Департамент «Х». Кибер-террор - Сергей Самаров

– А за что нам их любить? Хотя мы верные католики и помним заповедь «Да возлюби врага своего», но мы не готовы отдать свой дом американцам. И хотим жить по-своему, а не так, как они нам указывают. Пусть беднее, но по-своему.

– Большинству бы нашей молодежи такую позицию… – сказал Кирпичников. – Ладно. Альварес, давай продумаем план. Неси мне бумаги с расшифровкой допросов. Время терять нельзя. От нашей скорости много жизней будет зависеть…

* * *

План действий составляли быстро, почти на ходу, благо материалы допросов позволяли это сделать. Наверное, полковник Санчес имел хороших специалистов. Не каждый сумеет так быстро разговорить людей.

– Вертолет высаживает нас на километровой дистанции от деревни Кальдероне Эль-Гайтан, а сам находится в воздухе на дистанции метров в шестьсот-семьсот. На борту остается только Валеев со своей «дальнобойкой», страхует нас. Связь через «подснежник» должна будет проходить нормально. Бахтияр, стрелять только по моей команде и только в американцев. Их там пять человек. Повстанцы вместе с американцами выходят на операцию через два с половиной часа. Нам следует до этого успеть все сделать. Летим…

– Может, напрямую в деревню? – предложил Альварес. – Сядем на площади. В каждой индейской деревне есть площадь – идеальное место для вертолета.

– Американцы не позволят, собьют на подлете. Вертолет с венесуэльскими опознавательными знаками. У них же в руках «Стингеры». Там руководитель всей операции старший агент Томас Кон, специалист по Венесуэле. Он примет решение. О судьбе своих попавших в плен людей он, надо полагать, догадывается.

Капитан согласно кивнул.

– Бахтияр, ты этого старшего агента Кона особо выдели. Его трудно с кем-то спутать. Страдает акромегалией.

– Что это такое? – переспросил Валеев.

– Внешне он должен выглядеть примерно, как наш боксер Николай Валуев – такой же крупный и заметный. Это последствия какого-то нарушения в работе гипофиза, в результате чего происходит непропорциональный рост конечностей и костей головы. Гипертрофированные руки и ноги, высокий рост, сильные челюсти, из-за которых нормальный вроде бы лоб кажется приплюснутым. Что-то такое…

– Примерно так, – согласилась Тамара Васильевна как врач по профессии. – Редкое, надо сказать, заболевание. И делает человека заметным.

– Вот «Батыр» и заметит его. Кон человек очень решительный и немного психопатичный. Предпочитает решительные действия. С ним следует быть осторожным. В случае чего, если «Батыру» его будет не видно, Лукошкин берет его на себя, страхует «Батыра». Вперед!

Погрузка в вертолет много времени не заняла. На охране базы остались только десять коммандос и Гималай Кузьмич, отвечавший за свое оборудование, и потому не желавший его ни на кого оставлять. Да и делать в ходе этой промежуточной операции Слепакову было, по сути дела, нечего. А в лагере он может и связь осуществлять. Все остальные участники операции вылетели при полном вооружении, готовые к любому повороту событий, от мирных переговоров до активных боевых действий.

Сам полет занял около часа, после чего вертолет завис в двух метрах над песчаной косой на берегу реки Эль-Гайтан. Десантировались быстро, немедленно выставив оцепление. Но почти сразу случился «прокол». Шум вертолетных двигателей не позволил расслышать другие звуки. И из-за поворота реки вдруг вылетела моторная лодка, которая при виде вертолета и солдат сразу сбросила скорость, круто, с поднятием волны развернулась и рванула в обратную сторону, к деревне Кальдероне Эль-Гайтан, так, что нос задрался чуть не под углом в сорок пять градусов. Но все же лодка не перевернулась, быстро выровнялась, и поворот реки скрыл ее раньше, чем кто-то успел среагировать и дать по суденышку очередь. Впрочем, Кирпичников успел дать команду чуть раньше, подняв одновременно руку:

– Не стрелять!

Отряд закончил десантирование, и вертолет ушел вверх, давая возможность разговаривать нормально.

– Мы не влипли? – непонятно кого спросил Денисенко. – Сдается, это их патруль. Люди в лодке были с автоматами.

– План меняем, хотя и незначительно, – распорядился Владимир Алексеевич.

В это время у него в чехле зазвонила трубка спутникового телефона. Подполковник поморщился, но трубку вытащил, глянул на определитель номера, и ответил:

– Извините, товарищ генерал, у нас операция разворачивается. Я позже позвоню.

– Хорошо. Как раз и результат доложишь, – согласился Апраксин и прервал разговор, даже намеком не ответив подполковнику на волновавшие его вопросы. Впрочем, Кирпичников сам не хотел сейчас слышать ответов.

– План меняем, – продолжил он. – В деревню входим двумя колоннами. Сначала с фронта подступает вплотную, но не вступает в селение группа капитана Альвареса. Особое внимание при подходе: там могут быть заминированные участки. Мы в это время обходим с тыла и вступаем в деревню с другой стороны. Напомни, Альварес, как зовут командира партизан?

– Дуку-Доку.

– Это что-то значит? Откуда такое прозвище?

– Что-то значит на каком-то из местных индейских языков. По-испански это не значит ничего. А индейских языков здесь, как рыбы в реке.

– Хорошо. Выходим. Разделяемся через двести метров. Мы пойдем в обход по ручью, – глядя в карту, распорядился подполковник.

* * *

Памятуя, что лодка с патрулем уже успела предупредить повстанцев и они готовы к обороне или броску на другую базу, в зависимости от того, какими силами располагают и какое влияние американская сторона имеет в местных колумбийских силовых структурах, Владимир Алексеевич проявлял повышенную осторожность. Связь с Валеевым была устойчивой, и Кирпичников просил снайпера наблюдать за обстановкой впереди. Вертолет выдвинулся по направлению к деревне еще метров на триста. С такого расстояния он не был заметен возможным операторам «Стингеров», но сам Бахтияр имел возможность через тепловизорный прицел рассматривать селение.

– «Первый». Я – «Батыр». Видимость для инфракрасного режима нормальная. Деревня просматривается. На площади собрался народ. Вооруженные люди, не менее полутора сотен человек. Строятся, хотя очень неохотно.

– Я – «Первый». Наблюдай, куда они двинутся.

– Как только двинутся, скажу.

Тем временем отряду пришло время разделиться на две группы. Альварес со своими продолжал движение по тому же маршруту, которым шел, а группа Кирпичникова, резко увеличив темп, рванулась напрямую по руслу ручья. Если коммандос приходилось пробираться через сельву и прорубать себе в некоторых местах путь мачете, то российским бойцам не было необходимости этого делать. Только в двух местах пришлось перебираться через стволы упавших поперек ручья деревьев.

– «Второй», уточни маршрут, – попросил Кирпичников. – Какую бы систему минных заграждений ты выставил в таком месте?

– Никакую, – категорично сказал Анатолий. – В деревне обычно бывает полно детей и домашних животных; и те, и другие могут подорваться. Не ставят здесь минные поля.

– Спасибо, утешил. «Конкистадор», слышишь?

– Да, «Первый», я понял. «Второй» прав. Насколько я знаю, здесь не принято минировать подходы к деревне. Хотя американцы могут действовать по своим правилам, поэтому нужно быть осторожнее.

Кирпичников сделал такой вывод, какой привык делать за годы службы.

– Будем исходить все же из того, что американцы не послушали местных и заминировали подходы. Всегда лучше ждать плохого, чтобы потом радоваться хорошему. Идем дальше. «Батыр», ждем от тебя новостей.

– Расстояние все же велико, чтобы я смог выделить конкретного человека по внешности. Но могу выделить по манере поведения. Распоряжается там один высокий парень. Второй высокий тоже командует, но слушается первого. По крайней мере, первый что-то говорит второму, а тот отдает распоряжения остальным. Но они в нерешительности. Первый постоянно пытается куда-то дозвониться. Судя по всему, это не удается. Пилоты подсказывают, что здесь в окрестностях есть ретранслятор сотовой связи. Возможно, у первого сотовый телефон, а связь скверная. Но около двух десятков человек отправилось к окраине деревни. Идут строем, при оружии. Думаю, хотят занять оборонительную позицию.

– В какой стороне?

– Готовятся встретить группу «Конкистадора». Контролирую положение. Сообщите «Конкистадору», когда сближение станет опасным.

– Понял, контролирую. Заодно просмотри нашу позицию.

– Только что смотрел. У вас чисто. Еще две группы выступают в сторону реки. Эти точно занимают оборону. Рядом с лодочным причалом. А часть переправляется на лодках на середину реки. Там три острова правильной формы.

– Я – «Конкистадор». Острова правильной формы – это огороды местных индейцев. Они собирают острова из речного ила и сажают там что-то. В этих местах так принято, хорошая урожайность круглый год. Сейчас хотят там, видимо, устроить засаду на случай, если мы поплывем на лодках.