Лайнер вампиров - Андрей Белянин

Мы пошли по коридору налево, завернули за угол, прошли до тупика, мадам Шуйленберг открыла дверь в чей-то кабинет и пропустила меня вперёд. Там, успокаиваемая со всех сторон коллегами в ночном неглиже, сидела ревущая женщина в обычном сером платье.

— Что плачем, зайка, кто обидел? — как можно развязнее начал я, люто ненавидя самого себя за этот пошлый тон. — Ну-ка вытри слёзки и расскажи мне, как своей подружке, что тебя так напугало, пусечка, а?

— Я… я задержалась здесь допоздна, — лихорадочно пустилась объяснять несчастная, как ни странно, вполне мне поверившая. — Надо было проверить… практические работы, и… и я увидела в окно призрака-а-а!

— Это окно выходит прямо на кладбище, — пояснила одна из пожилых женщин.

— Он… призрак, он вышел прямо из могилы, а когда я закричала, он… опять спрятался в не-е-е-ей! — Мадам Дауниссимо вновь зарыдала.

Я мягко обнял её и утешающе похлопал по спине:

— Милочка моя, ну успокойтесь, ну всё уже позади, ну я его прогоню.

Рыдания постепенно стихли, а обступившие нас дамы-педагоги смотрели на меня сияющими глазами, умильно вздыхая от плохо сдерживаемого восторга. Похоже, геи здесь действительно в цене…

— Вы сможете пойти с нами и показать эту страшненькую могилку? — спросил я, когда уже все успокоились.

— Д-да, наверное… — неуверенно пробормотала она.

— Ничего, сестричка, всё будет хорошо, — подбодрил я. — Мы все будем рядом, и вас никто не тронет. Правда, дорогуши?

— Да! — почти хором откликнулись воодушевлённые преподавательницы.

Но сначала я выглянул в окно её кабинета. Действительно, вид отсюда открывался более чем впечатляющий. Освещённые лунным светом покосившиеся чёрные надгробия, буквально обвитые могильным плющом, редкие голые кусты, романтически засохшие деревья… Такое и профессиональный ландшафт-дизайнер не за один месяц расставит, а тут сама мать-природа. Запоминающееся зрелище, уж поверьте…

— Он был вон там, — отвлекая меня от лирики и тыча пальцем в окно на самый тёмный угол кладбища, проговорила всхлипывающая женщина.

— Ну что ж, тогда вперёд, на Трафальгар?

Они уставились на меня так, словно никто и не слышал этой крылатой фразы. Ну и ладно, по моему примеру все вооружились подручными средствами и поспешили на кладбище. Впереди директриса с большим фонарём, вторым я (хорошо хватило мозгов не ущемить её феминистические комплексы), а уже следом весь педагогический состав в количестве восьми разновозрастных дам. Кто с зонтиком, кто со штопором, кто с линейкой, а кто и просто с фолиантом наперевес, но все полны храбрости и энтузиазма и не намерены отступать.

В самом дальнем краю кладбища психологичка указала дрожащей рукой на свежую могилу. Ого, старинная гранитная плита была сдвинута, а земля явно перелопачена.

— Здесь мы её и закопали, — хрипло сказала мадам Шуйленберг, глубоко затягиваясь сигарой. — Могила всё равно была незанята, ещё с прошлого года. Время от времени мы выкидываем на свалку старый прах, чтобы освободить место для нового. Честно говоря, все рассчитывали, что помрёт преподавательница химии…

— Не дождётесь! — визгливо откликнулась едва стоявшая на ногах скрюченно-скособоченная старушонка. — Я ещё ваши могилы нитратом калия посыплю!

— А-а… мне нравится ваша предусмотрительность, — польстил я директрисе. — Кто поможет с лопатой, девочки?

— Вот! Прошу! Берите мою! — Мне протянули сразу три.

— А где же мадам ля Гулю? — вспомнил кто-то из преподавательниц. — Она у нас присматривает за кладбищем и могла бы помочь вам копать.

Я вопросительно глянул на директрису. Та поморщилась, но кивнула.

— Найдите мадам ля Гулю, — приказала она. — Это тоже наша старейшая сотрудница. Начинала как преподавательница танцев, но, когда суставы стали отказывать, переквалифицировалась присматривать за могилами. Сейчас она подойдёт…

Увы, в ближайшие десять — пятнадцать минут кладбищенская дама не нашлась. Я поплевал на ладони и взялся за труд. Что ж, мадам ля Гулю появилась уже на третьей минуте, когда мне удалось докопаться до тела, благо её забросали землёй весьма поверхностно…

— Это она! Это она! Что происходит?! О ужас! — загомонили все.

— Не Паулина Аферман? — зачем-то уточнил я, рассматривая показавшиеся из могилы толстые ноги в старых коричневых чулках.

— Нет, это мадам ля Гулю, наша смотрительница кладбища. — Директриса наконец выплюнула недокуренную сигару и присела на корточки, её явно мутило…

— Бедняжку убили! — вдруг истерично завопила какая-то рыхлая толстуха, обнимая могильный камень и орошая его щедрыми слезами.

— Не делайте поспешных выводов, милочка. — Я с трудом вернул себе пошлые манеры. — Может быть, она просто решила здесь придремать?

— Ха, да она мертва, как прошлогодняя лошадь!

В ответ на мой недоуменный взгляд директриса шёпотом пояснила:

— Это мадам Трюфо, она преподаёт девочкам физиологию. В прошлом году нашла мёртвую лошадь в овраге, ну и… переела, до сих пор вспоминает к месту и не к месту… А вы, сержант, тоже считаете, что она мертва?

— Честно говоря, да, мертвее некуда, — сказал я, вытирая пот со лба и вновь берясь за лопату.

Тело кладбищенской смотрительницы лежало в могиле лицом вниз. Попросив вменяемых дам немного оттащить её в сторонку, я продолжил раскопки, но с нулевым результатом. Второго тела под ней не было. Таким образом, ситуация приобретала иной окрас. Это преднамеренное убийство. Я понял, что с данного момента здесь больше никому нельзя верить.

— Объявляю это место местом преступления! Прошу всех отойти на десять шагов, ничего не трогать и не посещать кладбище до особого разрешения. Завтра сюда приедут специалисты, всё должно оставаться как есть, если не хотите навлечь на себя лишние подозрения.

Все поспешно попятились, дружно подняв руки.

— Специалисты?! Полиция?! — вздрогнула мадам Шуйленберг. — О нет, только не это!

— Боюсь, что тут я уже бессилен, милочка. Весьма сожалею. Но при двух трупах… дело пахнет криминалом. Всё слишком серьёзно.

— Никто из моих подчинённых и студенток не мог этого сделать, я ручаюсь! Это… это просто какой-то несчастный случай или ещё одно самоубийство!

— Неужели? Лично я даже не слышал о таком оригинальном методе ухода из жизни — закопаться в могиле носом вниз. Вы уверены, что подобное вообще возможно?!

— Возможно всё! Вы должны нас понять, вы же… гей!

— Но не идиот, — виновато развёл я руками. — Дорогая моя, даже если вы убедите меня, что и мадам ля Гулю умерла по доброй воле, то куда же тогда подевалось тело мадемуазель Аферман? Не само же ушло погулять, а?

Бледные преподавательницы дружно закивали. Кажется, в этот момент мы все подумали об одном и том же: всё прояснится, когда мы найдём ту, что отравилась капучино. Но неужели и она могла имитировать свою смерть? Я почувствовал, что вопросы накапливались и завтра я никак отсюда не уеду…

— Вы уверены, что она не дышала, когда вы её хоронили? Вы проверяли пульс, пытались поднести к губам зеркало, измеряли температуру тела?

— Мы были уверены. — Директриса продолжала заламывать руки. — Вы же понимаете, иначе мы бы не стали её хоронить!

— Да, но вы же сами сказали, что похоронили её поспешно, потому что боялись заразиться, — напирал я.

— Боялись, но… Поверьте, она не дышала!

— Как её похоронили?

— Просто завернув в ту же простыню, на которой она лежала, — шёпотом призналась мадам Шуйленберг. — Мы даже не переодевали её, старались не коснуться, мало ли…

— То есть чисто теоретически она могла остаться живой?

— Мы уже ничего не можем наверняка говорить, сержант!

Я устало кивнул. Это было слишком похоже на наше предыдущее дело. Но ведь реальная жизнь — это не роман. И в жизни повторы постоянны, хоть это и сбивает с толку, кто бы и как бы ни ожидал чего-то другого, свеженького и новенького.

Мне оставалось лишь попросить всех удалиться в свои комнаты, но, если кто вспомнит что-то необычное в связи с исчезнувшей мадемуазель Аферман, пусть даже это будет казаться им совершеннейшей мелочью, я всё равно буду счастлив их выслушать в любое время дня и ночи.

После чего, огородив место преступления ветками, проводил всех до дверей в главный корпус, встал на пороге и набрал номер комиссара Базиликуса. Мой звонок его разбудил. Не дав шефу толком разворчаться (три часа ночи!), я быстро доложил о произошедшем. Долгую минуту на том конце длилось молчание, комиссар думал.

— Оставайтесь на месте до приезда специалистов. И продолжайте расследование. Утром сразу опросите всех этих чёртовых баб. Хоть кто-нибудь, дьявол язви меня в поясницу, должен хоть что-нибудь знать! Ищите преступницу. Она должна себя выдать. Лично я никогда не верил в эмоциональную устойчивость женщин, особенно вскоре после совершения преступления. У неё просто будет свербеть в одном месте, и она непременно похвастается или покается хоть одной подружке, а та стопроцентно разболтает всем. Устройте допрос всем по очереди, сначала преподавательницам, потом студенткам. Я сейчас же позвоню в центр, чтобы они прислали лучших медиков.