Я и мой оригинал (СИ) - Анастасия Солнцева

вперед. И я должна была идти.

Спуск был долгим, очень долгим. В какой-то момент в голове зародилась мысль, а вдруг я не спускаюсь? Вдруг я просто шагаю на месте? И нет ничего, ни этой лестницы, ни этой тьмы, ни этих зажигающихся и потухающих свечей, выхватывающих из мрака шершавые ступеньки и черные каменные бруски, послужившие материалом для создания стен?

А я все шла и шла, по ощущениям, я должна была спуститься уже в саму преисподнюю, так долго я находилась в пути. А лестница все никак не заканчивалась. И вдруг в голове всплыло слово — очищение. Оно прозвучало в сознании так отчетливо и громко, словно его кто-то произнес. Но я была здесь одна и говорить могла лишь с самой собой. Значит ли это, что слово было произнесено мной?

— Вначале было Слово. И слово было у Бога. И Слово было Бог, — вдруг проговорила мне тьма.

— Что? — замерла я, занеся ногу над следующей ступенькой. Но тут же забыла об этом, когда увидела тонкую темно-красную, практически черную струйку, стекающую по оголенной ступне. Приподняв ногу, я увидела, что она глубоко изранена, словно истыкана чем-то острым. Из круглых отверстий беспрепятственно сочилась кровь, оставляя следы на ступеньках. Но боли не было, как не было и ощущения, что что-то не так.

— Всё идет своим чередом, — вновь заговорила со мной тьма женский голосом, который почему-то показался смутно знакомым. Как будто я слышала его уже и слышала не раз, но потом почему-то забыла. Это было похоже на воплощение в жизнь старого детского сна, который снился много раз и очень давно, а потом вдруг перестал. Прошли годы и вот происходит что-то, что возвращает тебя в то состояние, в тот сон. — Все так, как и должно было быть.

— Кто ты? — спросила я, все еще не решаясь сделать следующий шаг, хотя уже и начала слегка пошатываться от внезапно накатившей усталости.

— Я — это ты, — ответила тьма и подтолкнула вперед.

Туда, где уже не было ступеней, не было лестницы, зато имелось огромное, во весь мой рост зеркало, зависшее над пропастью.

Под ногами больше не ощущалось ворсистое полотно, а вместо него присутствовала сухая с ощутимыми иссохшими трещинами пыльная земля и острые перекатывающиеся под ступнями камушки. С раздражением пнув один из них, я заторможено пронаблюдала за тем, как пара камушков, описав дугу, пролетела вперед и исчезла в пропасти. Через несколько мгновений до слуха донесся зловещий удаляющийся стук падения.

— Что там? — глухо спросила я, боясь заглянуть туда, куда улетели камушки.

— Правда, — ответила тьма.

— А зачем зеркало? — указывая на зеркальную поверхность, которая в данный момент не отображала ничего, кроме подрагивающих свечных огоньков. Оно не отображало меня, словно…меня перед ним и не было.

— Что бы правду увидеть, — ответила тьма. И эти слова словно пробудили зеркало от спячки. — Осознание — путь к прозрению.

Зеркало на мгновение помутнело, словно запотевая от горячего дыхания, а когда прояснилось, я увидела жизнь, чужую жизнь. И не одну. Целую серию чужих историй, окончившихся еще до моего рождения.

Одна картинка сменяла другую — как в калейдоскопе.

Первым в зеркале отобразился высокий смуглый молодой мужчина. Его фигура была стройна, а талия тонка, как у девушки. И словно в противовес подобному изяществу плечи парня отличались необычайной широтой. Лицо имело тонкие черты, которые подчеркивал миндалевидный разрез глаз, прямой нос и полные губы. Голова его была полностью обрита, оголенный торс также лишен какой-либо растительности. На предплечьях посверкивали инкрустированные крупными красными камнями браслеты, такие же позвякивали на тонких изящных запястьях. Еще несколько амулетов украшали грудь, в одном из них можно было рассмотреть Уджат, око Гора, известный древнеегипетский символ. Низ тела мужчины был закрыт длинным белым одеянием, похожим на юбку, украшенным замысловатым набедренным поясом и длинными, покачивающимися в такт шагам, красными витыми шнурками. Он двигался плавно и размерено, словно повинуясь некому музыкальному мотиву, слышимому лишь им одним, мягко ступая по выстланному гранитными плитами полу. Его окутывал серый туман, рассеваемый лишь пылающим пламенным шаром размером с блюдце, который плыл по воздуху в паре метров над полом впереди шагающего мужчины. Подняв руку, мужчина щелкнул пальцем и шар огня исчез. Зеркало потемнело, но тут же посветлело вновь.

Теперь вместо мужчины оно демонстрировало лежащую на груде подушек женщину, томно глядящую куда-то в сторону и призывно облизывающую губы. Полное тело прикрывала длинная римская тога длиной до щиколоток, с одной стороны открывающая вид на смуглое полное плечо, а с другой — ниспадающая мягкими складками вдоль руки. Ткань наряда была прозрачной и демонстрировала не только все самые сокровенные места, но красноречиво намекала на то, что должно произойти далее. Вот, к женщине шагнул полностью раздетый мужчина и она потянулась к нему, как цветок тянется к солнцу. На полном лице, по бокам прикрываемом вьющимися длинными локонами отобразилось желание, такое ненасытное, что впору посочувствовать её партнеру. Хотя, нет, не так. Партнерам. Потому что после первого к ней приблизилось еще несколько мужчин, и женщина была этому только рада. И вновь зеркальная поверхность потемнела, а затем отобразила новую картинку.

Невысокая худощавая дама, скромно потупив взгляд, склоняется перед величественно восседающем на троне мужчиной — высокий лоб, прямой разлет бровей, спокойный и мудрый взгляд, густая борода, растущая от скул и светло-русые волосы, спускающиеся на плечи. Золотая корона со звездой в центре украшает его голову. Правитель одет в белую тунику с длинными рукавами, а поверх неё — темная накидка с капюшоном. Он смотрит на женщину, склонившуюся перед ним в поклоне внимательно и благосклонно, а в глубине бороды затаилась хитрая улыбка, вызванная скорее не личностью женщины, а её одеждами — узкими, обильно усыпанными золотыми украшениями. Лицо незнакомки тоже было примечательным — с горбинкой нос, маленький рот, ровная оливковая кожа. Позади неё был виден верблюжий караван, шествующий по желтым пескам. Вот женщина, чей лоб украшала цепочка с подвеской, крепящаяся к прическе, подняла взгляд и встретилась глазами с царем. Последнее, что удалось увидеть — как в глазах мужчины сверкнул огонь.

29.

Следующим, что мне показало зеркало оказался круглый стол, за которым восседало двенадцать рыцарей. То, что это были именно рыцари понять было не трудно — длинные плотные плащи тяжелым водопадом из ткани свисают с плеч, кольчуга защищает грудь, живот и шею, широкие поясные ремни удерживают ножны с двуручными мечами. У некоторых имелись кольчужные капюшоны, а подмышками они удерживали рыцарские железные шлемы. Во главе стола восседал тринадцатый воин, отличавшийся от остальных