#Бояръ-Аниме. Романов. Том 1 и Том 2 - Владимир Кощеев

— Нет, конечно, — покачал головой в ответ, — я и сам собирался их вам отдать на хранение. Просто не успел попросить.

— Правильно, — поддержал он мое решение, — иначе у них будет повод привлечь вас за попытку шпионажа. В другой день я бы и поработал с таким иском, но не в день смерти великого князя. Царь-Батюшка вас первым велит запереть для выяснения.

— Я это понимаю, — кивнул я, вручая ему часы.

Он сунул их в карман и кивнул мне на вторую дверь.

Повернув ручку, я вошел в помещение, освещенное парой ламп дневного света. На одном из двух стульев уже сидел следователь. Рядом с ним покоился стационарный телефон, а под рукой рабочие папки, верхняя — с моим личным делом.

— Здравствуйте, — кивнул я, вставая возле второго стула.

— Княжич, присаживайтесь, — указав на сидение, распорядился сотрудник. — Я — дежурный следователь Прохоров Михаил Анатольевич. Я расскажу вам, как проходит процедура, затем вы подпишете бумаги, что я вас обо всем предупредил, и только после этого мы приступим к работе.

Я занял предложенное мне место, и сразу же перешел к делу.

— Я должен вас уведомить, Михаил Анатольевич, что являюсь носителем государственной тайны, и вам нужно получить разрешение на допуск к этим сведениям, — заявил я, глядя в лицо собеседника.

Следователь хмыкнул, явно сбившись с привычного протокола.

— Благодарю за предупреждение, княжич, — сказал он и тут же поднял трубку телефона. — Это Прохоров. У меня здесь княжич Романов Дмитрий Алексеевич, и у нас тут «СС-2». Хорошо, жду.

Допрашивать меня они могут только с позволения царя, так как придется ковырять мою голову очень глубоко, и разговор с государем при этом обязательно всплывет. И не факт, что простого следователя решат допустить к конкретно этому секрету. На отмену распоряжения суда рассчитывать не приходится, но его могут заменить кем-то вышестоящим. Вешать на рядового дознавателя государственные секреты — не слишком полезно.

Мы просидели в тишине пару минут, прежде чем телефон на столе зазвонил. Следователь взял трубку после второй трели.

— Прохоров, — сказал он и стал слушать длинную тираду, отголоски которой долетели до меня даже без усиления слуха.

Взглянув на бумаги перед собой, он полистал их и озвучил:

— Дело передала нам майор Ростова, — как только он это произнес, ему пришлось отодвинуть трубку от уха — так там орали. — А я тут при чем? Мне передали документы, я исполняю приказ.

Теперь разговор пошел более спокойно, но прислушиваться я уже не стал. Если уж царица смогла убрать великого князя со всей семьей, майор либо уже покойница, либо теперь служит исключительно моей тетушке.

— Есть, — наконец, когда на том конце выдохлись, ответил следователь и положил трубку.

Несколько секунд он молчал, глядя на аппарат, после чего повернулся ко мне.

— Княжич, в вашем допросе больше нет смысла, суд снял с вас обвинение.

— Почему? — удивился я.

— Боярин Николаев во всем сознался, вас нет причин подвергать болезненной процедуре допроса, — пояснил тот. — Прошу прощения за доставленные неудобства. Вы свободны.

Я поднялся со стула и кивнул.

— Спасибо за ваше время, господин Прохоров. Но почему меня вообще сюда повезли, если распоряжение уже вышло?

Он скривился и махнул рукой.

— Мне передали только ваше дело и приказ провести допрос по всем правилам. А прислать приказ об отмене, видимо, никто не подумал. Теперь такой кавардак в ЦСБ, еще долго будем разгребать.

— Вот как?

— А вы не слышали новости? — хмыкнул тот. — Генерал-лейтенант погиб, нового главу службы еще не назначили, а исполняющий обязанности когда еще со всем разберется? У вас, княжич, простите, не такое уж и важное дело, чтобы его в первую очередь проверять. Вот и вышла накладка. Так что еще раз прошу прощения за это.

Он повел рукой, обводя кабинет, и я вновь кивнул, после чего направился к выходу.

Может быть, не так уж все плохо в ЦСБ, попадаются среди них нормальные люди. Ведь мог наплевать на мои слова, влезть в черепушку, а потом уже думать, что теперь делать. Восемнадцатилетний мальчишка и государственные тайны — ну кто бы в это поверил, если серьезно? Тем более в лежащем на столе Прохорова досье я выставлен прожигателем жизни и лоботрясом.

Юрист кивнул мне, когда я закрыл дверь, и вручил часы обратно.

— Вот видите, княжич, я же сказал, все пройдет без сучка и задоринки, — улыбнулся он.

— Вы знали, что дело уже закончено, и никакого допроса не будет?

— Конечно, думаете, почему здесь нет князя? — вопросом на вопрос ответил тот. — Сегодня целая пачка судебных распоряжений пошла в измельчитель — Николаев, считайте, треть Свободной партии похоронил. До мелких дрязг сейчас никому дела нет.

— А мне зачем тогда было являться?

— Вот сейчас мы с вами получим официальную бумагу, что распоряжение о вашем допросе аннулировано, вы распишитесь в документах, и тогда все свободны, — ответил тот. — Кроме того, ваш отец опасался, что допрос все равно станут проводить, и тогда я был бы вынужден его оповестить.

— Не понимаю, — признался я.

— Не всех врагов рода Романовых еще выловили, — улыбнулся Эдуард Талгатович. — Но здесь мы закончили, княжич. Идемте? Кстати, на выходе нас будет ждать пара журналистов, вот вам речь, заготовленная вашим отцом.

В мою руку перекочевала короткая карточка с двумя словами.

«Без комментариев».

Лаконично.

— Что еще нас сегодня ждет? — убрав шпаргалку в карман, спросил я.

Эдуард Талгатович шагал впереди, уверенно ведя меня к окошку дежурного.

— Сядете в машину, и совершенно свободны, — ответил юрист рода. — Я же пойду к князю, он скоро будет выступать перед судом против Николаевых. И там я буду нужен.

— Все так круто завертелось, — покачал я головой, — и глупо.

— Глупо, княжич? — жизнерадостно посмеялся тот. — Я передам вам позже документы, почитаете на досуге.

Я под роспись получил свою копию распоряжения об отмене допроса. Попрощавшись с дежурным, мы вышли на улицу, и я пустил дар в глаза, изменяя зрение. Иначе ослеп бы от вспышек камер.

Серьезно?