Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока - Николай Стариков

На этом утреннее заседание заканчивается, и Председательствующий объявляет перерыв до 18 часов.

Вечернее заседание 5 марта

ДОПРОС ПОДСУДИМОГО ИКРАМОВА

Председательствующий. Подсудимый Икрамов, вы подтверждаете показания, данные на предварительном следствии?

Икрамов. Полностью подтверждаю.

Председательствующий. Расскажите вкратце о вашей антисоветской деятельности.

Икрамов. На путь антисоветских действий я вступил в 1928 году. Правда, еще в сентябре 1918 года я вступил в легальную молодежную организацию националистического типа. До апреля или мая 1919 года я состоял членом этой организации. К троцкистской оппозиции я примкнул в 1923 году.

В 1928 году я был фактически одним из руководителей контрреволюционной националистической организации, которая по существу являлась национал-фашистской. Эта организация называлась «Милли Истиклял», что значит «национальная независимость». Это название само за себя говорит. Мы боролись за буржуазную независимость. Мы тогда ни к каким большим конкретным действиям приступить не могли, надо было накоплять силы, подготовить кадры; с этой целью мы принимали в вузы таких людей, которые бы в будущем стали нашими верными кадрами, то есть мы набирали молодежь из среды, социально чуждой Советской власти. Подготовляя этих людей, мы рассчитывали через них захватить советский и партийный аппарат, чтобы в нужный момент этими силами можно было сделать контрреволюционный переворот. По мере накопления кадров в этой националистической контрреволюционной организации прибавлялись новые моменты борьбы против Советской власти.

В 1930 году, в связи с убийством Абид Саидова группой молодежи из этой организации, была арестована группа людей, человек 7-8. После этого я решил, что провал есть уже совершившийся факт, надо защитить оставшихся людей.

Просто говорить о том, что они невиновны, — было бы смешно. Поэтому мы стали проводить двурушническую линию, то есть я, Каримов, Рахими выступали в партийной организации с разоблачением этих людей. И таким образом нам удалось сохранить остальные кадры.

Однако этим я не ограничился. В 1932 году я начал ходатайствовать об освобождении некоторых арестованных людей из этой группы: Рамзи, Качимбека, Назирова и других.

Вышинский. А Бату?

Икрамов. Об этом непосредственном участнике я не ходатайствовал, у меня была некоторая злоба на него за то, что он стал на путь террора тогда, когда этого не нужно было делать, и это был удар по нашей организации. Мне удалось добиться освобождения Рамзи.

Вышинский. Но Рамзи в это время был разоблачен, как член вашей организации?

Икрамов. Я не помню. Качимбек и Назиров были разоблачены.

Вышинский. А кто из них участвовал в убийстве?

Икрамов. Я могу сказать только на основании официальных материалов. Из участников этого убийства помню: Бату, Насыр Саидова. Кажется, участвовал Садыр Кадыров. Остальных я не помню.

Вышинский. Все они члены этой организации?

Икрамов. Да.

Вышинский. Которой и вы были членом?

Икрамов. Да.

Вышинский. Вы обсуждали с другими, уцелевшими членами вашей организации — с Каримовым, с Шермухамедовым и другими — вопрос о терроре, о тактике и так далее?

Икрамов. После того, как я увидел, что организация разваливается, я вызвал к себе Каримова, Шермухамедова и сказал им, что надо собирать силы и решительно действовать.

В связи с этим обсуждали вопрос о терроре и решили, что террор сейчас нам никакой пользы не дает.

Вышинский. Пока не дает?

Икрамов. Мы тогда решили террором не заниматься, накопить силы и из той программы, которую я изложил, не выходить.

Вышинский. Значит, террором не занимались по тактическим соображениям или по принципиальным?

Икрамов. И принципиально, и тактически. Террор пользы не приносит и только мешает достижению цели.

Вышинский. Какой?

Икрамов. Одного убьем, а Советская власть крепкая, раскроет всех нас.

Вышинский. Ну вот, это и есть тактические соображения.

Икрамов. И принципиальные.

Вышинский. Какие же вы хотели принимать меры, чтобы оградить себя от тех честных граждан, кто вас разоблачал? Абид Саидова за что убили?

Икрамов. Абид Саидов был нечестный человек. Я убежден, что он попал бы в тюрьму или убежал. Он был раньше организатором басмачества.

Вышинский. Он бы сидел, по вашему мнению, а вы уже сидите. Так что вы нам не говорите, что он нечестный. За что он был убит?

Икрамов. За то, что он разоблачил «Милли Истиклял».

Вышинский. То есть вашу контрреволюционную организацию?

Икрамов. Да.

Вышинский. Значит, поступил как честный гражданин.

Икрамов. Возможно.

Вышинский. Как это «возможно»? Я думаю, что он поступил как честный человек, разоблачил контрреволюционную организацию. Ведь он погиб за это?

Икрамов. Да.

Вышинский. Погиб за Советскую власть?

Икрамов. Да.

Вышинский. Как же вы позволяете себе говорить о том, что он нечестный человек? Вы обсуждали вопрос о том, какими мерами бороться с разоблачением вашей организации? Что вы по этому поводу решили?

Икрамов. Мы этот вопрос обсудили и приняли такое решение: против таких людей, как людей плохих, устраивать гонения, выгонять с работы, чтобы они не могли нам мешать.

Вышинский. Объявлять их людьми антисоветскими, может быть националистами, устраивать на них гонения, словом, действовать всякими провокационными способами. Правильно?

Икрамов. Правильно.

Вышинский. Это честно?

Икрамов. Нет.

Вышинский. Вот я и напоминаю вам насчет того, что вы говорили относительно Абид Саидова, будто он нечестный человек. Вы на самом деле этим маневром хотели спрятать свое настоящее лицо? Это была ваша тактика?

Икрамов. Да, правильно.

Вышинский. Когда вы перешли к этой провокаторской тактике?

Икрамов. В 1931 году.

Вышинский. Вы совещались по этому поводу со своими людьми, собирали их, дали такую директиву?

Икрамов. Да, это было, и эту директиву дал я.

По мере обострения классовой борьбы в Узбекистане выдвигались новые вопросы, в частности, вопрос о коллективизации. Перефразировав установку Зеленского, я дал такую установку: Узбекистан — хлопковый район, сельскохозяйственный район, поэтому в деле коллективизации мы не должны отставать от передовых районов Советского Союза. В результате этого в ряде районов были массовые выступления против колхозов.

Вышинский. То есть этот лозунг был провокационным?

Икрамов. Да, этот лозунг был провокационным.

Вышинский. Что получилось на практике от этого вашего провокационного лозунга?

Икрамов. Был удар по дехканам. Был также удар по коллективизации и развал крестьянского хозяйства.

Вышинский. Потом поправилось крестьянское хозяйство?

Икрамов. Да, поправилось.

Вышинский. Этот ваш маневр был разоблачен?

Икрамов. Не дали ему ходу.

Вышинский. Не дали ходу — значит, маневр был разоблачен.

Икрамов. Дальше, чтобы нарушить севооборот, мы дали такую директиву, что все поливные посевные площади должны быть засеяны хлопком. Тем самым скот оставался без корма и дехканам не давали сеять для себя продовольственных и бахчевых культур. Я имею в виду дыни, арбузы, лук, морковь и другие важные культуры. Все это вызывало со стороны дехканства недовольство.

Вышинский. Как вы использовали это недовольство?

Икрамов. Это недовольство не могло нарастать. Один год мы провели, но на следующий год партия и Советская власть нас по голове ударили и исправили это.

Теперь я хочу сказать относительно блока нашей националистической организации с центром правых. Меня хотели завербовать, хотели сделать соучастником правых еще в 1931 году. Поэтому меня два раза приглашали на дачу к А. П. Смирнову.

Вышинский. Первый раз кто вас приглашал?

Икрамов. Первый раз приглашал, кажется, Смирнов, я точно сказать не могу, я поехал к Зеленскому, а он меня повел к Смирнову. Другой раз приглашал Антипов.

Я на этом этапе не был завербован и блок не установил. Непосредственную контрреволюционную связь с правыми я установил в 1933 году в Ташкенте. Бухарин приехал в Среднюю Азию отдыхать. До тех пор у меня с ним не было дружеских отношений. Он приехал ко мне и дней 7 или 8 жил у меня на квартире. Мы вместе ездили на охоту, на дачу, всегда вместе были. Бухарин сначала завел разговор о коллективизации, повторил старый, общеизвестный бухаринский тезис о военно-феодальной эксплоатации крестьянства.