Пойманные сном - Сергей Радин

- А пускай-ка на телефону зазвонит как нечаянно!

На его смотрели долго, прежде чем дошло.

- Так, - быстро сказал бывший агент КГБ по паранормальным делам, соображая. - Идея просто замечательная. Значит, делаем так. Звоним к Олегу и молчим. Э-э… Поневоле. А он смотрит на номер и перезванивает. А трубку берёт Веча. Где мобильный телефон Алексея Григорьича?

- В прихожей остался.

- Вот оттуда и позвоним.

И они на цыпочках, будто Веча их услышать мог, прокрались в прихожую и позвонили. И Олег и правда почти сразу взял трубку и долго выкликал Лёхина, прежде чем отключиться и перезвонить по высвеченному номеру.

Звонок разбудил Вечу. Он долго со сна не мог понять, откуда звонок, но, к великому облегчению домовых и привидений, всё-таки подошёл и заговорил с Олегом. Судя по всему, паранормальный народ добился своего: Олег пообещал приехать. Теперь об отваре для хозяина можно не беспокоиться. Когда приятель Лёхина приедет, он сразу сообразит, кто зажёг газ и поставил на огонь чайник с травами. А сообразивши, все действия возьмёт перед Вечей на себя.

Вот теперь, когда успокоились за хозяина, уселись думать про связующую нить. Выяснилось, что о нити этой впервые слышат как привидения, так и домовые. Поглядывая на Шишиков, которые залезли в хлебницу с остатками зефира, Елисей неуверенно предположил, что о нити знают "помпошки", но вот как заставить их рассказать об этом?

- Артефакт наверняка старинный, - задумчиво проговорил Глеб Семёнович. - Значит, в городе есть хоть кто-то, кто о нём знает. Кто из сущностей более-менее осведомлён о старинных предметах с историей? Если Алексея Григорьича послали столь безапелляционно искать сей артефакт, уверены, что он существует. Итак?

- Как ни такай, а стаковаться не придётся, - сумрачно ответил Елисей. - Ежели мы, домовые, о сем предмете не знаем, то и того не знаем, кто сведущ.

Собрание примолкло. Что ж теперь делать? Дожидаться, пока Лексей Григорьич в себя придёт? Может, он что-то придумает?

Из хлебницы высунулся измазанный в бело-розовом зефире Шишик. И выпрыгнул на стол. После чего, оставляя за собой дорожку из крошек (Касьянушка немедленно забубнил: "Крошка-дорожка! Спи, моя крошка! Светлая дорожка…"), забрался на подоконник и внезапно сбросил лежавшую с краю колоду карт.

- Что ж ты делаешь, хулиган! - осердился Елисей.

- Подожди-подожди, Елисей, - заинтересовался Глеб Семёнович, - а ведь Шишик явно хочет нам подсказать что-то.

Никодим помог подобрать разлетевшиеся карты, домовые снова забрались на стол и уставились на привидение.

- Что он может нам подсказать, балуясь?

- Дедушки домовые, а нельзя ли с помощью карт…

Елисей схватился за волоса.

- Вот ведь голова, а! Конечно! Никодим, садись-ка, разложим карточки на нить связующую… Слово-то какое Глеб Семёнович нашёл красивое - артефакт.

- Э-э… Так называется старинная вещь, - скромно просветил домовых бывший агент. - В нашем отделе мы в основном занимались магическими артефактами, вот и вспомнилось слово.

- Артефакт, - осторожно и почтительно выговорил Касьянушка. - Оно и звучит-то волшебно. Ненашенское.

Между тем домовые успокоились и разложили карты на связующую нить. Вышла абракадабра, как выразился Никодим. Ничего путного карты не сказали. Посидели, подумали, вздохнули.

- Скоро время Олегу Максимычу приехать, а с пустого места так и не сдвинулись, - вздохнул Елисей. - Глеб Семёнович, вы ведь занимались арте… предметами магическими. Что мешает их найти?

- Если эта связующая нить и впрямь магический артефакт, возможно, вокруг неё наверняка существует скрывающее её заклятие, - морщась от напряжения, сказал бывший агент. - А оно обычно не даёт вещь увидеть. Возможно, даже через карты.

- Что же делать?

Дормидонт Силыч, дремотно покачивающийся в воздухе, пробурчал:

- Далась вам эта вещица… Вы человека найдите, который про неё знает. Человека найти легче лёгкого. - И зевнул.

Присутствующие онемели.

- Дормидонт Силыч, вы гений! - торжественно сообщил Глеб Семёнович.

Купцово привидение солидно кашлянуло.

А домовые быстро разложили карты и принялись читать полученные комбинации.

- Есть, есть такой человек! - обрадовался Елисей. И вдруг, глядя на карты, сник.

- Что случилось, Елисей?

- Карты показывают, что живёт этот человек в старом парке, рядом с ним.

- Вот и хорошо! Сразу найдём! - воодушевился бывший агент. - Что же тебе не по нраву, Елисей?

- Эх, батюшка, Глеб Семёнович. Хорошо-то хорошо… Да ведь вот беда: сколь уже годков прошло, как старый ЦПКиО ушёл под воду вместе с окрестностями, и не упомню. Залив там теперя городской.

24.

Лёхин пребывал в одном из дремотных состояний, когда сон вроде ещё властвует над телом, но сквозь эту власть уже просыпается сознание. Короче, он всё видел и понимал, но проснуться не мог. Да и не хотел. Стоило лишь чуть напрячься, ноющая боль взрывалась так, будто его сбрасывали с девятого этажа, и он постоянно чувствовал только один момент: он грохается плашмя на твёрдую землю, превращаясь в безвольный мешок с костями…

Он слышал, как запел хор "К радости" и в прихожую мягко прошагал Веча.

Через мгновения тьмы, оказавшиеся на поверку получасом, зазвонил домофон, и вдруг рядом появился Олег. Он о чём-то спрашивал Вечу, а тот тихонько бубнил в ответ. Потом оба куда-то исчезли.

Время от времени то с одной стороны, то сразу с обеих над глазами темнело, и он с трудом угадывал в двух жёлтых кругляшах, заключённых в пушистый круг побольше, Шишиков, заглядывающих ему в лицо. Один раз Лёхину даже показалось - один из Шишиков что-то укоризненно проворчал, и хозяину сразу стало тепло: ворчать на него могла только его личная "помпошка".

Потом в комнате снова появились Олег и Веча, который откуда-то издалека прогудел:

- Может, не надо? Пусть проспится.

- Елисей сказал - сейчас, - слабо, потому что тоже издалека, возразил Олег.

Они приподняли Лёхина, подложив ещё одну подушку под плечи и голову, от движения занывшую, словно она превратилась в одну-единственную рану с запёкшейся кровью. Пересохших губ коснулся край чего-то тёплого.

- Пей, - с высокого далека скомандовал Олег.

Половину питья он пролил. Сжавшееся горло намертво не давало сглотнуть. Хотя пить вдруг захотелось со страшной силой. Но протиснулась капля-другая - и Лёхин принялся жадно глотать тёплое, мягкое на вкус питьё, отпахивающее знакомыми, но трудноопределимыми сейчас травами. В плохо соображающих мозгах внезапно мелькнуло странное воспоминание: Елисей, назидательно подняв палец, говорит: "Это только в сказках бывает: выпил отвару - и добрым молодцем заделался. В жизни все не так". А может, пальца домовой не поднимал…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});