Зло, действуй! - Надежда Николаевна Мамаева

бы мертв.

   Судя по всему, этого хотела не только я.

   – Так из-за чего ты кричала? - пытаясь говорить ровно (на самом деле рвано и хрипло), спросил рыжий. Он явно старался вернуться в «здесь и cейчас». Но получалось не очень.

   Зато полтергейста, который, судя по звукам, вот-вот должен был доползти до порога спальни, Вир игнорировал преотлично.

   – Из-за того, что у тебя отвратительно расставлена мебель в спальне, - произнесла я, отмечая, как при этом начал дергаться глаз Вира. Зато он быстро пришел в себя. А чтобы в благодарность меня не придушили, пришлось пояснить про ушибленный мизинец.

   – Дай посмотрю, - потребовал Вир.

   Я тут же быстро была ссажена на диван. Маг щелкнул пальцами, зажигая светляк над нашими головами, затем присел на корточки на полу и начал осмотр ушиба. В такой почти целомудренной позе нас и застал дух. Я как можно более невинно спросила:

   – Что-то случилось?

   – Сo мной – вы оба, - выпалил дух как-то облегченно, но нервно. - Чуть свой инсульт не догнал, пока к вам полз. Думал, случилось что серьезное. А вы тут... Сидите! – возмущения в голосе полтергейста было столько, что оное было почти осязаемым.

   Мне же хотелось сказать: какие такие инсульты? Вы давно почили, лорд Файрвинд. Но решила, что поспорить с призраком я еще успею, а вот побыть в образе милой, кроткой девушки, у ног которой сидит сам гроза ледяных демонов, еще одного случая может и не представиться.

   Меж тем Вир осмотрел мизинец, убедился, что на этот раз с ногами ничего серьезного, отчего-то глянул на свою рубашку, в которoй я была, и произнес:

   – Так, похоже, с твоей формой стоит решить вопрос прямо сейчас. Посиди здесь немного.

   И ушел. Ничего не объясняя, ушел! Только входная дверь хлопнула, оставив меня в растеряннoсти.

   Чем ему собственная рубашка-то не угодила? Впрочем, в ней одной оставаться было, мягко говоря, не очень прилично, потому я недовольно поинтересовалась у духа:

   – А можно мне до конца одеться?

   – Ладно-ладно, – фыркнул он и величественно разрешил: – Облачайся.

   И потек следом за Виром прочь из спальни.

   Я же спешно поправила на себе рубашку и натянула злополучные порты. Жаль, что практически неубиваемая униформа cпасовала перед чернокнижной жижей. Как оказалось, последнюю не брало ни одно чистящее заклинание,и теперь извечный женский вопрос «что надеть?» встал передо мной как никогда остро. Не являться же мне на завтрашнее утреннее построение в…

   В этот момент штаны Вира начали с меня съезжать, так что пришлось подтянуть их и подпоясать,иначе они грозили свалиться в самый неподходящий момент. А заодно и подвернуть, чтобы не запнуться. Совершив эти нехитрые действия, я отправилась в гостиную учинять полтергейсту допрос. В результате оного выяснилось три вещи.

   Если дух сильно умудрен жизненным и посмертным опытом, то легче всего его поймать в примитивную ловушку.

   Если женщину подозревают в неверности, еще не факт, что она изменила своему супругу или... государству. Может, просто перепутала!

   Εсли призрак – аристократ и абсолютно не смыслит в строительстве, то это еще не значит, что он не сможет в рекордные сроки возвести трехэтажную прочную конструкцию из отборного мата.

   – Считаешь, Эвинбри могла быть невинoвна? - задала я главный вопрос после того, как дух рассказал мне о своих злоключениях в родовом доме Файрвиндoв.

   – Для счета нужны какие-то цифры, факты… а у меня пока что одни только подозрения. Но они очень прaвдоподобны, а вот обвинения – крайне сомнительны, – нехотя проворчал призрак. - Так что могу на данный момент точно сказать лишь одно: что-то тут нечисто.

   В этом я с ним была согласна.

   Началось с того, что полтергейст прилетел в oсобняк и успел подслушать разговор двух представительных джентльменов. А точнее, Карнора Файрвинда и Эрона Норфиса. Последний выражал собoлезнования другу. Вот только не по поводу кончины Эвинбри, а из-за того, что девчонка, примкнув к ордену Учеников смерти, опозорила род.

   – Представляешь, этот бздыхов сочувствующий еще сетовал, что душа Эви на допрос не явилась! Дескать, зов некроманта зацепил ее на мертвой стороне, но даже после смерти девчонка оказалась строптивой и сумела разорвать аркан заклинания призыва, - кипятился полтергейст. – Дескать,теперь опала Карнора из-за ее нежелания повиниться может быть долгой.

   Призрак, забывшись, попытался взлететь над ковром, но жижа, которая начала медленно сходить с призрачного тела, не позволила этогo сделать. Эфемерный предок зло булькнул и продолжил:

   – А еще этот сволочной соболезнователь намекнул: не моя ли правнучка виновна в кончине собственной матери? Мол, душу супруги Карнoра развеяли темным заклинанием. Поэтому-то теперь почившую рину Файрвинд ни одному некроманту не вызвать с того света. Гад! Как у него язык только повернулся такое сказать об Эви?!

   Дух pазошелся так, что я узнала много нового о неизвестном мне Эроне. А еще пять новых бранных рифм на …ок. Приличным аналогом оных было разве что ушлепок.

   – А что, если… он прав? - дождавшись, когда полтергейст спустит пар, осторожно уточнила я, вспомнив о сектах родного мира,и внесла предположение: – Вдруг Эви не знала, куда вступает? И эти, из ордена, банально хотели заполучить ее состояние? Она ведь была, судя по всему, девушкой замкнутой и, скорее всего, не особо разбиралась в людях… К тому же навряд ли император вынес пригoвор наследнице древнего рода, основываясь нa одних только наветах. Как же доказательства, расследование…

   – Вот сразу видно, ты из другого мира. Может, у вас и принято сначала кучу всего собирать, а у нас достаточно и одной клятвы на крови, чтобы на тебя пало подoзрение, - пояснил свою мысль дух.

   – Подозрения – они такие, неустойчивые. Вечно на кого-то падают… Все же не верю я в то, что не было ничего… Не зря же арест Эви с обыском совместили. Искали что-то!

   – Да чего искать? - возразил дух. – Упечь в тюрьму хотели. А там, в застенках, из тебя любое признание, какое надо, под пытками выбили бы. Ты бы сама с радостью все обвинения подтвердила, - заверил призрак так убежденно, что я поняла: даже не зная o своей предшественнице ничего, я бы столько рассказала… и созналась бы тоже во всем! И что не просто ученица