Мой (не)выносимый сосед - Ана Сакру

и сам себя обрывает. А через мгновение орет на всю квартиру, – Ли-и-из! Это похоже к тебе!

И уже тише обращаясь к нашему незваному гостю.

– Я – Саша. Извините, руку подать не могу. Полотенце спадет.

– Ратмир, – ледяным тоном, способным остудить и Сахару, сообщает мой четвертый по старшинству брат.

– Очень приятно…

– Ага…

– Мир, привет! – вылетаю наконец к ним в коридор.

Мужчины разом поворачиваются и впиваются в меня бешеными взглядами. Ратмир – бешено- свирепым, Сашка – бешено- веселым.

Смешно ему. Класс!

– Так, я одеваться пошел, – сообщает нам Лютик и ретируется в мою спальню, ведь перед вечеринкой вчера мы все его вещи перенесли туда.

– Ну иди, – в спину Сашке загробным голосом бормочет Ратмир, а потом вновь впивается в меня взглядом, достойным страшного суда.

Рефлекторно поправляю на груди шелковый халатик и обхватываю себя руками, пока брат делает шаг ближе, словно наступая на поле боя. Как-то ссыкотно… И отсутствие трусов тоже смелости мне не добавляет…

– Лиза, это что за казачок с шашкой наголо, а? – вкрадчиво интересуется Ратмир, нависая черной огнедышащей горой.

Подвисаю, соображая, как бы это обозначить.

– Парень ее! – орет вместо меня Сашка из комнаты.

– Ты – Лиза? – рыкает Ратмир ему в ответ, начиная беситься еще больше.

Из приоткрытой двери доносится совершенно неуважительное «п-ф-ф-ф», и Ратмира совсем подрывает.

– Так, на кухню пошли, – хватает меня за локоть и волочет в нужном направлении, – Лиза, я…Блять! Я даже не знаю с чего начать!

Захлопывает за нами дверь и, скрестив руки на груди, сверлит меня тяжелым взглядом исподлобья, напоминая разъяренного быка. Я непроизвольно пячусь от брата подальше, опираясь рукой на кухонную столешницу. Опора мне сейчас как никогда нужна – ноги ощутимо дрожат.

Нет, я не боюсь Ратмира как такового – это было бы просто смешно. У нас чудесные отношения и он никогда меня не обижал, не считая нескольких отобранных в детстве конфет и сломанной кукольной коляски, в которой он с какого-то перепугу решил покатать своего пса. Но я панически пасую перед тем, что Мир доложит об этой ситуации папе.

А он доложит!

Он вообще слишком честный для юриста. Говорит, что чем больше правды, тем легче в суде. Лучше бы Рамиль пришел, если уж суждено было кому-то из моей чокнутой семейки ко мне сегодня заявиться…

– Какими судьбами? – интересуюсь, одаряя братца истерической улыбкой.

Пока давлю ее из себя, лихорадочно пытаюсь придумать, как мне убедить Мира меня не сдавать. В голову не лезет ровным счетом ни-че-го!

– Кое-какие оригиналы надо было срочно в комитет довезти. Конец года, – щурится брат и добавляет едко, – Но ты, смотрю, гостей не ждала.

А потом тычет пальцем в стену, за которой моя спальня.

– Ли-и-иза! Кто это, а? – шипит.

– Парень же мой. Саша, – мямлю я.

– Еще вчера твоим парнем Кропоткин был! – тихо рычит на это Мир.

– Мы расстались, – пожимаю плечами.

– Когда это?

– Позавчера.

– Отлично. А уже сегодня этот С-с-саша, – Миру будто с трудом удается произносить его имя и одновременно не добавить никаких характеристик, – расхаживает по твоему дому в фуфайке и без трусов?!

У брата даже скулы краснеют от гнева, а палец, так и указывающий на стену, начинает слегка трястись.

– Лиз, ты считаешь это нормально, а? – наступает, – Отец тебя убьет. А труп дома замурует.

– Мир, пожалуйста не сдавай! – хнычу, кидаясь к нему, – Папа и правда меня замурует. Не сдавай!

– Чтобы он потом прибил и меня?! – хмыкает брат, потирая лицо ладонями, – А-а-а…И зачем я только зашел?!

– Мир, Саша – хороший…– тихонько глажу Ратмира по каменному от напряжения плечу.

Брат поднимает на меня невероятно скептический взгляд.

Упрямо поджимаю губы. Пусть думает, что хочет, а я и правда так считаю.

– Это ты так великолепно его узнала за полтора дня? Что, без трусов «хорошесть» ярче проявляется?!

Тут раздается дверной звонок. Оглушает. Дружно вздрагиваем, переглядываясь.

– Я открою! – орет Сашка из спальни и идет в коридор.

– Надеюсь, он наконец одет, – потирает Ратмир бровь.

Улыбаюсь невольно. Дурацкая ситуация, да.

– Мир, не сдавай меня, – шепчу, повторяя.

– Нет уж, разбирайся с отцом сама, – поднимает вверх руки, открещиваясь.

– Он меня в Питер переведет.

– Скорее всего, – согласно кивает брат, внимательно смотря на меня.

– Мир…

Дверь на кухню распахивается и на пороге показывается Сашка в серой футболке, серых же спортивных штанах и с двумя коробками пиццы. Ратмир разглядывает его как инопланетянина. Но Лютика это похоже мало волнует.

– Саша, – повторно представляется он и протягивает наконец моему брату руку.

Мир косится на его широкую ладонь как на оружие массового поражения.

– Я уже понял, – откликается и руку не подает.

Сашка делает вид, что ничего не произошло, и кладет пиццу на стол. Повисает тяжелейшая пауза.

Для всех, кроме Лютика, видимо, потому что он открывает первую коробку и, взяв себе самый большой кусок пеперони, начинает с аппетитом его жевать. Ратмир, сверля его недобрым взором, упирается задницей о столешницу и складывает руки на груди.

– Кем трудитесь, Александр? – ровным тоном интересуется.

– Я – инструктор, – сообщает Сашка с невозмутимым видом одно из своих занятий.

– По чему инструктор? – Мир снисходительно выгибает бровь.

– По альпинизму. Кис, кофе сделай, пожалуйста.

Тут же кидаюсь к кофемашине, чтобы хоть чем-то себя занять. В руках жуткий тремор. Я кожей чувствую, как враждебный настрой Ратмира нарастает с каждой секундой. А Сашка похоже за показной веселостью скрывает раздражение его высокомерием. И, в принципе, мне его очень легко понять. Ратмир ужасно себя ведет.

Вот только плохо от кусаний этих двоих будет именно мне!

И я не знаю, не представляю, как сейчас все изменить!

– Как интересно…– цедит тем временем Мир сквозь зубы.

И непонятно, что именно ему интересно. То, что Сашка – альпинист; то, что я кинулась варить ему кофе по первому щелчку; или то, что он додумался меня Кисой назвать!

– Планы-то какие? – сверлит Мир Сашку черным взором в упор.

– По поводу?

– По поводу Лизы, – кивает в мою сторону брат, – Так, пару дней поюзать или, может, замуж позвать? Учти, если не второе, то можешь выматываться отсюда, не доедая.

На слове "замуж" Сашка аж пиццей давится и начинает хрипло смеяться. А я бледнею вся, стоя ни жива ни мертва, потому что по лицу Лютика вижу, что он сейчас выдаст какую-то дичь, которая навсегда запрет меня в Питере на домашнем обучении вплоть до выдачи за этот несчастный "замуж" за какого-нибудь одобренного и нотариально заверенного сына папиных знакомых.

– Во-первых, эта квартира – моя, так что только я решаю, кого отсюда выметать. А, во-вторых, у