Останься моей - Лена Поллина

пока, что некоторые вопросы лучше не поднимать.

Теперь по себе чувствую.

Но моя глупышка херачит по моему прошлому, как по минному полю и на каждом шагу подрывается.

Готов поспорить на что угодно, что она сейчас своими слезами чай разбавляет.

Хочу подойти к ней, но знаю, что это действие может послужить жирной точкой в сегодняшнем вечере. Она держится из последних сил. Вижу это. Чувствую.

Киваю Женьке и мы с ним выходим курить.

— Что натворил? — Женька прикуривает и впивается в мое лицо взглядом.

Я впускаю в легкие горький дым.

— Да блядь… — головой качаю и дым наверх выдуваю.

— Ее задело, что мы женимся — констатирует факт мой приятель.

Глупышка думала, что никто не заметит.

Я смотрю на друга и несколько раз киваю соглашаясь.

— Теперь тебе пиздец как надо будет постараться с предложением. — вновь затягивается. — Ну там… не знаю… На воздушном шаре к офису прилететь или на белом коне прискакать.

Мы с Женькой смотрим друг на друга и ржем.

— Я не настолько поехал умом… — пепел стряхиваю и делаю глубокий затяг.

Или на столько?

Вечер выдается на удивление легким.

Честно, я боялся, что Карамелька сорвется. Но она умница! Правда села она не ко мне, а возле детей. Ну да ладно… Переживу. Не буду лезть в ее личное пространство.

Моя маленькая девочка никак не может принять, что у меня до нее было много женщин, но она-то особенная…

Вдруг начинаю анализировать что бы было если бы мы встретились раньше?

Ну просто до абсурда довожу.

Я начал свою половую жизнь в шестнадцать, тогда моей малявке было… Задумываюсь.

О, Боже… Пять лет ей было. Я хмыкаю и вилку с салатом в рот погружаю. Да уж!

Моя мама Кирюху поздравляет долгой пламенной речью.

Я возвращаюсь к своим расчетам. Ладно. Херня получается. Шестнадцатилетний подросток и пятилетняя девочка прям нифига не смешно!

А что было бы, если бы я ее дождался? Ну тут не мудреная математика. Во сколько она родила? В девятнадцать? Ну вот грубо возьмем, что моя девочка… О… Какая она у меня порядочкая! До восемнадцати ходила в девочках.

Поднимаю взгляд на жену и даже жалеть начинаю, что не ошивался возле ее колледжа в ее восемнадцать.

Она улыбается, но наткнувшись на мой взгляд сбрасывает улыбку и бросает взгляд в свою тарелку. Ну да. На кусок торта интереснее смотреть, согласен.

Отпиваю виски.

Ладно. Продолжаем. Допустим, я б дождался ее восемнадцатилетия… Восемнадцать плюс одиннадцать.

Я давлюсь жгучим напитком, половину содержимого выплескиваю изо рта на Женьку, тот поднимает на меня удивленный взгляд, я слезы с глаз вытираю и громко ржу.

— Прости, Жек… — виновато произношу и вновь к бокалу тянусь. Но тут же ставлю его на место и лицо руками закрываю.

По Карамелькиным требованиям я девственности должен был лишиться в двадцать девять лет.

— Громов! Не дури! Твоему сыну такое красивое поздравление мама твоя придумала, а ты анекдоты вспоминаешь… — Маринка глаза закатывает, а я отмечаю, что она очень изменилась. Раньше она такой смелой не была… Все же на пользу ей пошло наше расставание и «общение» с моим другом.

Геля шарит любопытным взглядом по моему лицу.

Беру телефон со стола, умещаю в одну смс свои рассуждения и отправляю Карамельке.

Та ничтожных две минуты делает вид, что ей не интересно что я там ей отправил, но мою мышку легко заманить в мышеловку. Она с безразличным видом берет телефон и читает текс сообщения.

Жадно наблюдаю ее реакцию

Пытается улыбку сдержать. Губу закусывает. Потом прячет улыбку в стакане с соком.

И все-таки смотрит на меня и качает головой.

Ее взгляд красноречивее слов мне говорит: «Ты, Громов, придурок»

Может быть, любимая, но ты… тоже у меня дурная.

После праздника мы проводили гостей и дружно уселись в детскую разбирать подарки.

Кир доволен, Янка повизгивает, не понимая у кого был праздник, потому что ей тоже надарили прилично.

Я притягиваю к себе Карамельку и носом зарываюсь в ее волосах.

— Прости, если обидел. — щеку целую. Она откидывается мне на грудь и тяжело дышит.

— Я соскучился. Давай скорее детей уложим и пойдем к себе. — меня начинает напрягать эта молчанка, но понимаю, что моя вредина мне не сдастся сегодня ни при каких условиях.

Спать мы ложимся целомудренно отодвинувшись на самый край кровати.

Тихо смеюсь.

Не изменяет себе.

Сгребаю в охапку и прижимаю вредину к себе упираясь в ее мелкую попку своим каменным стояком.

— Пусть тебе всю ночь будет стыдно. — Ухо закусываю, щеку целую и…готов поклясться, что слышу ее улыбку.

Ну наконец-то блядь…

Лед начал таять.

И угораздило же меня однажды… 

Глава 28

Ангелина

Андрей прижимает меня к себе и я чувствую, как мое тело предательски ему сдается. Рука с любимой татухой корнями ползет в мои трусики. Вот нахал. Рвано выдыхаю и сильнее прижимаюсь к разгоряченному телу.

Татушка на руке мужа с самого первого дня сводит меня сума.

Резко поворачиваю голову и ловлю разгоряченный и немного растерянный взгляд мужа.

Смотрю на его губы и тянусь за поцелуем.

— У нас будет только секс, Громов. На любовь и розовые сопли даже не рассчитывай. — возвращаю ему когда — то брошенную мне в лифте фразу.

Грудь мужа сотрясается от тихого смеха.

— Вот ведь ведьма мстительная — он резко разворачивает меня на лопатки и наваливается своим телом. Лицо Громова озаряется опасным голодом и он, словно хищник нападает на мои губы.

Выставляю вперед руку, чтобы сбавить его напор.

— Только попробуй меня остановить — страстно, неконтролируемо, бескомпромиссно. Его рот жадно сминает мои губы.

Здесь без вариантов: либо таять мороженкой, либо шоколадкой.

То, что через пару секунд сметутся все сомнения — проверенный факт.

Я отчаянно отвечаю на его грубый поцелуй и впиваюсь пальцами в каменные мышцы спины, ногтями вычерчивая узоры.

Чувствую, что сегодня этот парень церемониться не будет.

Его дыхание обжигает мою шею. Влажные губы тянут дорожку к животу и спускаются ниже.

Блин!

— Нет! — вырывается смущенное сомнение, когда понимаю, что он хочет сделать.

— Легла и расслабилась. — звучит как приказ.

Я прыскаю.

— Отставить. — сам смеется.

— Мне кажется, что мы уже все испортили. — поднимаюсь на локтях. — Идем наверх. — Громов безумным взглядом смотрит мне в глаза и языком проходится по влажной коже…

— М-м-м… — единственное, что могу выдавить из себя.

Это картинка настолько пошлая, что я не могу оторвать от мужа взгляд.

И как после этого мне с ним работать?

Я пытаюсь сосредоточиться на