Белый воин - Алексей Осадчук

Обведя взглядом немного развеселившихся воинов, Икер тихо, так что бы только его услышал Бородатый Юрба, сказал:

-Молодь храни. С тебя потом лично спрошу.

Юрба, знавший своего ярла ещё по давним походам, только кивнул в ответ, незаметно ухмыляясь в свою торчащую во все стороны бороду. Проводив широкую спину уходящего Седовласа, он повернулся к разгомонившимся воинам и громко крикнул:

-А ну по местам, гролловы дети! Слышали, что батька молвил, глядеть в оба! Устроили тут бабий гомон! Шевелись!

Воины, словно стайки испуганных пилерей, разлетелись по своим местам, занимая давешние позиции. Десятник Юрба ходя между ними, поправляя и одёргивая, зазевавшихся молодых воинов, больше не улыбался. Время шуток и короткого отдыха прошло, тарки готовились к новому штурму…

Странный воин очнулся на второй день после того страшного боя. Когда он потерял сознание в тот день, Аная, как и многие женщины даже растерялась. Многие подумали, что он умер от страшных ран полученных в сече с тарками. Где это видано что бы отрок вырезал стаю из дюжины здоровых тварей, и не получив при этом ни одной раны. Только после того как его осмотрела более опытная Нарима и сказала, что он просто потерял много силы Аная, как-то успокоилась…

Вдова старосты уже мертвого Пригорного селища, заметив в тот день, как переживает девушка, за странного воя, сказала:

-Моя бабка, сильной ведуньей слыла. Со всех дальних хуторов и селищ к ней приходили болезные. То ли дитятко занемогло, то ли разродиться помочь, все к ней шли. Так вот она сказывала, что во мне есть маленький росток силы. Много чему я научилась у неё, только не успела всему, померла ведунья на Покров день . А меня сосватал тогда Каримушка мой, – при упоминании погибшего мужа Нарима вздрогнула, но сдержала подошедшую слезу. Совладав с собой, она продолжила:

-Так вот, зрю я в вое сем, силу невиданную доселе лоримами. Только сила сия осушает его самого, словно солнце влагу утреннюю. Молод совсем, да не опытен. Видать по следу нашему шел, узрел селище погорелое, да зверства тарковы, вот и впустил силушки через край. Да! Непрост отрок, сей, ох как непрост.

Аная и сама видела, что необычен странный юноша. Под шкурой ра-хана, обнаружились доспехи чудесной формы. Круглый стальной щит, тугой лук из неведомого материала – все говорило о том, что воин не из лоримов. Перед тем как потерять сознание, пытающаяся поддержать его за локоть, Аная услышала, как он что-то произнёс на красивом певучем языке.

Потом, оглядев побоище устроенное юным воином, она обнаружила, что почти все тарки были убиты, прямыми черными стрелами, со страшными широкими наконечниками из тёмного крепкого железа. Так вот откуда шел этот страшный завораживающий шелест!

В затылке безрукого мертвого тарка она нашла длинный нож замечательной работы, из голубой лёгкой стали. Этим ножом она вырезала все стрелы и, протерев их снегом и куском тряпицы от остатков крови, сложила в колчан воина. Может потом он будет благодарен за это.

Оглядев ещё раз поляну и предупредив осматривавшую истощенных детей Нариму, Аная, вооруженная найденным голубым ножом, решила пройти по следу исчезнувших пяти тарков. Уставшая и голодная, она не смогла бы сейчас справиться даже с маленьким ребёнком, но небольшая разведка не помешает. Не хотелось оставаться в неведении.

Углубившись в чащу леса, идя по следам ушедших тарков, дочь ярла, держа нож в правой руке, прошла около сотни шагов и натолкнулась на первое мертвое тело. Тарк лежал в луже собственной, подмерзшей на морозе, крови, уткнувшись безжизненной мордой в снег. Дальше Аная шла уже с меньшей опаской, видимо, странный белый воин решил убить этих пятерых первыми, прежде чем напасть на основную стаю.

Через примерно двадцать шагов обнаружилось обезглавленное тело следующего врага, а, пройдя еще пятьдесят – Аная вышла на небольшую поляну, где и нашла остальных, сраженных страшными черными стрелами.

Собрав быстро стрелы, кроме той, что пригвоздила к дереву, полусидящего неуклюже разбросавшего в стороны лапы зверя, девушка поспешила обратно. Черная смерть глубоко вошла в мягкий ствол широкого дерева, и что бы достать её, нужно было иметь с собой, по крайней мере, топор.

Женщины уже полностью освободились от ненавистных ошейников и тёмными шатающимися тенями бродили, озираясь среди мёртвых тел своих недавних мучителей. Казалось, они даже не заметили появление Анаи из кустов, настолько картина погибших врагов пленяла их взоры.

Только постоянно внимательная Нарима, растирающая маленькие ножки самой маленькой девочки из её селища увидела, как приближается тяжело идущая девушка.

-Что, там? – с надеждой спросила она, подошедшую и тяжело опустившуюся на снег, рядом с неподвижно лежащим воином, Анаю.

-Мертвы, – тихо ответила девушка, разглядывая бледное лицо юноши. Его мерно вздымающаяся грудь, говорила о том, что он спит.

Услышав облегченный вздох ведуньи, Аная обернулась и сказала:

-Нам нужно уходить отсюда. Скоро здесь начнут появляться, любители поживиться падалью. Только женщины устали и далеко они не смогут уйти.

-А далеко и не нужно, – ответила, приступившая к другой девочке, Нарима, – здесь недалеко в скалах есть охотничья стоянка наших охотников, туда и пойдём. К вечеру будем там.

Спящего белого воя, положив на длинные широкие ветви деревьев, потащили за собой, о том, что бы бросить своего спасителя среди леса, никто из обессиленных женщин даже и не подумал. Постоянно цепляющуюся за деревья и кусты, волокушу, со спящим, тянули поочередно. Молча, теряя последние силы, Аная и еще несколько самых сильных женщин, постоянно падая, в подмерзающий на вечернем морозе снег, тянули свою драгоценную ношу, вслед за идущими, за показывающей дорогу Наримой, шатающимися женщинами.

Тёмные силуэты скал появились из-за леса, когда усталые путницы уже не чаяли дойти до долгожданного отдыха. Каменные громады будто гребни невиданных животных росли из земли, заслоняя своими телами вечернее темнеющее небо. Они своей величественностью несли покой и умиротворение всему вокруг.

Последние несколько сотен шагов по чистому от леса пространству путницы прошли на одном дыхании, казалось, могучие скалы одарили своей бездонной силой женщин, кажущихся такими маленькими и незначительными на фоне каменных исполинов.

Нарима, ведомая, только ей известным знанием, шла вдоль грозно нависавших скал. Иногда останавливаясь, будто вспоминая что-то, она оглядывала скальные уступы и трещины. Пройдя ещё несколько шагов, ведунья остановилась и, повернувшись, к глядевшим на неё с надеждой женщинам, произнесла с облегчением:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});