Шаровая молния - Александр Викторович Горохов

Сегодня телеграмму принесли…

Мдя, тёща норовит помочь дочери в последние дни беременности, а Николаю и это не в радость. Слишком уж недоволен был Лаврентий Павлович, хоть в итоге и вышло всё довольно неплохо: Рокоссовский не только одобрил предложения Демьянова по реформированию системы боевой подготовки и координации действий подразделениями, но и подсказал имя человека, который бы помог довести эти предложения «до ума». Вот только особой необходимости в этом Сталин пока не видел. Проявлял интерес, внимательно слушал, задавал уточняющие вопросы, делал какие-то пометки, но, как бы точнее выразиться, без особого энтузиазма. Впереди была «лёгкая победа над слабой Финляндией», и в настроении вождя откровенно сквозило: «чем бы великовозрастные дитятки Демьянов с Рокоссовским ни тешились, лишь бы всерьёз в процесс подготовки к войне не вмешивались».

Причину такой самоуверенности невольно подсказал Берия, грызя по дороге из Кремля: не было достоверных данных у советской разведки о линии Маннергейма! О постройке нескольких мощных дотов знали, а вот о том, что это целая система мощнейших оборонительных укреплений, даже не предполагали. Вот и бухтел нарком, грозясь «настучать по шапке» Николаю ещё и за то, что он вводит в заблуждение советское руководство.

Положительный сухой остаток из обсуждения реформ с приглашённым Рокоссовским — удалось убедить Сталина в необходимости срочно развёртывать массовое производство раций. Константин Константинович тоже подчеркнул безобразное состояние связи между подразделениями, а также чрезвычайную уязвимость проводных линий и посыльных во время похода в Западную Украину и Западную Белоруссию и при боестолкновениях с остатками польских войск.

— При засылке достаточно большого количества диверсионных групп противника в наш тыл возникает высокая вероятность полной потери управления войсками.

Спасибо за эти слова, товарищ комдив! Именно их Николай и хотел услышать в вашем докладе. И именно это произошло в первые дни войны в его мире. Теперь, возможно, что-то изменится к лучшему. Особенно — если учесть прозвучавший буквально через несколько дней призыв «комсомольского босса» Николая Михайлова к освоению молодёжью радиосвязи.

Тем временем, безрезультатно закончился уже второй этап советско-финских переговоров и прошёл парад 7 ноября, к охране правопорядка на котором чекисты из ОПБ-100 уже не привлекались. Но «дежурили на телефоне» дома (те, у кого на квартирах телефоны имелись). В случае с Демьяновым — он строчил очередную докладную записку. На этот раз — о перспективных разработках в области авиационного моторостроения. Ну, задела, задела Сталина тема наметившегося отставания в авиации.

А на следующий день к вечеру пришло сообщение о покушении на Гитлера в Мюнхене, и Николая «выдернули» к наркому.

— Вы знали об этом?

— Да, товарищ Берия.

— И ничего о нём не сообщали?

— Извините, товарищ народный комиссар, но я помнил только сам факт этого покушения и некоторые его обстоятельства, но не его точную дату. Помнил, что ещё до нападения на СССР, и всё.

— Какие обстоятельства?

— Если мне не изменяет память, покушавшийся был столяром, который самостоятельно установил мину с часовым механизмом в колонне, возле которой Гитлер всегда выступал на встречах с ветеранами «Пивного путча». Якобы самостоятельно раздобыл взрывчатку, работал по ночам, а на день маскировал следы своей работы. Установил мину, часовой механизм и сбежал из города с намерением скрыться в Швейцарии.

— Но в Берлине говорят о причастности к этому британской разведки.

— А что им ещё остаётся говорить? Террорист пока не пойман. Его «возьмут» только через пару дней на швейцарской границе. Совершенно случайно: у этого балбеса в кармане найдут открытку с фотографией той самой пивной и обозначенном крестиком месте закладки бомбы. Но вряд ли к этому причастны англичане.

— Почему?

Голос Берии был сух: несмотря на злободневную тему, он по-прежнему был недоволен Демьяновым за последний визит к Сталину.

— Даже несмотря на признание этого столяра — простите, товарищ народный комиссар, я не помню его фамилию — его так и не привлекли к суду. Просто посадили в концлагерь, где потихоньку расстреляли аж в 1945 году. Никакого суда, никакой шумихи. Исследователи склонялись к тому, что это была провокация германских спецслужб.

— Но зачем она нужна?

— Понимаете, товарищ Берия, германские военные до сих пор пытаются отговорить Гитлера от начала операции «Гельб», удара по франко-британским войскам в обход линии Мажино, через Данию, Бельгию и Голландию. Гитлер уже отложил начало операции на 12 ноября из-за плохой погоды и перегруженности железных дорог. Потом перенесёт на 15 ноября, потом ещё будет множество раз переносить. То ли ему самому необходимо убедить генералитет в необходимости этой войны, то ли его окружению нужно было ослабить англофильские настроения фюрера.

— Вы считаете, что Гитлер — англофил?

— Так точно. До конца жизни он будет пытаться договориться с англичанами и считать, что война между Германией и Британской империей — досадное недоразумение, и эти две страны должны действовать совместно. Как и англичане, кстати: вам же известно о существовании плана «Пайк» или, как его могут называть у нас, «Пик» по развязыванию войны против СССР с последующим привлечению к ней Третьего Рейха. Да и впоследствии неоднократно предпринимали попытки заключения сепаратного мира с Германией.

— О плане поговорим позже. Скажите лучше, что вам ещё известно об этом покушении?

— Извините, товарищ Берия, но больше ничего не помню. Покушений на Гитлера было несколько, и о них я знаю лишь в объёмах «общей эрудиции». Не считая десятков планов таких покушений. Насколько помню, британцы действительно причастны были только к одной попытке: бывший британский офицер и действующий дипломат собирался убить фюрера из снайперской винтовки, кажется, в апреле этого года во время военного парада. Но Лондон не дал санкции на теракт. Все остальные, включая почти удавшуюся, были организованы самими немцами.

— Что значит «почти»?

— В 1944 году полковник фон Штауффенберг, однорукий и одноглазый ветеран боевых действий сумел взорвать бомбу, пронесённую в портфеле, под столом, за которым Гитлер проводил своё совещание в ставке «Волчье логово». Было убито и пострадало несколько высоких чинов, но сам Гитлер получил лишь контузию и незначительные ранения: портфель отодвинули к массивной ножке стола, которая и поглотила основную силу взрыва. Покушение было составной частью заговора немецких генералов, которые собирались захватить власть в стране и провести переговоры о мире. В первую очередь — с союзниками, и лишь во вторую — с нами. Поэтому, товарищ Берия, как бы это странно ни звучало, мы должны беречь жизнь Адольфа Алоизовича как зеницу ока.

— Очень странно звучит от сотрудника НКВД, который утверждает, что способствует победе СССР в войне против фашизма!

А вот в этой фразе уже прозвучала угроза.

— С Германией СССР справится, товарищ народный комиссар.