Не уходи - Виктория Горкушенко

class="p1">– Как думаешь, – спросила я, поворачиваясь к Тиму, – может ли это быть связано с делом о шантаже?

– Если смотреть на срок аренды жилья, то вполне возможно, – прищурился он, отрываясь от бумаг и поправляя очки. – Но какой мотив?

– Тут у меня 2 варианта. Либо они решили перестраховаться и по-тихому убрать ее, чтобы она не взболтнула чего лишнего, все-таки они высокопоставленные чиновники нашего города. Либо Дана не вернула деньги Гранкиной.

– Ладно, давай пока запросим записи с домофона, а там посмотрим.

***

Вернулась я уже поздно вечером, голодная, уставшая и абсолютно расстроенная от отсутствия результатов. На записи видно, что из подъезда выходит мужчина по времени совпадающим со временем смерти. Но его видно только со спины, максимум, что можно сделать, это определить примерный рост. Когда он заходил в подъезд, то видно было лишь глаза, так как он был закутан в шарф. Было нереально найти человека по таким параметрам.

– Я дома, – крикнула я, разуваясь в коридоре.

– Диана, Диана, – подскочила ко мне Вера. – Знаешь, чему нас научил Саша?

– Чему же? – спросила я с усталой, но довольной улыбкой.

– Смотри.

Она распрямила ладонь и пошевелила пальцами. Затем зажала большой палец в кулак второй руки. И сделала вид, что оторвала палец.

– Боже мой, – я расширила глаза в притворном шоке. – Где твой палец, милая?

Вера хихикнула и «прикрутила» палец на место, демонстрируя мне все 5 пальцев.

Я поаплодировала ее таланту и прошла с ней на кухню, где Саша готовил, судя по запаху, макароны по-флотски.

– Привет, – сказала я мужу и чмокнула его в губы, а затем повернулась к Яне. – А ты не покажешь мне как отрывается твой палец?

Она отрицательно покачала головой, но затем встала со стула, чтобы подать мне альбомный лист. Это был рисунок. Несуразный человечек с большой головой, руками и ногами палками, но было очевидно, что это я, так как на нем была форма.

– Это я?

Яна кивнула.

– Спасибо. Очень красиво, – солгала я. – Могу я повесить его на холодильник?

Она снова кивнула.

Я поцеловала ее в макушку и прикрепила рисунок на магниты.

После ужина я помыла девочек и уложила спать, а затем рухнула без сил на диван рядом с Сашей.

– У меня болят даже волосы, – тихо простонала я.

– У меня тоже, – поддержал Саша. – Это тот момент, когда мы секс обмениваем на сон и отдых, да?

Я прыснула со смеху.

– Да, думаю этот как раз он. Но я бы не отказалась от обнимашек.

– Иди сюда, – позвал Саша, уже притягивая меня к себе на грудь.

Какое-то время мы лежали молча. Я бесцельно водила пальцами по его животу, а он гладил меня по спине.

Я первая решила прервать тишину.

– Справляешься с девочками?

– Сейчас уже лучше, чем когда они только появились у нас. В первый день я был в панике и не знал, что делать или говорить.

– Странно. А мне показалось, что ты отлично справлялся. Девочки смеялись, несмотря на трагичный день.

– Мне просто повезло.

Я подняла голову и, уткнувшись подбородком ему в грудь, сказала:

– Просто ты у меня милашка, поэтому даже маленькие девочки от тебя в восторге.

– Ну, не без этого, – дерзко ухмыльнулся муж и поцеловал меня.

Но затем его ухмылка сползла.

– Как продвигается расследование по делу Даны?

Я обреченно вздохнула.

– Никаких гребаных зацепок. Дырка от бублика. Пока мои подозрения падают на участников дела о шантаже, в котором Дана также фигурировала. Но даже если так, если я не найду исполнителя, то и не свяжу его с заказчиками. А исполнитель у нас белый мужчина, среднего роста и среднего телосложения, от 25 до 35.

– Нехилый разброс.

– И я о том же.

Саша перестал гладить меня по спине.

– А девочек допрашивали в день убийства?

Я вздохнула.

– Нет. Допросить детей до 7 лет не так-то просто. Для этого требуется целая команда людей. Но самое главное, требуется согласие законного представителя. А я его не даю, так как не хочу заставлять их вспоминать этот день. Даже если их показания помогут поймать убийцу.

Саша посмотрел на меня в темноте, и я увидела проблеск его белоснежных зубов.

– Я тобой горжусь, Ди.

– Что? Почему? – удивилась я.

– Раньше ты была хладнокровным следаком с железными принципами. Сейчас ты оберегающая мама-медведица. Я горжусь, что ты ставишь интересы наших детей превыше своей работы.

В груди стало тепло и тесно.

Мама-медведица. Наших детей.

Это были приятные слова.

– Я бы никогда не поставила работу на первое место. По правде говоря, теперь, когда у нас есть дети, работа перестала приносить мне удовольствие как раньше. Теперь я хочу быть дома и проводить время с ними, но не могу. Если бы была возможность, думаю, я бы ушла из органов. Но сейчас нам как никогда нужны деньги.

Саша игрался с моими волосами, пока обдумывал мои слова.

– А ты не хотела бы стать моделью спортивной одежды? Ника же набирает девчонок для продвижения своего бренда и платит неплохие деньги за рекламу.

Я усмехнулась.

– Певец и модель. Какое клише.

Саша рассмеялся.

– Для меня ты навсегда останешься крутым следаком. Но если это не приносит удовольствия и тратит драгоценное время, то, может, стоит оставить это в прошлом и пойти дальше?

Я оставила вопрос мужа без ответа и полночи крутила его в голове.

Может и правда стоит развернуться на 180 градусов и пойти другим путем. У Сашки ведь получилось.

***

Часы на телефоне показывали 4:34, когда я проснулась от детского плача. Это не было чем-то новым. Вера частенько плакала от кошмаров. Но когда она просыпалась, то не помнила, о чем они.

Я не без труда встала с дивана, пытаясь взбодриться. Зайдя в спальню, я была удивлена, что детский плач доносился не из кровати возле окна, где спит Вера, а напротив.

– Яна? – нежно прошептала я. – Малышка, проснись. Это всего лишь сон. Я рядом.

Аккуратно я потормошила ее за плечо, чтобы разбудить.

Яна резко открыла глаза, наполненные ужасом, и соскочила с кровати на мои колени.

– Д-д-диана, – всхлипывала она.

Я встала с ней на руках и понесла в гостиную, чтобы не разбудить Веру.

– Маленькая моя, что тебе приснилось? Почему ты плачешь? – ворковала я, прижимая к себе и гладя по голове.

Я почувствовала движение, и в поле моего зрения ворвался сонный Саша. Он сел рядом со мной и обнял нас обеих.

– Не бойся, Янчик. Мы с тобой. Тебя никогда и никто не обидит, – утешал ее Саша.

– Мне…мне…мне, – пыталась заговорить