Сквозь века - Светлана Ященко

В этот день, они как обычно, проснулись поздно, долго нежились в постели и затем в оперативном порядке отправились в институт. Поскольку Анна уже опаздывала, она сразу же направилась в нужную аудиторию, проигнорировав необходимость предварительно заглянуть на кафедру. Как и во многие дни перед этим, она с сияющей улыбкой поприветствовала собравшихся студентов, но на удивление получила неожиданно молчаливый ответ.

— Что у вас здесь происходит? — её обеспокоенный взгляд остановился на уже знакомом ей молодом человеке, — Влад, можешь объяснить?

Вместо ответа он поднялся и передал ей в руки стопку огромных фотографий.

— Это сегодня с утра было расклеено по всему институту. Мы с ребятами пробежались по аудиториям и сорвали, что нашли, — его глаза с укором смотрели на Анну.

Она пролистала снимки, увидев на них покадровую съемку, словно распечатку из камеры, где изображалась сцена её страстного поцелуя с неизвестным блондином. Каждый следующий кадр добавлял деталей романтичности эпизода. На всех фотографиях было четко видно её лицо.

— И кто это решил так поразвлечься? — она обвела весёлым взглядом собравшийся поток студентов, — Давайте, признавайтесь. Я за креативносить повышу оценочный балл. И за навык работы с photoshop.

На лицах ребят попеременно отражались разные эмоции. От удивления до заметного облегчения. На некоторых всё ещё сохранялось недоверие.

— Послушайте, если вы таким образом пытаетесь сорвать наш семинар — ничего не получится. Сегодня всё пройдет в запланированном порядке. Кто первый?

Пока продолжались выступления, Анна обдумывала увиденное. То, что это подделка, сомнений не было, но способ её преподнесения был явно направлен на то, чтобы подорвать их отношения с Александром. Та близость, которой они достигли за проведенное вместе время, явно не давала кому-то покоя. Она вначале понадеялась, что это простая шалость кого-то из её студентов, но по мере размышления она приходила к выводу, что это не так. Для того, чтобы сделать такую сцену, им нужен был исходный кадр. А для этого им необходимо было установить камеру либо у них в доме, либо в рабочем кабинете Александра. Ни тот ни другой вариант ей не нравился.

— Привет, — в аудиторию заглянул Михаил, напряженно переводя взгляд с Анны на ребят.

— Привет, у нас семинар. У тебя что-то срочное или может подождать до перерыва? — она заметила, как его взгляд скользнул по лежащим перед ней снимкам.

— Может подождать, — он посмотрел на часы, оставалось недолго.

Его взгляд был способен поджечь этот мусор, лежащий перед ним на столе. В красноречивой последовательности, чередуя кадры, на него смотрело озаренное любовью лицо его женщины, страстно целующей другого. Он видел её полуприкрытые глаза, затуманенные желанием, её нежные губы, полураскрытые в ожидании касания мужских уст, её нежную руку, ласкающую волосы и спину блондина. Сколько раз за последние несколько месяцев он наблюдал подобную картину, радуясь тому, что он единственный мужчина, которому когда-либо была адресована такая её нежность. И вот, как гром среди ясного неба, эти фотографии. Когда он сегодня пришел на работу, Михаил уже его ждал. Выражение лица его друга ничего хорошего не предвещало, такой болью и сочувствием был наполнен его взгляд.

— Не хочу, чтобы ты увидел это где-то приклеенным на стене. Эти фотографии сегодня лицезрел почти весь корпус.

— Где она? — его руки дрожали, когда он листал снимки, затем его взгляд приковала мужская спина, — О нет… Это вообще не может быть правдой! Позови вначале Андрея.

Взгляд Михаила метнулся к снимку и в ту же секунду по его лицу пробежала дрожь. Спустя мгновение в его руке мелькнул телефон и в трубке раздался сонный голос их друга.

— Срочно в офис к Алу, — он не успел выслушать ответ, да и не было ни малейшего желания.

Первым приехал Андрей.

— Что случилось? — с порога выдохнул он, явно сбавляя взятый ранее темп.

Вместо ответа, Александр протянул ему стопку снимков. Сейчас, видя и на фотографии и в живую, у него не оставалось даже доли сомнения: на фото с его возлюбленной был его близкий друг. Глядя, как эмоции от шока до чувства вины сменяют друг друга, он уже не сомневался, что ни о какой подделке речи не идет. Его сердце сжала такая боль, какой он не испытывал никогда раньше в своей жизни. Осознать в одно мгновение, что единственная женщина, вошедшая к нему в сердце, предала его и убийственный удар от того, что сделала это с его ближайшим другом, практически членом семьи. Его грудь разрывала двойная боль. Он даже не предполагал, что при его физиологии, он когда-либо сможет испытать такие страдания. Его руки дрожали, а ноги подкашивались, но он твердо продолжал ждать ответ. Посиневшими от хватки пальцами, Андрей перелистывал снимки.

— Это только моя вина, — наконец-то проговорил он, — Она считала, что целует тебя. Это случилось один раз, когда я ещё не знал, что вы вместе. Тогда нас похитили, а Анна всю ночь с высокой температурой простояла надо мной вначале роясь голыми руками в моей груди, извлекая пулю, затем удерживая мой насквозь пропитанный кровью свитер, чтобы сдержать кровотечение. Когда я той ночью очнулся, я увидел её, теряющую сознание, уже практически в бреду, усевшуюся спиной к стене и всё же не отпускающую мою рану. После нескольких часов болезни (ты даже не представляешь, насколько плохо ей было без лекарств и с температурой под 40), когда она наконец-то пришла в себя, то первым делом стала отвоевывать для меня пищу. И самое поразительное, ей это удалось. Она даже достала бутылку вина. Затем она снова погрузилась в бредовое состояние и ей грезился сон, как я потом узнал — о тебе. Она была такая счастливая, такая нежная… Именно тогда я и поддался мгновению и поцеловал её, пока она, отвечая на мой поцелуй, не прошептала твое имя и не назвала любимым. Так я понял, что натворил. Я виновен перед тобой, Ал, и готов понести любое наказание, какое только ты посчитаешь нужным на меня наложить, но она любит тебя без оглядки. И об этом ничего не знает.

Его сбивчивый рассказ каждым произнесенным словом камнем падал в кровоточащее сердце. Слушая подробности тех событий, участником которых он не был, Александр ненавидел Анну за то, что своей чистотой и заботой она заставила его более чем двух тысячелетнего друга и соратника причинить ему такую боль. Он ненавидел Андрея, поскольку понимал его чувства в тот момент. Но единственное, что сейчас заполняло его мысли — чужие губы, губы его друга, касались уст его любимой. Это выворачивало его на изнанку.

— Почему ты сразу мне не сказал? — он сам удивился холодности собственного голоса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});