Затмевая могущественных - Борис Владимирович Сапожников

Вцепилась острыми зубами в ухо. Обжигающе горячая кровь потекла по лицу и по шее. Однако я своими глазами видел, что и мой удар достиг цели. Все лицо его было залито кровью. Но вот куда именно попал клинок моей сабли, я точно не знал.

Оба мы вынуждены были остановиться. Теперь я сквозь пелену боли все-таки разглядел, что с моим противником. Его лицо пострадало куда сильнее моего. Рана от моей сабли пересекала все его лицо поперек. Жаль все-таки, что тяжелый клинок ее не проломил ему череп.

Правда, когда Эберхардт припал на колено и сплюнул кровью, я нашел в себе силы порадоваться. Вместе с нею он выплюнул и несколько зубов. Хотя я не мог видеть себя со стороны. Вряд ли я выглядел намного лучше. Что-то мокрое и горячее елозит по коже на шее, и без того залитой кровью. Кажется, это мое собственное ухо или изрядный его кусок.

Первым выпрямиться нашел в себе силы именно Эберхардт. Я же, чтобы не упасть, был вынужден даже опереться на клинок своей сабли, словно на трость. Теперь меня можно брать голыми руками. Я отлично понимал это. Но сдаваться не собирался. Был у меня в запасе еще один трюк. Весьма рискованный, но только он сейчас и мог бы сработать.

Эберхардт рубанул меня сильно, жестоко, без всякого изящества. По узкой дуге его сабля опускалась мне на голову, чтобы разнести череп. Вот тут-то и пришло время действовать. Я снова рванулся вперед. В последний момент сумел-таки отбить вражий клинок. И сам коротко ударил противника. Снизу вверх. Целя в лицо.

По идее, моя сабля должна была раскроить череп Эберхардта. Но тот оказался все-таки слишком ловок. Он каким-то чудом успел откинуть голову назад. Так что мой клинок оставил лишь новую глубокую борозду на его лице. Кровь хлынула пуще прежнего.

Вот тут уже Эберхардт не выдержал. Он повалился на колени, зажимая обеими руками раны на лице. Стало понятно, что, несмотря ни на что, я выиграл эту проклятую дуэль. Осталось только одно – решить судьбу моего противника.

Я сделал шаг к нему, поднимая наливающуюся свинцом саблю, однако меня остановил знакомый до боли голос майора Лоуренса. Видимо, я слишком сосредоточился на Эберхардте – и попросту не заметил еще одного врага. А если уж быть точным, то сразу двух врагов. Рядом с Лоуренсом из ночной тьмы вышел шериф Али собственной персоной.

Конечно, я знал, что вождь харишей тоже находится здесь – в Питермарицбурге. Однако как-то до этого момента нам не представилась возможность встретиться снова. Шериф Али шагнул вперед, опережая Лоуренса.

– Даже не думайте о том, чтобы прикончить моего друга, мистер русский шпион! – крикнул мне Лоуренс.

– А какая мне разница, мистер английский шпион, – ответил я, занося над совсем уже беспомощным Эберхардтом свою саблю, – если ваш арабский приятель все равно прикончит меня.

– Прости, Руди, – эти слова явно предназначались Эберхардту, – но так и есть. Али, русский твой!

Я покрепче перехватил свою саблю.

Когда к лейтенанту Бромхэду снова подошел полковник Дарнфорд, тот в общем-то ничуть не удивился. Ведь молодой лейтенант все еще оставался в обществе юной леди и пожилой дамы, что не желала слушать про ужасы войны. Обе они приходились дальними родственницами Дарнфорду и приехали в Африку в надежде на то, что он их не бросит. Ведь в Европе их семейство впало почти в настоящую нищету, а о Дарнфорде ходили легенды. Особенно о его богатствах, нажитых в Африке. Конечно, надежды пожилой дамы были жестоко обмануты, ведь однорукий полковник гор злата и бриллиантовых россыпей не нажил за долгие годы службы. Но и не бросил дальних родственников – нищета, во всяком случае, им в Питермарицбурге никак не грозила.

Однако полковнику был нужен именно Бромхэд, а не дамы.

– Простите, милые родственницы, – несколько натянуто улыбнулся Дарнфорд, – но я вынужден похитить лейтенанта.

Он бесцеремонно взял Бромхэда за рукав мундира и повел в выходу из бального зала.

– Юноша, – говорил он ему на ходу, – вам уже, наверное, сообщили о месте под названием «плато», не так ли? – Бромхэд только кивнул, не рискуя произнести ни слова. Слишком уж сильным был напор полковника. – Немедленно берите людей и отправляйтесь туда. Вам надо остановить дуэль, что происходит там. Лучше всего, чтобы оба офицера, участвующие в ней, остались живы. Вы хорошо меня поняли, лейтенант?

– Так точно, – вполголоса выпалил Бромхэд.

– Вот и отлично, – кивнул Дарнфорд. – Поторопитесь.

Бромхэд вышел из бальной залы и быстрыми шагами сбежал по лестнице на первый этаж, громко стуча каблуками по каменным ступенькам. Попавшимся навстречу двум офицерам конных стрелков он быстро отсалютовал и бросился к выходу из губернаторского дворца.

Первым из солдат, кого он увидел, был сержант Торлоу. Тот держался за фонарный столб, что-то тому втолковывая. По обыкновению, Питер ближе к полуночи был уже пьян, что называется, в стельку. Поднимать солдат из казармы Бромхэд счел лишним. До нее далековато бежать, да и есть шанс просто-напросто не успеть. Ведь дуэль – дело весьма скоротечное.

О чудесной пушке Пита Торлоу Бромхэд был наслышан, хотя и не видел ее действия своими глазами. В общем-то, одного вида звероватого Торлоу должно хватить, чтобы остановить любую драку.

Бромхэд подбежал к сержанту и, не чинясь, отвесил тому пару сильных ударов по лицу. Занятия боксом не прошли даром. Торлоу дернул головой. Отлип от столба. Уставился на лейтенанта налитыми кровью глазами. Тот уже принял защитную стойку, честя себя мысленно на чем свет стоит. Теперь идея бить Торлоу уже не казалась ему такой уж хорошей. Однако в глазах Питера быстро показались проблески разума. Он увидел офицерский мундир и даже попытался встать навытяжку. Правда, при этом держался левой рукой за столб.

– Отлично, сержант, – кивнул Бромхэд. – Вы идете со мной. Только для начала надо будет прихватить вашу пушку.

– Есть, сэр, – браво выпалил Торлоу, обдав лейтенанта волной не самых приятных «ароматов». Тот даже был вынужден сделать полшага назад.

– Стоять всем! – прозвучал громкий голос, смутно знакомый мне, но из-за боли я никак не мог понять – откуда. – Всякий, кто сейчас сделает хотя бы шаг в сторону лейтенанта Евсеичева, тут же получит из пушки сержанта Торлоу!

Я без сил опустился на колени, навалившись всем весом на саблю. Да так, что она прогнулась, но выдержала меня.

– Я