Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию - Юрий Тихонов

Видя, что ситуация в Южной провинции становится угрожающей, Надир-шах перебросил в этот район более 15 тыс. войск и подкупил знать местных приграничных племен. Однако эти меры не подействовали на простых пуштунов, которые готовились в ближайшее время взяться за оружие даже против воли своих вождей. В этой ситуации афганское правительство приняло решение о постепенном разоружении жителей Южной провинции. Дальнейшие события показали, что в Кабуле допустили грубую ошибку, восстановив против властей даже нейтральные пуштунские племена.

Накануне грозных событий, которые должны были потрясти весь Афганистан, в столицу этой страны, притворно примирившись с Надиром, 13 октября 1932 г. прибыл Гулям Наби-хан, который должен был руководить готовившимся заговором. Однако беда амануллистов и Наби-хана заключалась в том, что Надир-шах прекрасно понимал, кто вернулся в Афганистан и что должно за этим последовать. В связи с этим король принял все меры, чтобы держать своего врага под колпаком. Достаточно сказать, что Наби-хана до Кабула лично сопровождал Шах Вали-хан...

Англичане, в свою очередь, приняли чрезвычайные меры предосторожности после проезда Наби-хана через территорию СЗПП. Им также было известно, что составной частью плана государственного переворота в Афганистане является всеобщее восстание приграничных племен против Надира. Видимо, британские власти опасались, что глава клана Чархи захочет приступить к реализации это плана сразу же, как только достигнет «независимой» полосы пуштунских племен. В связи с этим, по данным советского военного атташе в Кабуле, «части Пешаварского округа были приведены в боевую готовность»{9}. Некоторые из них английское командование перебросило к индо-афганской границе, где они находились 4 дня, пока обстановка в зоне пуштунских племен не прояснилась.

У Надира и его союзников-англичан были все основания для тревоги. По сведениям советской разведки, прибытие в Афганистан Наби-хана должно было стать сигналом для мятежа племени хугияни под предводительством вождя Кайса-хана, которого должны были поддержать другие пуштунские племена Южной и Восточной провинций. Таким образом, амануллисты без промедления хотели начать крупное вооруженное восстание пуштунов против центрального кабульского правительства, но благодаря принятым Надиром и англичанами контрмерам этот план стал рушиться с самого начала и Наби-хан вынужден был прибыть в Кабул.

Многие дипломаты в афганской столице были удивлены столь рискованным шагом амануллиста. Советский посол Л. Старк при первой же встрече с Наби-ханом на официальном приеме в королевском дворце осторожно спросил своего собеседника о его планах. В ответ Наби-хан ответил, что он приехал «для дела» и что «правительство ничего не посмеет с ним сделать, так как побоится племен»{10}.

Наби-хан, скорее всего, лучше других понимал, что оказался в западне, и шел напролом, так как мог спастись, лишь опередив своего противника. Действуя с энергией обреченного на смерть человека, Чархи делал все возможное, чтобы поднять антиправительственное восстание в Южном Афганистане. В своих донесениях Л. Старк информировал советское руководство о крайне рискованной деятельности Наби-хана: «В провинцию он начал рассылать людей с письмами, в которых предлагал готовиться к выступлению против Надира. Делалось все это крайне неосторожно, значительная часть людей была агентами надировской разведки, так что вся работа Гуляма Наби была достаточно хорошо известна афганскому правительству»{11}.

Видимо, значительную лепту в раскрытие планов амануллистов против стратегического союзника Англии внесли и британские спецслужбы и их агентура в Афганистане.

Располагая всей необходимой информацией о растущей угрозе со стороны амануллистов, Надир-шах решил нанести удар заговорщикам раньше, чем они будут готовы к выступлению. С целью пресечь пропаганду агентов Наби-хана среди племен в Южною провинцию был срочно направлен брат короля Махмуд-хан, действия которого ускорили еще не подготовленное и разрозненное антиправительственное выступление пуштунов близ г. Матун. Прекрасно зная о недостатке боеприпасов у племен Южной провинции, где антинадировские настроения были особенно сильны, он послал в Хост караван, который якобы вез патроны для правительственных войск. На самом деле в ящиках были камни{12}. Сторонники Амануллы среди местных племен напали на караван, чем выдали себя и ускорили ликвидацию заговора против Надир-шаха.

Последние часы жизни Наби-хана подробно описаны в донесениях советского военного атташе в Кабуле Васильева, которые он обобщил в итоговом докладе за второе полугодие 1932 г. В этом документе сообщалось в Москву, что около 12 часов дня к Наби-хану приехал королевский адъютант и пригласил его якобы на прогулку с королем. К этому времени во дворце Надир-шаха все было готово для расправы над лидером амануллистов: 2 взвода гвардейцев короля ждали только приказа, чтобы убить заговорщика. Наби-хан встретил свою смерть мужественно. Он не стал молить о пощаде, когда Надир-шах с балкона дворца обрушил на него поток брани и обвинений. Его ответ ускорил развязку: «Ты сам старая собака. Я не Надир-шах, чтобы при живом короле захватывать престол»{13}. Взбешенный король приказал солдатам забить Наби-хана прикладами винтовок. Один из советских агентов сообщил, что под градом ударов Чархи успел крикнуть Надиру: «Пусть я умру, но царство ты потеряешь».

В ночь с 8 на 9 ноября в Кабуле происходили повальные аресты амануллистов. Вслед за расправой над Наби– ханом последовал арест 327 противников Яхья-хель{14}. В результате принятых афганским правительством мер главные силы оппозиции в столице были уничтожены. Вероятно, в ходе следствия были выявлены новые лица, причастные к заговору, поэтому было еще две волны массовых арестов в Кабуле. В связи с этим разветвленная и активная организация амануллистов в афганской столице была окончательно разгромлена. Однако Надир не мог столь же легко расправиться с воинственными пуштунскими племенами, которые упорно готовились к вооруженной борьбе с ним.

В ноябре 1932 г. у одного из родов могущественного племени джадран местные власти потребовали выдать посланников Наби-хана. Род дари-хель отказался выполнить этот приказ, что привело к началу боевых действий между правительственными войсками и лашкаром дари-хель. Вазиры к столь раннему выступлению были не готовы, и джадранам пришлось в одиночку сражаться против надировских войск.

Шах Махмуд-хан, видя враждебность местных племен, приказал своим офицерам и солдатам не удаляться от Гардеза на большое расстояние. Несмотря на значительные суммы, использованные братом короля для подкупа вождей (более 5 млн афгани), «положение было очень тревожное», так как выяснилось, что «все племена в сговоре, и в случае получения оружия и патронов они направят их против правительства»{15}. Однако известие о казни Наби– хана оказало, со слов советского агента, на вождей Южной провинции такое же действие, «как если бы на огонь плеснули воду». Почти все они заявили о лояльности к правительству Надир-шаха.

Однако род дари-хель при помощи племен Южной провинции беспрепятственно ушел в Северный Вазиристан, хотя Махмуд-хан отдал приказ пуштунским племенам, верным Надиру, перехватить мятежников.

Взрывоопасная ситуация в зоне пуштунских племен не позволила афганскому правительству провести аресты участников заговора Наби-хана среди племенной знати. Весьма показателен в связи с этим эпизод с попыткой Надир-шаха привлечь к ответу Кайса-хана. Получив приказ прибыть в Кабул, этот вождь племени хугияни заявил афганскому правительству, что «он не Гулям Наби-хан» и в афганскую столицу не поедет. Чтобы гарантировать свою безопасность, Кайс-хан собрал в Восточной провинции ополчение хугияни, окружил свою крепость дополнительным кольцом укреплений, где разместил пулеметы и орудия, захваченные в период гражданской войны в Афганистане. По донесениям советского посла Старка, в 1933 г. Кайс-хан спокойно жил в своем доме в селении Мирки– хель{16}. Правительство не рискнуло начинать карательную операцию против хугияни, ополчение которых насчитывало 25 тыс. хорошо вооруженных воинов.

Несмотря на подобные осечки при ликвидации заговора Наби-хана Чархи, следует признать, что в ноябре-декабре 1932 г. заговор амануллистов и их сторонников среди приграничных племен был быстро и сравнительно легко ликвидирован. Однако все очевидцы событий 1932 г. в Афганистане предсказывали, что следующей весной в зоне пуштунских племен начнется мощное восстание против Надир-шаха, которому предстояло выдержать удар своих недавних союзников.

Глава 24

Последняя победа Надир-шаха

Ликвидация заговора Наби-хана и оперативное предотвращение общего восстания племен Южной провинции позволили афганскому правительству лишь отстрочить мощное восстание в зоне пуштунских племен против Надир-шаха, который своей централизаторской политикой, урезавшей права пуштунской знати, и сближением с Англией навлек на себя гнев свободолюбивых приграничных племен по обе стороны «линии Дюранда».