Завещание Петра - Никита Велиханов

Ирина Рубцова.

* * *

Содержание текстового файла DOC2.DOC.

НАШЕ ОТНОШЕНИЕ К КОММУНИЗМУ

1.      Идеологический коммунизм возник задолго до марксизма. Родоначальники его —Томас Мор (1478 —1535) и Томмазо Кампанелла (1568 —1639). Часть идей коммунистов присвоили себе всякого рода партии, профсоюзы и даже религиозные Секты, например, в США. Глупо хоронить коммунизм как идею — в этом виде он не исчез насовсем и не исчезнет никогда. Он просто «растворился» в идеологическом болоте теперешнего общества.

2.      Победа Запада над Советским Союзом не была победой капитализма над коммунизмом. Чтобы сделать вывод о том, кто победил, нужно, чтобы противники были примерно одинаковы во всем, кроме социального строя. Ничего подобного не было. Запад превосходил Советский Союз по материальным ресурсам, уровню технологии, историческому опыту и т.д. Поразительно то, как. долго продержалась наша страна в холодной войне, а не то, что она была в конце концов побеждена капиталистическим миром. Это и многое другое можно истолковать как доказательство преимуществ коммунизма над капитализмом: фантастическая по скорости индустриализация страны в 1930-е годы, убедительная победа над Германией, небывалый подъем культуры и образования, гарантия основных жизненных потребностей.

3.      Холодная война, которая становится здесь, на нашей территории, все более горячей, является борьбой Запада за господство на планете против врага, который стал препятствием на этом пути и сам заявлял претензии на мировое лидерство. Коммунизм для нас был средством защититься от мировых претензий Запада. Идея коммунизма стала объектом атаки, потому что она помогала России и другим странам сопротивляться Западу и даже временами побеждать его в неравной борьбе.

4.      Братство не отвергает положений марксизма и коммунизма, потому что марксизм оказывал огромное влияние на социально-политическое развитие всего человечества в течение последних полутора веков. К нему следует относиться не как к догме, а как инструменту, средству осмысления действительности, и в этом качестве он является оружием, отказ от которого был бы величайшей глупостью. Принципы марксизма активно используются в государственной политике всех западных и многих развивающихся стран. У России, как и у любой самостоятельной страны, должно остаться право применять любое общественное устройство, соответствующее её культурно-историческим особенностям. Братство не исключает возможности применения коммунистических принципов организации в экономике, социальном и государственном строительстве, если это будет необходимо для спасения русского этноса.

Глава 6

Четыре танкиста и собака

Москва. 12 июня 1999 года. 10.42.

Запись общего совещания членов ГРАС.

Место действия: компьютерный центр старшего лейтенанта Большакова.

Действующие лица: майор Борисов, капитан Ларькин, старший лейтенант Большаков, прапорщик Ахмеров.

Тема разговора: новый сотрудник ГРАСа.

Борисов: Я собрал всех вас, чтобы сообщить вам пренеприятное известие.

Ларькин: К нам едет резидент.

Борисов: Будешь перебивать старших, оставлю на вечное ночное дежурство.

Ларькин: Виноват. Осознал. Впредь обещаю никогда и по мере сил. Мы слушаем, Юрий Николаевич.

Борисов: Впрочем, интуиция у капитана по всем показателям стремительно приближается к интуиции, положенной по должности старшему лейтенанту. К нам действительно едет —нечто. По видимости —давно заказанный мною новый сотрудник. Я ещё восемь месяцев назад говорил об этом с начальством, а три месяца назад, поскольку дело с места не двигалось, оставил официальную заявку на специалиста по языкам и по структурному анализу текстов. Но уж больно удачное у нас с этим новым сотрудником выходит совпадение. Полгода про меня никто не помнил. Потом ещё три месяца ни слуху, ни духу. А тут вдруг — нате вам, получите-распишитесь. Как раз тогда, когда у нас поселилась Аня и когда исследования нашего не по годам прыткого капитана начали давать первые положительные результаты.

Большаков: По-моему, всё ясно. То, что против нас играют наши, кажется, ни у кого давно уже не вызывает сомнений. И нам хотят заслать казачка.

Борисов: И что ты предлагаешь?

Большаков: Предлагаю найти мало-мальски благовидный повод и отказаться от засланца. Как говорил товарищ Сталин — нет человека; нет проблемы.

Борисов (поворачивается в сторону Ларькина): Вот вроде умный-умный, а как скажет...

Ларькин: И не говорите, Юрий Николаевич. Он работает с железом и с цифрами. И работает очень напряженно. Это не может не сказываться.

Ахмеров: А что? Я согласен с Ильей. Зачем нам лишний геморрой на шею.

Большаков: Ренат, я тебе, как медик медику, скажу по секрету — геморрой...

Борисов: Сказано — цыц! Распустил я вас, балбесов.

Большаков: Молчу, молчу.

Ларькин: Насколько я понимаю, Юрий Николаевич, отказаться у нас просто не будет возможности.

Борисов: Все ты правильно понимаешь. Даже и заикаться не стоит. С формальной точки зрения — никаких оснований. Мы этого человека обязаны принять и отправить обратно никак не сможем минимум месяца три. И то — в том случае, если человек окажется откровенно профнепригоден.

Большаков: Ну, это нам раз плюнуть. Правда, Виталик? Одно неловкое движение, и человек уже профнепригоден.

Ахмеров: Н-да. А за три месяца, если человек хотя бы минимально подготовлен, он у нас тут все изнутри раскурочит и наизнанку вывернет. Может, Илья его к себе особо-то и не пустит. Но Аня — тут как тут. Системы все выведены. И все наши обманки накроются.

Большаков: А с дежурствами? Либо вообще не ставить его в ночь, либо дежурить каждый раз вдвоем. И то, и другое —не дело.

Борисов: Знал бы ты, насколько ты близок к истине. Насчет того, что это не дело.

Большаков: А что такое?

Борисов: А то, что это вовсе не он, как вы тут все изволили выражаться.

Все, хором: То есть?

Борисов: То есть это —она. Лейтенант Ирина Вениаминовна Рубцова. Профессиональный переводчик и специалист по структурному анализу текстов. Всё —как заказано.

Ларькин: Этого ещё не хватало!

Ахмеров: А что? Может, именно этого нам и не хватало? Если уж все равно от неё никуда не денешься... И далеко ходить не надо. Даже до Тверского — и то ходить не надо. А, Илья? А то я замучился уже через ночь дежурить.

Большаков: Во-первых, клевета. А, во-вторых, ни один порядочный лис не станет красть кур в близлежащем курятнике. Служебный роман —самая большая глупость, на которую может пойти цивилизованный человек.

Ахмеров: Это он сейчас так говорит. А она, кстати — ничего?

Борисов (вынимает из папки фотографию и выставляет её перед собой на всеобщее обозрение): Любуйтесь.

Большаков: Беру свои слова обратно. Ренат прав. Бывают такие ситуации, в которых даже цивилизованный человек... Я предлагаю решить дело миром —четыре соломинки, одна короткая...

Борисов: Илья.

Большаков: Всё, всё, умолкаю, Юрий Николаевич. Приоритет старшего по званию сомнению не подлежит.

Борисов: Самая