Четвертый тост - Александр Бушков

Подозвав передовую тройку, он распорядился:

– Будем брать обоих. Живыми и невредимыми, ясно?

Чтобы развернуться должным образом – ловушка и внешнее охранение на случай непредвиденных обстоятельств, – им потребовалась всего-то пара минут. Они исчезли. Только что были – и вдруг их не стало на местности…

Первым из укрытия поднялся Краб – в той же лохматой папахе, весь из себя дружелюбно настроенный. Окликнул:

– Аллах акбар!

И тут же завалился за бугорок, дабы уберечь организм от возможных повреждений, – молодец в пятнистой кепочке, не раздумывая, вскинул автомат, полоснул очередью, но все же оказался слишком жидок для того, чтобы задеть Краба. Тот подумал, уже отползши в сторону: «Щенок щенком, но басом тявкает…» – и проворненько переместился на запасную позицию.

Начались дела. «Кепарик», огрызаясь короткими очередями, умело отступал – перебежками, перекатом, а то и ползком. Безоружный, наоборот, остался на месте. Мало того, проворно залегши, пополз в ту сторону, откуда показывался Краб, крича:

– Не стреляй, брат! Иншалла!

Такая вот, изволите ли видеть, оригинальная славянская рожа, взывающая к милости Аллаха… Дождавшись, когда ползущий перевалится через бугорок, Краб возник с неожиданной стороны, одним прыжком оказался у того на спине, придавил к земле и тихонько посоветовал:

– Молчать. Кто такой?

– Не стреляй, братишка, свои! – придушенно отозвался пленник, лежа неподвижно, словно нерадивая шлюха под клиентом. – Отряд Бадруддина, слышал? Ля-илля иль-алла, Мохаммед расуль алла… Я свой, мусульманин, моджахед…

– Да ну? – ухмыльнулся Краб и мастерским ударом отправил добычу в бессознательное состояние как минимум на четверть часа. Поскольку точно известно, что Бадруддин – один из Джинновых атаманов, иного обращения пленник и не заслуживал.

Судя по результатам беглого обыска, оружия у вырубленного не оказалось. Окончательно установив этот радостный факт, Краб с помощью длинного куска веревки сноровисто присоединил запястья пленника к лодыжкам, повернул его голову так, чтобы, упаси господи, не задохся – и высунулся посмотреть, как обстоят дела у остальных. Стрельба, во всяком случае, не утихала…

Охота была в самом разгаре – «кепарика» зажали со всех сторон и, действуя на нервы внезапными появлениями в самых неожиданных местах, скупыми очередями и пистолетными выстрелами гнали по пересеченке в нужном направлении, так ни разу и не оцарапав девятью граммами, хотя случаев выпадало предостаточно. Как и на вчерашней охоте, главное было – не давать ему сменить магазин.

Из-за дерева на миг высунулся Сергей, громко сообщил:

– Лови подарок! – и, коротко взмахнув рукой, опять растворился в окружающем ландшафте.

Граната плюхнулась прямо к ногам «кепарика», рубчатая «эфка» с разлетом осколков на двести метров. «Кепарик», судя по его реакции, прекрасно понимал убойные способности этой красивой штуки – отпрыгнул, насколько удалось, закрывая руками голову, рухнул за толстый ствол.

Тут его и взяли, болезного, Костя с Доктором, прыгнув с двух сторон. Сергей преспокойно подобрал «эфку» со вставленной чекой и помог им быстренько обшарить пленного, выгребя решительно все из многочисленных карманов, лишив новенького «лифчика» импортного происхождения и выдернув пистолет из кобуры.

Обоих захваченных снесли в одно место, в низинку, положили рядом на жухлую прошлогоднюю траву, создав некое подобие икебаны. Славянин уже начал понемногу приходить в себя, и Краб, не раздумывая, беззастенчиво полез ему в ширинку, приговаривая:

– Не вертись, голубок, я не пидер и кастрировать не буду, нужен ты мне… – Поднял голову, ухмыляясь. – Ага, обрезанный, и давненько, зажило уже все…

Майор поманил его пальцем:

– Отнеси-ка его во-он за тот бугорок. И пока я с этим общаюсь, придави маленько, чтобы потек душою…

Краб кивнул и, чтобы не тратить зря силы, поволок русого мусульманина к бугорку прямо за ноги, без китайских церемоний. Присев на корточки, майор стал разглядывать взятые у «кепарика» пожитки.

Оружие его интересовало в последнюю очередь – эка невидаль! – и потому он сразу отодвинул в сторону оба автомата, новенький «Макаров», пару гранат. Повертел в руках ракетницу. Так, интересно… Две белые ракеты, две зеленые, любопытное совпаденьице, главный комплект и запасной… Нет, никакое это не совпадение…

– Твое? – показал он пленному ракетницу с причиндалами.

Тот – несомненный чечен лет двадцати пяти – лишь зло фыркнул, глядя гордо и несгибаемо. Надо полагать, никогда в жизни не беседовал по душам с Доктором Айболитом, что еще не поздно исправить…

Бумажник с документами – вещь интересная, но майор пока что не стал в нем копаться. Раздельно, значительно произнес, глядя пленнику в глаза:

– Я, между прочим, «Георгин». Никакой реакции на пароль. Пленный, таращась исподлобья, заявил:

– Отпусти, сволочь. Развяжи руки, иначе плохо будет. Ты кто такой?

– А ты? – поинтересовался майор, все еще не раскрывая бумажника, – любопытно было знать, что скажет его хозяин.

Тот горделиво, насколько было возможно в его положении, задрал подбородок:

– Я – Бено Гароев. Из охраны муфтия Мадурова.

– И давненько в этой должности?

– Четыре года.

– Значит, раньше был в банде?

– Раньше у всех были банды, – ответил пленный. – Ничего и не было, кроме банд…

– Резонно, – сказал майор. – Ну ладно, если ко мне по-доброму, я тоже не зверь…

Он показал удостоверение – всей правдочки о нем там не было изложено, конечно, однако принадлежность к конторе высказана четко.

– А почему тогда этот твой кричал «Аллах акбар»?

– Мало ли какие фантазии могут быть у человека? Слышал о таком понятии, как «военная хитрость»?

– Доводилось.

– И за кого же нам было тебя принимать? Шагаешь себе с двумя сразу автоматами далеконько от ближайшего населенного пункта…

– Так вышло. Я…

– Погоди, – сказал майор, изучая документы. – Сам скажу. Ехали вы на белой «Ниве» с номерами… А где Расул?

– Откуда знаешь про Расула?

– Эфир слушали, – сказал майор. – Ищут вас вовсю, беспокоятся – ты бы знал…

– У тебя есть рация? – вскинулся пленник. – Развяжи руки и дай рацию. Нужно связаться, они же не знают… Вы обязаны с нами сотрудничать, есть такой приказ! Мадуров – официальное лицо…

– Не спорю, – сказал майор. – Вот только, друг мой, в вашем положении как-то не особенно уместно изрекать словечки вроде «обязан». Я многого не обязан. Не обязан, например, верить этим бумажкам. – Он помахал пачечкой разрешений, пропусков и удостоверений, в общем, неопровержимо свидетельствовавших, что Гароев именно тот, за кого себя выдает, и в таковом качестве имеет право пользоваться доверием и поддержкой федеральных сил. – Потому что это – теория, а на практике обычно бывает наоборот… Кто тебя знает, вдруг документы все же поддельные…

– Они настоящие!

– А если настоящие, я тем не менее обязан, учитывая все обстоятельства, доставить тебя для детальной проверки. В таком вот упакованном виде. Главное, имею право. А раз имею, значит, могу. Ну, накричит на меня потом начальство – дело привычное…

– Чего ты от меня хочешь? – спросил Гароев уже тоном, подразумевавшим некоторую готовность к мирным переговорам.

– Как ты сюда попал?

– Мы с Расулом ездили в одно место… Осмотреться там. Был сигнал, что там устроили стоянку «бородатые». А мы теперь всегда проверяем трассу, когда муфтий должен проехать… Там никого не оказалось. Но в другом месте, не так уж далеко, на нас напали из засады. Они убили Расула, рацию разбило, машина загорелась… Я не трус, ясно тебе? Я просто обязан был о них сообщить, вот и пришлось…

– Отступить, – сказал майор понимающе. – Ничего не вижу стыдного и унизительного в том, чтобы отступить перед превосходящими силами противника, особенно если задача требует… А этого где взял?

– Увидел, как он идет куда-то. Ваши, федералы, ни за что не будут в одиночку расхаживать далеко от своих. Или дезертир, или ваххабит. Я его взял украдкой. И повел, чтобы потом допросить. Он точно ваххабит. Сначала принял меня за «бородача», назвал пару фамилий их командиров, и правильно назвал, мы таких знаем, клялся, что мусульманин, наглядно показал… Я его вел…

– Ракетницу тоже у него забрал?

– Ага.

– Посиди пока, отдохни, – сказал майор.

– Развяжи руки!

– Обязательно развяжу, потом…

Он направился в ту сторону, где валялся второй. Разумеется, тот так и лежал, спутанный, а сидевший над ним на корточках Краб рассказывал пленному что-то увлекательное – настолько увлекательное, что связанного прошиб цыганский пот и он, полное впечатление, был близок к обмороку.

– Ну, рассказывай, сиротинушка, – сказал майор, тоже опускаясь на корточки. – Рассказывай, кто ты таков есть и как докатился до такой жизни. Вот тебе мое удостоверение, для ясности… А во вторых строках моего письма могу поведать кодовое слово «Георгин». Говорит оно тебе что-нибудь?