Унция надежды - Софи Джексон

Макса на мгновение озадачил ее жест. Потом он заметил бледные зигзаги шрамов, что начинались под ее правой грудью и тянулись до бедра. Макс шумно вдохнул и стиснул зубы.

– Откуда это у вас? – повторил он ее вопрос, хотя чувствовалось, что он и так знает ответ.

– От ботинка сорок второго размера и кухонного ножа.

Из горла Макса вырвалось глухое рычание. Оно нарастало и вылилось в грубое ругательство по адресу Рика.

– Вы не возражаете? – спросил он, протянув руку к ее шрамам.

Грейс оторопело моргала. Его крупные пальцы с такой осторожностью касались ее шрамов, словно она была статуэткой из тончайшего стекла.

– Жуткое украшение, правда?

Грейс попыталась улыбнуться. Она невольно закрыла глаза, наслаждаясь нежностью его прикосновений.

– Нет, они совсем не жуткие, – твердо возразил Макс.

– Вам незачем мне лгать. Я представляю, каково мужчине видеть такое на женском теле.

Макс вздохнул, опустил руку:

– Когда у моего отца обнаружили рак, ему делали одну операцию за другой. Он с головы до живота был весь покрыт шрамами. Как-то я у него спросил, не шокируют ли они его и не противно ли ему видеть располосованное тело. Отец засмеялся и ответил: «Как они могут быть мне противны? Глядя на них, каждый видит, что я жив».

Макс снова дотронулся до ее шрамов. Тепло его ладони прожигало Грейс до костей. Темные глаза приковали ее к месту, не давая шевельнуться.

– Вот и ваши шрамы, Грейс, показывают каждому, что вы прошли через ад и выжили. И нечего их стыдиться.

У Грейс брызнули слезы. Всхлипывание она спрятала за шумным выдохом. Она не представляла, что можно за считаные секунды снять с души груз, годами не дававший покоя. Шрамы были еще одной причиной, удерживавшей Грейс от интимных отношений с мужчиной. Макс нежно погладил ей бок и передвинул руку к бедру. Его рука, застывшая на ее тонкой талии, казалась рукой великана.

– Какая у вас нежная кожа, – сказал Макс, облизывая пересохшие губы своим бесподобным розовым языком.

Макс подвинулся ближе к ней. Их колени сомкнулись. Его пальцы отогнули край лифчика. Грейс обожгло легкие.

– Мне приятны ваши руки, – прошептала она.

Это было правдой, которую Макс должен знать. Убери он сейчас руку… Грейс вдруг показалось, что это было бы равносильно смерти.

– Я хочу видеть больше, – тихо признался он, глядя на нее сквозь свои длинные черные ресницы. – Мы вдвоем. Сюда никто не войдет. Не бойтесь меня. Я хочу посмотреть на вас.

Грейс тут же сбросила с себя футболку, оставшись в ярко-розовом лифчике и штанах для йоги. Урчание Макса было на редкость чувственным и пробирало Грейс до костей. Когда руки Макса потянулись к ее ключицам, она даже не вздрогнула.

– Вот так, – вздохнул он. – Смотрите на меня.

Его прикосновение было огненным и одновременно дарящим безопасность. Его прикосновение пробудило спящую часть личности Грейс. Ее руки потянулись к застежкам лифчика.

Макс заметил это и глухо добавил:

– Я не настаиваю. Только если вас это не смущает.

– Я хочу преодолеть смущение. Хочу, чтобы вы меня видели. Мне пора быть смелой.

Щелкнула застежка. Грейс сбросила лифчик. Теперь они с Максом оба были голыми по пояс.

– Боже мой, – пробормотал Макс. – Вы…

Его пальцы медленно опускались с ключиц к ее голым грудям. Чем ближе, тем осторожнее становились его движения.

– Не возражаете? – еще раз спросил Макс.

– Ничуть.

Грейс говорила правду. Она не возражала. Она хотела, чтобы его руки трогали и ласкали ее. В его руках она оживала. Наконец Макс дотронулся до ее сосков и осторожно сомкнул пальцы вокруг грудей. Грейс застонала. Это был стон облегчения, наслаждения и просьбы о продолжении. Она и не предполагала, что может так стонать. Макс тоже застонал. Он нежно сдавливал ее соски пальцами.

У Макса высунулся кончик языка.

– У вас такие потрясающие сиськи, – признался он, водя большими пальцами. – Такие красивые. Смотрите, как здорово они помещаются в моих ладонях.

Его взгляд становился все жарче и возбужденнее. Ее груди, подрагивающие от его пальцев, приводили Макса в экстаз.

– Грейс, мне хочется… Можно мне их пососать?

В этой бесхитростной просьбе было столько страсти, что Грейс кивнула.

– Вам ничего не грозит, – сказал Макс, склоняясь к ее вожделенным округлостям. – Они у вас такие… зовущие.

Его обжигающий язык играл с ее соском. Макс покусывал его, облизывал и посылал электрические импульсы по всем ее жилам. Ее груди стали влажными. Грейс стонала и таяла. Макс сосал все сильнее. Его рука все плотнее сжимала ей другую грудь. Его дыхание стало натужнее. Он не успевал одновременно сосать и дышать. По телу Грейс пробегали приятные судороги. Между ног давно уже было мокро. Ей хотелось, чтобы Макс вошел в нее, хотелось ощутить его толчки. И в то же время она боялась очутиться под ним. Все та же давняя, проклятая боязнь замкнутого пространства. Ее пальцы добрались до его головы, трогая его густые волосы. Грейс хотелось зарыться носом в его волосы, дышать им. Ее тело жаждало большего.

«Я в безопасности», – напомнила себе Грейс. Макс не сделает ей больно.

– Как приятно, – шептала она.

Боль между ног. Давно забытое ощущение. Макс продолжал ласкать и сосать ее груди, и Грейс чувствовала, что может кончить от одних его ласк.

Макс громко сопел. Грейс вдруг увидела, что он лихорадочно трет себя ладонью сквозь спортивные штаны.

– Я тоже хочу видеть ваш…

Грейс ужаснулась, но слова уже вырвались из нее. Потемневшие глаза Макса вспыхнули.

– Вы можете кончить? – спросила она.

Макс кивнул, продолжая сосать ее грудь.

– Покажите. Я хочу видеть…

«Боже, что со мной?» – думала Грейс, удивляясь и ужасаясь себе.

Раньше чем она успела вздохнуть, Макс спустил штаны вместе с трусами. Освобожденный член шумно ударил по его животу. Мокрый, с блестящей головкой и очень твердый. Эту часть мужского тела Грейс никогда не находила красивой, но член Макса показался ей прекрасным. Пальцы Макса обхватили круглую головку, а зубы сжали сосок Грейс. Ей тоже захотелось прикоснуться к его члену.

Когда-нибудь она сделает это. Обязательно сделает.

Нараставшее желание крутило ей живот. Сильнее. Еще сильнее. Перед глазами замелькали сцены их настоящей близости. В висках застучало. Рука Грейс сама собой опустилась в трусики, туда, где было мокро и обжигающе жарко. Ее большой палец нажал на клитор. Грейс выгнула спину, ударившись головой об изголовье кровати. С ее губ сорвался крик.

Увидев, что́ она делает, Макс причмокнул губами и выпустил ее сосок изо рта.

– Вы никак… трогаете себя между ног? – удивленно спросил он.

Грейс кивнула, закусив губу. Его слова были струей бензина, впрыснутой в пылающую печь.