Кровь алая - Николай Леонов

– Неужто всех?

– Один живой. Станислав перевязывает.

Гуров захромал к уткнувшейся в столб “волге”. Завыли милицейские сирены, – все-таки правительственная трасса. Гуров заглянул в “волгу”, увидел запрокинутое огромное лицо Марата Власова, по кличке Челюсть, сплюнул кровью:

– И из-за такого дерьма столько шума!

Из визжащих тормозами машин выскакивали люди, Гуров сунул пистолет в карман и поднял руки.

* * *

Оперативники вернулись в МУР, заверив коллег, что сейчас же отпишут рапорта, но писать ничего не стали, сидели молча, наконец Гуров лизнул рассеченную губу и сказал:

– Станислав, что произошло?

– Я позвонил дежурному просто так, узнал, пытался соединиться с тобой... Мы с Василием рванули на место. Автоматная очередь по ларьку, Бориса застрелили в упор, из пистолета... Под левую лопатку... Умер мгновенно...

– В котором часу? – спросил Гуров, поймав себя на мысли, что очень хочет услышать, что Борис нарушил приказ и задержался.

Крячко взглянул на Гурова, все понял, ответил чуть слышно:

– В четырнадцать пятьдесят. Ты, господин полковник, великий сыщик, но не ЭВМ. Ты не виноват.

– Станислав, ты тоже сыщик, а не божий помазанник, не тебе отпускать грехи...

– Хватит! – неожиданно крикнул Светлов и ударил кулаком по столу. – Пацаны! Я не посмотрю, что вы меня главнее.

– Ладно, Василий Иванович, – Крячко криво улыбнулся, – засунь шашку в ножны. Давай расскажем, как мы с тобой жидко обосрались.

– Ты главный, ты и рассказывай. Крячко докладывал сухо, коротко, будто рассказывал старый, всем хорошо известный анекдот.

– Определили... Я сунул ему в карман “маяк”... Мы его повели. Мужичонка опытный, хитрый, если бы не “маяк”, то потеряли бы... Около часа мотался по городу, снова проверялся... Пришел по адресу... Выждали, Светлов зашел в подъезд... А посланец лежит... в горле дыра... Подъезд сквозной, через двор выход на другую улицу. Все, командир, был кончик, нам его обрубили. Значит, мы не оперативники и засветились.

Гуров молчал, в одно ухо у него был вставлен наушник от магнитофона, который записывал полученную информацию, переданную за день по телефону. Когда Крячко закончил, Гуров через силу улыбнулся:

– Вы отличные сыщики, вы не засветились. Его убили по другому делу. – Он указал на магнитофон: – С записью надо поработать, но и так ясно: меня предупреждают, что человек, похожий по приметам на вашего клиента, рыскает среди людей, пытается найти Челюсть. “Авторитеты” полагали, что это мой человек, просят его убрать, иначе человека убьют.

– Значит, свои порешили. – Светлов отличался простотой мышления.

– Нет, они из разных групп. Судя по всему, убитый – человек Профессора, а убийцы – люди Челюсти, – сказал Гуров. – Да черт бы с ними. Не думал, что меня преследуют уголовники, прострелил бы колеса... – Сыщик умолк, задумался, морщился, как при сильной зубной боли.

– Давай в санчасть заглянем, – предложил Крячко, – может, рентген...

– Никакой аппарат не превратит дурака в умного, – огрызнулся Гуров. – Значит, Борис стрелка установил...

– Но мы не знаем, – перебил Крячко.

– Знаем, знаем, – Гуров явно думал о чем-то другом и неожиданно сказал: – Ну, берегись, депутат!

Крячко решил, что раз Гуров сидит, то бегать по кабинету можно, и начал шагать от окна к двери и обратно.

– Где теперь искать Профессора?

– Это моя головная боль! – Гуров резко поднялся. – Отдыхайте, завтра в десять утра собираемся у Орлова. Завтра – финал!

* * *

Сергей Сабурин, облаченный в атласный халат, туго перехваченный широким поясом, был элегантен. Белоснежный воротничок резко контрастировал с черной ухоженной бородкой, бледное лицо, гневные голубые глаза, – в общем, киногерой. Выдавали сущность депутата только руки. Они суетились, не могли найти свое место – то хватались за пояс, то оттягивали карманы, тут же выныривали и начинали оглаживать атласный шалевый воротник халата.

Гуров сидел в роскошном кресле, вытянув ноги, казалось, хозяина не слушал, с любопытством оглядывал модерново обставленную комнату, часто задерживая взгляд на плотно закрытой двери, ведущей в соседнюю комнату.

– Я не напуганный до смерти спикер и спуску вам не дам! – Сабурин старался не кричать, говорил уверенно и спокойно, получалось у него неплохо. – Я завтра же обращусь к вашему министру! Я поставлю в парламенте вопрос о беззаконии, которое творит сотрудник милиции. У вас нет никаких оснований... И депутатскую неприкосновенность пока не отменили... – Он начал выдыхаться.

Ленивая, беззаботная поза сыщика, насмешливый взгляд Гурова давили на нервы, деморализовывали. В голове мельтешили, сбивая друг друга, сумасшедшие, страшные мысли... Он получил полномочия спикера... Мент пронюхал о моей связи с Бланком? Что делать? Звонить! Кому? Гэбэшник в соседней комнате, конечно, все слышит. Чью сторону он займет? Связаны эти поздние визиты друг с другом, или каждый явился сам по себе?

– Сольный номер окончен? – поинтересовался Гуров. – Я бы на вашем месте не думал, как снять с милиционера погоны, позаботился о себе. Депутатский мандат как вручают, так и отбирают...

– Вы ответите!

– Каждому воздается за то, что он совершил. Лист бумаги есть и ручку найдете? Тогда садитесь и пишите. – Гуров встал, подошел к секретеру, отодвинул стул. – Фамилия, имя, отчество, адрес вашего приятеля...

Сыщик не выпускал из поля зрения закрытую дверь, однако опоздал. Дверь распахнулась, на пороге стоял мужчина с пистолетом в руке, и по тому, как человек стоял, как держал пистолет, сыщик сразу определил профессионала.

– Осторожно, двумя пальчиками, выньте сбою пушку и бросьте на ковер, иначе стреляю. – Голос у незнакомца тоже был подходящий. – Вы ворвались в квартиру, я защищал человека, члена ВС России. Ордена мне за ваш труп, полковник, не дадут, но и особо ругать не станут. Ну! Вы опытный человек, полковник, знаете, все, что я сказал, правда. Выполняйте!

– Знаю, – Гуров выполнил приказ. “Вальтер” упал на ковер, после чего сыщик под внимательным дулом пистолета вынул из кармана сигареты.

Он понимал – убивать его не собираются, иначе сделали бы это сразу, но операцию сорвали и выхода не оставили.

– Я полковник милиции, а вы в каком звании? – Гуров разминал сигарету.

– Привыкли задавать вопросы?

– Привык, – Гуров вынул из бокового кармана пиджака “беретту”.

– Не двигаться! – рявкнул гэбист, и опустившийся было пистолет вновь мертво уперся в Гурова.

Гуров рассмеялся и поднес “беретту” к кончику сигареты, как подносят зажигалку.

– Не будьте мальчишкой, коллеги засмеют! – Он сделал вид, что собирается прикурить и, не снимая предохранителя, нажал на спуск. Никакого пламени, естественно, не выскочило. Гуров чертыхнулся: – Японцы, японцы!

Сыщик понимал человеческую психологию, гэбист не хотел казаться смешным, а на расстоянии трех метров прикрытая рукой “беретта” казалась игрушкой.

– Похож на настоящий, – мужчина опустил пистолет. Тогда Гуров опустил предохранитель и выстрелил гэбисту в лицо. Сильный паралитический газ ударил гэбиста по голове как обухом.

– Как? – сорвавшимся голосом прошептал Сабурин. Гуров подошел к гэбисту, подцепил ботинком валявшийся на ковре пистолет, зашвырнул его в дальний угол, затем поднял свой “вальтер”, водворил на место.

– Я не представился, он не представился, сплошное безобразие. – Гуров повернулся к Сабурину: – Я вам что велел? Садитесь, пишите.

Хозяин вдавился в кресло, не двигался – то ли выражал протест, то ли страх парализовал.

– Сережа, я знаю о твоем приятеле, рыжеволосом любителе кошек, достаточно и обязательно его найду, – пусть не задушевно, но вполне по-человечески сказал сыщик. – Дело техники и времени, которого у нас с тобой в обрез. Три трупа в резиденции я стерпел, но сегодня застрелили моего друга. Я могу быть очень грубым, Сережа! Кроме того, потом, когда тебя подлечат, я привяжу тебе прямое соучастие. И ты, Сергей, лишишься не только мандата, но и свободы. Тобой интересуются различные спецслужбы. – Он кивнул на оживающее тело. – Лучше иметь сильного союзника, чем личного врага. Садись и пиши.

* * *

Орлов сверкал генеральскими погонами, недовольно поглядывал на собравшихся в его кабинете оперативников и полковника службы безопасности Гранина.

– Ну, что нового? – с некоторой тоской спросил Орлов. – Толчемся на месте, шарим наугад?

Генерал знал о гибели капитана Вакурова, знал все новости, так как Гуров явился к нему домой в пять утра и они кофейничали на кухне больше часа, свели концы с концами и договорились о данной встрече. Но Орлов был старый, опытный сыскной волк и понимал – начинать должен старший группы, только он знает точно, когда и как начать атаку.

Гуров согласно кивнул, довольно скучным голосом, словно сообщал, мол, всех дел не переделаешь, пора и отдохнуть, сказал: