Овертайм - Вячеслав Фетисов

Девятого июля 1991 года, накануне рождения дочки, мы пошли в Нью-Йорке в Центральный парк, он как раз рядом с госпиталем. Там внутри зоопарк, где мы и гуляли. Дошли до обезьянника, я думаю: вот такая же мартышка и у нас родится. Погода отличная, съели знаменитый нью-йоркский хот-дог. Потом снова пошли в госпиталь. Доктор осмотрел Ладу: «Сейчас возвращайтесь домой, а завтра утром приезжайте, будем делать стимуляцию, потому что сроки уже проходят». Лада должна была 4 июля родить — в национальный американский праздник — День независимости.

Выходим из госпиталя, я говорю: «Слушай, дорогая, я уже больше в Нью-Джерси не поеду. Маме позвони, чтобы не дергалась, и давай здесь в гостинице неподалеку переночуем». Заехали в магазин к знакомым, а они: «Зачем вам гостиницу снимать? Поедем к нам, в Квинс, квартира большая, а в случае чего — госпиталь рядом». Я отказываюсь. А Лада: «Что это мы будем одни в гостинице торчать, с друзьями веселее». Ребята закрыли свой магазин пораньше, гулять так гулять.

Когда едешь из Манхэттена часа в четыре или пять в сторону Квинса, движения нет никакого. Ребята уверяют, что его и по утрам не бывает. Но только мы пересекли туннель под Ист-Ривер, как у Лады начались серьезные схватки. У Иры — жены нашего приятеля — двое детей, она сразу все поняла, командует: «Разворачивайся». Я разворачиваюсь и попадаю в пробку. Одна полоса закрыта на ремонт. Остаются только две полосы на Манхэттен, но движения нет, стоим. Лада: «Ох, ах». Игорь — муж Иры — не выдержал: «Я с вами не поеду, я такие вещи не могу видеть». Вышел такси ловить на другой стороне. Мы стоим, никуда не двигаемся.

В свое время мы с Ладой прошли специальную подготовку, изучали предродовые симптомы, видеокассеты смотрели. Если схватки через определенные промежутки времени, значит, уже близко роды. Я засекаю время, судя по всему, началось. Ира не выдержала, выскочила из машины, побежала вперед. Подскакивает к водителям стоящих передо мной машин, кричит: «У нас женщина рожает!» Они стали разъезжаться в стороны, а она так и шла впереди меня, распихивая машины. Я думаю, самое главное — дотянуть обратно до туннеля, потому что там обычно стоит полицейская машина, они помогут.

Туннель выходит на 20-х улицах, а нужно ехать до 90-х. Это 70 светофоров! Но, если полицейская машина нас эскортирует, может, проскочим. Подползаем к туннелю, я у парня, которому за проезд деньги платят, спрашиваю: «Где полицейские?» — «Были, но сейчас поехали на обед». Я на этого парня наорал ни за что. Эмоциональный срыв, но я ему все сказал, что я в тот момент думаю и про Америку, и про полицейских. Поехал я на красный свет. Обычно, когда нарушаешь, полиция тут как тут. Сколько мы проехали красных светофоров, чуть ли не каждый второй, — ни одного полицейского. Добрались до офиса, доктора еще не разошлись. Я бросил машину прямо у пожарного гидранта, у которого стоять категорически запрещено — машину сразу утаскивают. Ира завела Ладу, врачи посмотрели: «Быстро в госпиталь!» Еще проехать минут пять до приемного отделения, но там нас уже ждали с каталкой.

Я немного расслабился, не каждый день приходится переживать такое. Поставил машину на стоянку, прихожу в больницу, Ладу уже в палату положили, подключили к ней разные датчики. В госпитале при родах разрешали мужу находиться в палате и еще одному человеку. Наша подруга, учительница английского, которая активно участвовала в поисках докторов, очень хотела присутствовать в решающий момент. Чувствую, говорит, свою ответственность за Ладу и бэби. А тут получилось, что и Ира оказалась рядом и помогла в самый трудный момент. Кино надо снимать, как женщина, по-русски плотной комплекции, бежала сквозь трафик, разгоняя машины и крича с русским акцентом, что сзади нее в «Мерседесе» рожают. Но Ира уехала домой, я ей пообещал сообщать, как все проходит, и мы позвонили Элен. Она примчалась через час и уже до конца была рядом. Теща тоже не знала, что Лада уже в больнице. Я ей позвонил, сообщил, что дочка рожает. Она хотела попасть в госпиталь, я извинился, но ехать за ней в Нью-Джерси у меня уже ни сил, ни времени не оставалось. Я голодный, за весь день одну сосиску, этот хот-дог съел, весь на нервах. Ладу подключили к аппаратам, сделали обезболивающее, она опять повеселела, а я хожу из угла в угол.

В госпиталь мы попали около восьми вечера, а Настя родилась в два часа двадцать одну минуту ночи десятого июля. Но уже в половине одиннадцатого я не выдержал, говорю Ладе: «Пошел анестезию принимать». Зашел в ближайший бар, попросил сто граммов коньяку, сразу выпил, чем-то закусил, попросил еще один бокал. Расслабился, сижу, бармен меня спрашивает: «Приятель, у тебя какие-то неприятности?» — «Нет, — отвечаю, — никаких неприятностей, все классно, жена за углом рожает». Бармен объявляет: «Третью за счет заведения». Мне пришлось выпить еще и третью. Так что я тоже получил свою дозу обезболивающего. Возвращаюсь веселый в отделение, наш доктор тоже появился, не переодеваясь, прошел в брюках и в рубашке в палату к Ладе, посмотрел ее, заявил, что ждать еще часа два-три, а «я пойду домой, мне тут недалеко». Я прошу: «Никуда не уходи». Он меня успокаивает: «Биппер со мной, мне позвонят, и я буду здесь через пять минут». Через пару часов доктор вернулся: «Еще подождем минут сорок, и надо будет делать кесарево». Я — ругаться на Ладу: «Я целый день на нервах, а ты лежишь отдыхаешь!» Накричал на нее — и родилась Анастасия.

Когда сам присутствуешь при родах, ощущения такие сложные, что их невозможно описать. Видишь, как рождается новая жизнь. Через несколько минут мне дали подержать дочку, большего счастья я в жизни не испытывал. У нас не принято отцу находиться при родах, здесь — в порядке вещей. Наблюдение за рождением собственного ребенка, мне кажется, даже укрепляет семью. Совершенно иное и отношение к жене, когда ты видишь, с какими муками все происходит. В Москве — увезли за неделю, потом выходит жена, выносит тебе ребенка. А здесь ты не только переживаешь роды, в какой-то степени сам в них участвуешь. У американцев целая программа — за месяц до родов женщина ходит с мужем на курсы, их обучают: ее — как надо дышать, его — как надо помогать жене.

Из госпиталя я позвонил сначала теще, потом в Москву, маме, сказать, что у нее родилась внучка. И еще я сказал маме, как я ее люблю, зная теперь, чего ей стоило мое рождение, как женщине дается материнство. Мама расплакалась.

Анастасии бирочки разные повесили и увезли. Ладу перевели обратно в палату, а мне принесли туда раскладушку, была уже глубокая ночь. С утра я купил огромный букет цветов, притащил его в госпиталь. Потом друзья начали приезжать. Ребенка принесли, а в палате куча людей, полная антисанитария. Я старался их от дочки отгонять, а они обижаются, галдят, что это здесь нормальное явление. Целый день принимали гостей, друзей, хозяин команды и генеральный менеджер прислали по корзине цветов. Пришлось специально машину заказывать, чтобы все цветы перевезти домой.