Потерянное одиночество - Любовь Пушкарева

– Не признавайся, – тут же отозвалась я.

Он хохотнул.

– Не буду. А то ты вообще начнешь меня избегать.

Нам принесли еду, и хоть запах полусырого мяса напрочь отбивал у меня аппетит, я все же съела несколько клубник, макая их в подслащенные взбитые сливки.

– Пати, не стесняйся, это у тебя получается очень мило, – вдруг сказал он.

– А? Что получатся?

– Есть клубнику.

Я покраснела от злости на себя. Ну когда я начну соображать? Вопрос из ряда риторических. Увы.

– Я съела, сколько хотела, – буркнула я. – Расскажи лучше, что за князь у вампов, и почему мы вынуждены действовать так скрытно и осторожно.

– Пати, а что ты вообще знаешь об обстановке в нашем городе? Ты хоть знаешь, что вожак стаи – ренегат?

– Представь себе, знаю.

– Это радует. Так вот, почти десять лет назад к нам из Детройта перебрался вамп Алехандро с выводком, детройтский князь его выпер за то, что тот не давал ему спокойно жить, все время пытаясь занять его место. И вот этот «подарочек» пришел к нам, Франс продержался почти два года, но Алехандро его все-таки свалил.

– Франс жив?

– Жив, насколько к вампу применимо это слово. Алехандро не может его убить, хоть и очень хочет – только Франс и может составить ему конкуренцию.

– А почему не может убить?

– Да потому что все отпущенные птенцы Франса, а это половина вампов в городе, в этом случае объединятся и отомстят за папашу.

– А что ж птенцы того… второго, не отомстили тогда Абшойлиху?

Седрик пожал плечами.

– Наверное, не успели.

– М-да… А еще один вопрос… В Детройте есть волки и divinitas?

– Пати, ну что за глупые вопросы. Глава города вамп! Там нет никого, кроме вампов. Divinitas все у нас или в Торонто, а волки в Чикаго, кстати, в Чикаго и его пригородах три стаи, более-менее уживающиеся друг с другом, а divinitas почти нет, и глава города там волк. Ты все узнала, что хотела?

– Да, – я состроила фальшивую улыбку, – Так что за вамп этот Алехандро?

– Сильный. Слишком сильный и наглый, – мрачно ответил Седрик. – Не Абшойлих, конечно, но ненамного слабее. Абшойлих даже среди вампов считался психом, как я потом узнал, а Алехандро же более чем вменяем. Честно тебе сказать, Пати, этот гребаный мертвяк – единственный, кого я всерьез опасаюсь. Все-таки слава победителя Абшойлиха сыграла свою роль, Алехандро поначалу даже и не думал со мной связываться, но, присмотревшись за эти годы, обнаглел… Слышала, в Майами полгода назад вамп свалил главу Совета, розового, но оставил в живых, и все divinitas, как цыгане, снялись со своих мест и переехали? А ты говоришь: «должны знать, кто хозяин положения». После таких новостей попробуй докажи, что ты хозяин.

– Алехандро знает, что мы вдвоем валили Абшойлиха? – на всякий случай спросила я, хоть была уверена, что знает.

– Не уверен.

– То есть?

– Что «то есть», Пати? Ты сама отказалась от лавров победителя, я вскользь упоминал тебя, если спрашивали, а так – балансировал на грани лжи.

Я молча засмеялась, опустив голову. Черный есть черный.

– Так знает или не знает? – спросила я, отсмеявшись.

– Скорей всего нет.

– Ладно, а после того как мы найдем и вытащим флерсов, что ты можешь предъявить вампам? Как ты можешь их прижать?

– Я не смогу потребовать ничего существеннее денежной компенсации, это же не нарушение секретности, только за это я могу требовать смерти, полного рабства или высылки. За нарушение конвенции только деньги, раз силы с них не взять.

– Ясно. Может быть – я еще точно не знаю – может, я захочу услугу от Алехандро как пострадавшая сторона.

– Не будем делить шкуру неубитого медведя, но моих интересов в этом деле нет, так что – как скажешь, так и будет в данном вопросе. Только какую услугу тебе может оказать вамп?

– Скажи, они, когда пьют кровь, видят яркие эпизоды из жизни жертвы?

– Кто знает… Вроде бы да, но не все, только сильные вампы.

– Мне вспомнилось, что во время того боя, когда Абшойлих мне второй раз руку кусал, у меня было видение из раннего детства. Первый раз откусил кусок и не скривился, а второй… он как будто отравился кровью, в один момент.

– А что тебя удивляет, что ты не можешь понять? Ты тогда так вспыхнула, что все почувствовали – и я и мои противники, а поскольку Абшойлих кусал-пил в тот момент, он наверняка видел твое видение, и это было ударом уже само по себе, и плюс твоя кровь превратилась в белый огонь… Да, я думал, нам конец, но ты смогла собраться, – он нежно взял меня за руку. – Розочка моя, похоже, ты мой единственный друг.

– Да перестань, Седрик, друг – это тот, для кого ты можешь пожертвовать чем-то, а ты, черный универсал, полуволк, и ты не способен жертвовать своими интересами никогда и ни для кого.

Может, и не стоило этого говорить, но мне претила такая его внезапная сентиментальность. Друг… Поклялся не делать зла, иначе не известно, как долго он терпел бы подле себя конкурента, пусть и тихого, не амбициозного.

– Иногда ты бываешь удручающе рассудительной, Пати, – мрачно сказал он.

Я разозлилась.

– Седрик, у меня плохая память, скажи мне, что ты сделал для меня за все эти годы? А?

На его лице промелькнула злость. Да, он мой должник, причем долг очень велик: репутация, жизнь, слава победителя…

– Ты ведь помогала не мне, ты помогала себе тогда!

– Да, совершенно верно. Поэтому давай не будем разбрасываться словами. Мы два сильных filius numinis, которые не мешают друг другу и изредка сотрудничают с обоюдной выгодой, и точка. У тебя нет друзей и не будет никогда, только союзники.

Он изучающе посмотрел мне в лицо.

– Прошлая ночь тебе сильно не понравилась, да? – тихо спросил он.

– Да.

Он опустил глаза в стол и глухо сказал:

– Я не откажусь от второй кормежки, соглашение есть соглашение.

Я привстала и нависла над столом, приблизившись к его лицу, он поднял взгляд.

– Даже не сомневалась, – четко выговорила я и села обратно.

– Да? А вот я сомневался.

– Значит, я тебя знаю лучше, чем ты себя.

– Ошибаешься, Пати, ты меня совсем не знаешь.

Я вздохнула, сейчас разругаемся вдрызг, а нам еще работать вместе.

– Да? Удиви меня, – устало сказала я.

Он сидел, глядя в стол, а потом поднял глаза.

– Нет, ты права. Права во всем. Я не удивлю тебя потому, что хочу еще раз пережить то, что было вчера.

– «Ну уж нет», – мелькнуло у меня.

– … Я не уберег Серхио, я доверял Саббиа, но он использовал меня – их обоих я считал своими друзьями и обоих лишился. Я спутал честность с дружбой, не так уж я умен, да? Ты просто всегда честно выполняла свою часть сделки, только и всего. Ты мой союзник – не больше, но и не меньше. У нас одни интересы, правда, Пати? Тебе ведь выгодно, чтобы главой Совета был тот, кто поклялся не делать тебе зла?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});