В поисках смысла (сборник) - Андрей Десницкий

И это касается не только оппозиции. Прибегая к поддержке условного Уралвагонзавода (а не просто придуманных «наших», как прежде), власть дает этому самому заводу понять: от того, какую позицию он займет, зависит будущее страны. Не только от партийных политтехнологов, но и от простых избирателей, представляете… И что будет, когда тот самый Уралвагонзавод выступит не за Путина и не за Зюганова, а сам за себя, за свои интересы, чего он потребует, на что согласится и чем всё это закончится, уже не может представить себе никто, и в первую очередь тот, кто вывел его к телекамерам.

А еще одна типичная для подростков черта — разбиваться на враждующие группы и злобно обзываться. Забавно было видеть, как из двух разных окон на Якиманке во время шествия выглядывало двое: девушка восторженно махала сразу десятком белых ленточек, и рядом лежали запасных два десятка, и тут же солидного вида мужчина неприлично показывал палец на фоне плаката «я за Путина!». Ну да, на Болотную вышли зажравшиеся богатеи и гламурные дуры, а на Поклонную — быдлогопники и лизоблюды. А дома вообще один планктон остался, о нем и говорить нечего. Такой подход мне кажется совершенно нелепым: на той же Болотной были непримиримые идеологические противники, которых объединило лишь неприятие фальши, и на краткое время. Будут честные выборы — они на один митинг уже никогда не придут. И очень важно понимать, что люди с Поклонной не только нам не враги, но союзники именно в том единственном, что собрало нас на Болотной: в стремлении сказать свое слово, в желании определять жизнь своей страны самостоятельно. И те, кто туда был свезен административно или пришел за деньги, уж тем более наши завтрашние союзники, которых мы хотим освободить от диктата. И нет более желанного сценария для тех, кто не хочет делиться властью, чем гражданская распря, в которой они выступят арбитрами и непременно провозгласят себя победителями.

Ведь главный, и по сути, единственный итог декабря 2011 года, я не устаю это повторять, заключается в том, что значительная часть народа — нет, не лучшая, а, скажем так, самая активная, да и та не целиком — сменила лозунг «валить-точка-ру» на лозунг «это наша страна». Всё остальное нас разделяет, и отношение к «Единой России» и лично Путину — только один из множества вопросов, по которым у людей взрослых и ответственных нет и не может быть общего для всех мнения. Но это наша страна, мы за нее отвечаем, мы решаем ее судьбу — в этом мы вполне согласны.

Или не согласны? Готовы ли решать, способны ли отвечать? Я как отец очень сочувствую нынешним «отцам нации». Подросткам всё кажется простым, мировые проблемы они решают на «раз-два-три». Они ни за что не хотят признать, что всё еще зависят от родительской помощи, и забывают за нее благодарить. Они пробуют границы на прочность, но отсутствие вообще всяких границ способно ввергнуть их в панику, и это уж не говоря об элементарной безопасности. Возвращаясь домой в три часа ночи, они сами не хотят понимать, чем рискуют…

В традиционном обществе подростков не привечали: мальчиков, едва подрастут, отправляли в поле, на охоту или на войну, а девочек замуж. Переход от детства к взрослости осуществлялся стремительно, а в самых древних обществах еще и довольно мучительно: особые обряды инициации были призваны проверить, действительно ли ребенок повзрослел, способен ли терпеть боль, холод и голод, обладает ли необходимыми навыками и знаниями, чтобы выжить в этом суровом мире. Кстати, именно таков, на мой взгляд, главный смысл обязательной воинской службы и в наши дни.

Зато в урбанистическом западном обществе XXI века быть подростком так клёво, классно, прикольно! Люди, а точнее потребители, стремятся этот возраст продлить, в идеале — до смерти. Достаточно посмотреть, какие блокбастеры стабильно лидируют в кинопрокате, какой стиль одежды занимает главные полки на сезонных распродажах. «Только детские книги читать, только детские думы лелеять» — стихотворение юного Осипа Мандельштама очень точно предугадало основной девиз современного общества потребления. В самом деле, так приятно ни за что не отвечать, самовыражаться и наслаждаться свободой…

Мораль моя, думаю, вполне уже понятна. Подростковый возраст неизбежен, без него не стать взрослым. Важно только не застрять в нем навсегда. Становясь подростком в политике, важно сохранять взрослость ума во всем остальном и смотреть даже на свою политическую позицию немного отстраненно, не принимать максималистские лозунги за высшее отражение реальности, а чувство минутного митингового единства — за подлинное народное единение. Но и обойтись без всего этого тоже нельзя — если подошел возраст гормональной бури, надо ее не просто перескочить с наименьшими потерями, но прожить и эту часть своей жизни достойно и плодотворно. Стать из наивного младенца сразу рассудительным стариком тоже еще ни у кого не получалось, да и не нужно это.

А поскольку статья эта написана для православного сайта, позволю себе еще одно краткое замечание. С церковным народом происходит примерно то же самое, что и с народом вообще, ведь они относятся друг ко другу как часть и целое. Только в силу естественного консерватизма Церкви в ней эти процессы проходят с некоторым запозданием. Это очень хорошо: можно понять, к чему готовится. Так вот, по моим наблюдениям, среди верующих всё больше становится тех, кого не устраивает роль пассивных «духовных чад». Они подрастают, некоторые уходят из Церкви, некоторые начинают искать в ней свое собственное место… Думаю, что скоро это брожение «подростков» станет и в церковной среде таким же заметным, каким оно стало в жизни политической. Это будет очень непросто, но без этого тоже не обойтись, если мы наконец-то хотим повзрослеть и быть, по слову апостола, «не детьми умом». Не потерять бы только при этом детской открытости и простоты… но это уже совсем иная тема.

50. Россия с Путиным

Один из лозунгов на оппозиционных митингах — «Россия без Путина!» Я ходил на них, и скорее всего, пойду еще. Но этот лозунг — не мой. Я — за Россию без махинаций и фальсификаций, но со всеми ее гражданами, какими бы они ни были, каких бы убеждений ни придерживались. Значит, и с Путиным тоже.

Это был не мой кандидат, но вышло так, что это будет мой президент. Согласно независимым оценкам, половина голосов с гаком была ему отдана уже в первом туре, а сколько там: плюс один голос или плюс еще четырнадцать процентов — уже не так важно. В любом случае, в исходе гипотетического второго тура уж точно не приходится сомневаться. Да, поле заранее было зачищено, да, борьба была неравной, да, государство откровенно подыгрывало одному из претендентов, да, были фальсификации. Выборы можно считать нелегитимными, к тому есть немало оснований, но, положа руку на сердце, сейчас, в марте 2012 года, даже самые честные перевыборы вряд ли привели бы к другому результату. Чтобы появились настоящие соперники, должно сначала пройти время, и некие серьезные сдвиги должны произойти.

Выборы выигрывает кто-то один. А вот у предвыборной дискуссии, у всего ожившего политического процесса оказалось много победителей. Это, безусловно, Прохоров, занявший по любым подсчетам очень достойное место. Собственно, за последние пятнадцать лет это единственный пример самостоятельного кандидата, для которого выборы стали не финишем, а стартом политической карьеры. Теперь можно быть уверенными в том, что на следующих президентских выборах мы будем иметь в списках не только старый состав, разбавленный случайными и никому не нужными именами, но действительно новых и интересных людей. А значит, выиграли еще и коммунисты, а также сторонники СР и ЛДПР — у них появился самый серьезный стимул выдвинуть от своих партий свежих кандидатов.

Выиграли, например, Навальный и Гудков, получившие множество преданных соратников. Выиграл, на мой взгляд, Явлинский — именно потому, что не был к выборам допущен. Вместо того, чтобы бороться за пятое или шестое место, подтверждая репутацию «вечного проигрывателя», он получил возможность ярко и убедительно комментировать ситуацию со стороны. А мы, пожалуй, впервые увидели в сошедшем с дистанции политике не унылого лузера, но мудрого ветерана, который, не будучи связан протоколом и «договоренностями», говорит свободно и по делу.

Выиграли политически активные православные, которые наконец-то начали друг с другом обсуждать вопрос о том, как связать свою политическую позицию со своей верой. При этом они обнаружили такое несходство взглядов, что первым делом переругались — но был же и конструктивный остаток. До сих пор для подавляющего большинства христианство и общественная жизнь соотносились друг с другом не больше, чем дельтапланеризм и микробиология, но ведь невозможно жить в искусственном мире, где в храме одни люди, а на площади — совсем другие.