты можешь чувствовать, кто несет свет, а кто тьму! А этот… – Амелиста замолчала, – держись от него подальше…»

62. Одних извинений маловато

Поместье семьи Брандербург

Герцог

– Ты погляди, – усмехнулся герцог, сидя в кожаном кресле и закинув ногу на ногу, – вся такая прям леди! – едко выплюнул он. – С каких пор она стала такой важной и сдержанной? Ни тебе многообещающих взглядов, ни кокетливых взмахов ресниц. И как ей только удалось захомутать графа? Он же самых честных правил. С профурсетками подобными ей не связывается, ложь и измены не прощает, на титул внимания не обращает, вон, даже мою дочь отверг. М, Морти? Объяснишь мне может ты? Ты же там с ней шуры-муры крутил, хоть и не добился того, что мне нужно было!

– Да я и сам толком не понял, ваша светлость, – скромно залепетал светловолосый мужчина. – Патрисия была так податлива в моих руках, и глаза ее горели адским пламенем, когда мы обсуждали с ней сумму, которую она получит от скорой продажи дома. Но потом, когда я вернулся к ней спустя несколько часов, эта мерзавка разительно изменилась. Стала уверенней в себе, не лезла ко мне в штаны и не выуживала дополнительных денег. Она, шипя в лицо угрозы, вышвырнула меня при помощи своей магии. И откуда у нее вообще взялся столь сильный магический всплеск? Сама мне жаловалась, что слабая магиана, что ее из-за этого никто достойный в жены брать не хочет, а тут такое… Странно все это, – почесал затылок Морти, чуть поежившись от прищуренного взгляда своего хозяина.

– Не было раньше такой магии, говоришь, – усмехнулся герцог. – Занятно… – мужчина несколько минут сидел в раздумьях, смотря в одну точку, а потом перевел взгляд на своего покорного слугу и произнес: – Свободен!

Блондин вышел, оставляя герцога наедине со своими мыслями. Отец Катрины перевел взгляд на окно, вздыхая. Ему нравилась его жизнь. Он стоял за спиной его величества, тайно управляя всем государством через него, в прямом смысле этого слова. Делал почти что хотел, потому что король был сильно выкачан магически и легко поддавался внушению. Лишь изредка в его затуманенном мозгу проскальзывал здравый рассудок, который герцог стремительно старался погасить, чтобы и дальше все шло именно так, как он того хотел. Его светлость Брандербург не стремился сесть на трон, ему ни к чему была вся эта волокита и вечные подвывания народа, которым еды, видите ли, не хватало и налоги слишком душили. В общем, отец Катрины радовался жизни, стоял у руля и не желал что-либо менять. Его все устраивало. Он был искусным кукловодом, дергая за ниточки тех, кого считал нужным.

– Неужели придется "просить" брата, чтобы он отнял этот чертов дом?! – скривился герцог. – Раз самому не получается, то, похоже, придется!

Конечно, все было бы гораздо проще, если бы король по приказу присвоил дом близнецов себе, где, возможно, могло находиться месторождение алмазов, но не все было так просто. Последнее время два советника, единственные верные королю из всей своры замка, уж слишком пристально стали следить за действиями правителя. То одну ему травку подсунут, то другую. Похоже что-то начали подозревать. Герцог усилил внушение, подчиняя брата и запрещая ему принимать какие-либо настойки и снадобья и он послушался, но сейчас каждый необдуманный шаг мог привести к ненужным последствиям. Герцог Брандербург кипел негодованием. Что они, два жалких глиста, могли сделать против всех остальных, которые были у него под колпаком?! Королевский артефактор стал первым, кого он припугнул и пообещал не самую сладкую жизнь его семье, если он хоть слова лишнего пикнет. За ним пошли и советники, которых он заранее успел проверить одной магической штучкой на чистоту души. Их чернота расставила все по своим местам. Но были и те двое, которые остались светлыми, а значит верными правителю. Герцог не стал их трогать, но последнее время они приносили нешуточные проблемы, и он уже начал задумываться над тем, чтобы избавиться от этих самых "проблем".

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Патрисия, – задумчиво протянул он, – а почему бы не проверить твою чистоту души? Вот было бы забавно потом показать результат этому графишке. Пусть посмотрит, какую пакость затащил к себе на ложе…

Герцог поднялся из кресла и направился к стене, нажимая на неприметный узор, после чего на уровне его лица появилось небольшое углубление, откуда он и извлек нужную ему вещицу.

– Думаю, что одних моих извинений за поступок дочери на балу мало, нужно отвезти подарки, – едко усмехнулся он. – А заодно и выяснить, откуда у этой убогой столь мощный магический всплеск...

63. Что ж, подождем

Виктория

Большую часть дня мы потратили на то, чтобы доделать комнату детей и обустроить задний двор. Так получилось, что на рынке были куплены качели и садовая мебель, которая мне настолько понравилась, что я не могла дождаться, когда мы всей семьей усядемся на нее под развесистую крону векового дерева, чтобы отдохнуть душой и испить липовый чай со свежеиспеченной сдобой.

Энкель и Самира светились счастьем. Смотрела на них и понимала, что готова на все, только бы их огонь в глазах не угасал.

Когда с обоями было покончено, мебель расставлена по местам, новые шторы занимали свое место, книги и игрушки расположились на полках, а ковер и мелкие детали интерьера красовались на полу и тумбочках, я смогла внимательно оглядеть детскую, понимая, что мне она нравится. Хотелось закончить с ней как можно скорее, поэтому на нее были брошены все силы – служанки, я и Кристиан. Даже пару охранников помогали, подавая и придерживая, если требовалась помощь.

Во дворе тоже кипела работа. Оставшийся садовник с другими мужчинами, отвечающими за безопасность дома, разбирались с качелями и расставляли по отведенным мною местам два столика и удобные стулья со спинкой.

Во время блуждания по рынку мы знатно вымотались, но все же нашли в себе силы довести до ума намеченное.

Амелиста тоже активно принимала участие. Она, видимо, пыталась отвлечься от того, что неприятным осадком отложилось от прогулки по людному месту. Да, слишком много черных душ попалось ей. Я чувствовала ее расстройство, но ведь изначально и был разговор о том, что черноты в этом мире гораздо больше, чем света. Она прекрасно это понимала, но все же сильно переживала.

«Вот скажи? – спросила у нее мысленно. – Бабушка Милдрет и наш повар… они чисты душой?»

Амелиста ответила не сразу.

«В них есть чернота, но она не от злости, а от потери любимых, – ответила мне богиня спустя несколько минут тишины. – Такой след навсегда остается в душе и, увы, далеко не в белой цветовой гамме…»

«Служанки?» – продолжила я, провожая взглядом одну из них.

«Вика, я посмотрела всех. Они не чисты, как ты, но и ничего серьезного я обнаружить не смогла. Зависть, недоверие, разочарование…»

«Ну, зависть понятно, а вот остальное-то здесь причем?» – хмыкнула мысленно, усаживаясь в кресло и вытягивая ноги. После долгих хождений они неимоверно гудели.

«Как причем? – усмехнулась Амелиста. – Они шли соблазнять, влюблять твоего мужчину, но увидев его сразу поняли, что здесь им ничего не светит…»

«Чего?! – мысленно взревела я, едва не вскакивая на ноги. – Кого они шли соблазнять?!»