С точки зрения чудовища - Ольга Эр

плечу, правда засыпает. А я сижу, не шевелясь, и все мое тело гудит и дрожит от напряжения. Может… может я не прав? Что, если Исабель и я…

Нет. Нет, если бы Исабель полюбила меня, проклятие бы уже спало.

Поднимаюсь на ноги. А что, если…

Быстро выхожу из комнаты, бегу на улицу, окунаясь в темноту и с нелепой надеждой, с бьющимся от волнения сердцем подхожу к воротам.

Нет.

Потираю обожженную руку и зло смеюсь. Я не сомневаюсь, что Исабель кажется, что она влюблена в меня. Я верю ей. И я мог бы жить в этом обмане какое-то время. В конце концов, это был бы ее добровольный выбор. Некоторые живут обманываясь годами. Самое глупое в том, что мне бы хватило и этого. От Исабель. С Исабель. Обхватываю голову руками. А почему нет? Почему, дьевон забери, нет?! Я могу сейчас пойти в библиотеку и разбудить Исабель поцелуем. Я могу оставить ее в Лозе, я могу…

В темноте мелькает крошечная частица света. Она приближается, я всматриваюсь и понимаю, что это лампа, которая висит, приделанная к телеге. Теперь слышен и скрип колес, и фырканье лошади, а потом я вижу и очертания фигуры возницы.

Ленно?!

– Что ты делаешь здесь, среди ночи? – спрашиваю я, когда телега останавливается у ворот и возница спешивается. Ленно подпрыгивает на месте от испуга.

– Господин! – прикладывает он руку к сердцу. – А вы что тут делаете?

– Живу.

Ленно топчется на месте, потом распахивает ворота и заводит лошадь.

– Господин виконт, я пробыл в городе допоздна, дожидаясь ответа от Обители. Решил, что лучше поеду сразу, заночую в Лозе, а на рассвете верну лошадь и телегу. Я…

Свет лампы падает на лицо Ленно и я вижу, что он растерян и взбудоражен одновременно. Его волнение передается и мне, но я сохраняю внешнюю невозмутимость.

– Что ты узнал?

Надо, наверное, дать Ленно распрячь лошадь и напоить ее, поесть самому, но мне кажется, что странности и чудеса этой ночи еще не закончились и я хочу скорее узнать их все.

– Освященник Селис умер пять лет назад. Приход в Трех Ключах перешел его сыну. И два года назад этот сын подал прошение, узнав, что в Малых Топях нужен новый освященник.

Темнота плывет у меня перед глазами.

– Ты хочешь сказать, что…

– Освященник Жель – сын Селиса, господин, – дрожащим голосом подтверждает Ленно.

У богов, все-таки, хорошее чувство юмора.

Глава 10

Когда Исабель проснулась, виконта рядом не было. Все ее тело затекло от неудобной позы и Исабель, поднявшись, потянулась, разминая плечи и шею. На полу, сползя с кресла, лежал плед из кабинета Винсента – видимо, виконт укрывал ее во сне. Исабель подошла к окну и отогнула краешек портьеры. Солнце уже встало, но день был пасмурным. Прошедшая ночь казалась похожей на зыбкий, уплывающий сон. И то, что Исабель узнала о маме, и танцы, и рассказы Винсента, и тот… можно ли считать то, что случилось поцелуем? Таким нежным, аккуратным, но поцелуем? Исабель прижала ладони к щекам. Посмотрит ли на нее сегодня виконт? Что он скажет ей, что она скажет ему? Откуда вообще в ней взялась эта вчерашняя смелость, и почему этот огонь, бегущий по венам, все еще горит внутри?

Исабель провела ладонью по гобелену на стене и прижалась к нему головой. Если бы она могла, она бы проросла здесь корнями. Осталась бы в поместье, оплела бы его и каждое утро смотрела бы на тонкую паутинку между краем шкафа и стеной, на трещинку, пробежавшую по потолку, на узор дерева на каждой половице.

Девушка тряхнула головой.

Она подошла к двери и тихо нажала на ручку, открывая. Осторожно вышла из библиотеки и, медленно ступая, заглянула на кухню. Пусто. То ли Ханна или Агнес еще не пришли, то ли заняты сегодня другим. Ну да. Зря они, что ли, столько всего наготовили за последние два дня.

Мысли были вязкие и сонные, Исабель никак не удавалось собрать их вместе. Они разбегались в разные стороны, как муравьи, расплывались, как круги по воде. Переодеться. Да, ей надо переодеться. Привести себя в порядок и снова стать той Исабель, которая пришла помогать в Лозе, а не танцевать в этом ужасно нескромном платье.

В комнате было пусто и тихо. Разумеется, а кого она ожидала встретить здесь? Винсента? Одежда Исабель лежала на полу, как девушка ее сняла. Зачарованная нарядами Лисавет, Исабель так и забыла аккуратно все сложить. Подняв с пола платье Исабель досадливо охнула. То ли она слишком резко стянула его вчера, то ли не заметила во время работы в саду, но внизу подола теперь красовалась внушительная дыра. Зеленое платье Лисавет осталось дома. Исабель приложила к себе последнее, кремовое, и покачала головой.

Ну глупость же. Словно знатная дама, меняющая наряды каждый день.

Это все ночь виновата. Странная ночь, заставившая Исабель почувствовать себя другой. По-настоящему живой, не смотря на обрушившиеся на нее новости.

Исабель прижала руку к краешку губ, вспоминая тепло Винсента.

Нет. Нет, если что-то и говорить, слушать и спрашивать, то собравшись с мыслями.

Исабель надела на себя рубашку и старое платье и, решительно выдохнув, спустилась вниз по лестнице. Дом по-прежнему был тих и Исабель вышла на улицу, окунувшись в прохладный утренний воздух.

Винсента она нашла рядом с Висконти. Он сидел прямо на дорожке, в той же одежде, что и накануне, а рядом стоял пустой бокал. Услышав шаги, виконт поднял голову и посмотрел на Исабель. Под его глазами залегли глубокие тени. Девушка остановилась.

– Я…

– Прости, пожалуйста, вчера я мог сделать что-то лишнее, – ровным голосом сказал Винсент. – Я ничем не хотел обидеть тебя.

Но именно чувство обиды и захлестнуло Исабель.

– Все хорошо, – заставила она себя ответить. – Если можно, я бы хотела сначала сходить домой. У меня вот… – она выставила вперед ногу, натянув ткань платья и показав на прореху.

– Я сразу же вернусь, я помню, что обещала Арелу закончить с сорняками.

– Исабель… – Винсент поднялся на ноги и подошел ближе. Он выглядел измученным.

– Да?

Проще всего повести себя как свинья. Отпугнуть ее холодом. Сделать вид, что вчера я поддался жалости. Или вот гримаса брезгливости – мне она особенно удавалась, когда нужно было отбиться от очередной кандидатки в невесты. Но я не хочу оставлять после себя такие воспоминания. И не хочу обижать Исабель. По крайней мере,