Дважды рожденный - Федор Богданов

— Ветер должен перемениться, — возразил Марио, — я это видел по барометру в штабе. Несомненно эта ледяная скала вскоре будет нас защищать. Ну, что-ж, идем?

Профессор оглянулся кругом. Вид неровной белой равнины был слишком уныл и пустынен, а «метеор» показался ему таким уютным, что у него пропала всякая охота уходить отсюда. Он малодушно согласился остаться караулить судно.

— Хотя прямой опасности для судна нет, но все-таки лучше одному побыть здесь, — согласился Марио. — Возможны всякие случайности.

Марио и Ли бодро зашагали в направлении, как им показалось, к океану.

Профессор присел на край «метеора» и задумался о своей странной судьбе.

Он не помнил, сколько он так просидел, но вдруг он очнулся от шороха у себя над головой. В это время ветер затих и, как и предсказывал Марио, начал дуть с северо-запада, так что крутобокий ледяной холм действительно защищал стоянку от ветра. Свист воздуха и снежные вихри на равнине указывали, что ветер дул теперь с удвоенной или даже утроенной силой.

Профессор поднял голову кверху и на высоте полсотни метров увидел характерную острую морду белого медведя. Он вытянул морду над обрывом и недовольно топтался на месте, словно приготовляясь к прыжку вниз. Почти тотчас рядом с ним показалась другая медвежья морда, а затем и третья. Все трое смотрели вниз на странных существ и не выказывали и тени страха.

Профессор заволновался и медленно достал из кармана револьвер теи. Этот револьвер стрелял электрическими искрами большой длины. Профессор никогда не пробовал этого оружия, и теперь вдруг его взяло сомнение, сможет ли револьвер действовать. Он вспомнил о ралюмах гоми и пожалел, что в данную минуту с ним нет знакомой желтой палочки.

Один из медведей зарычал и стал спускаться вниз. Хотя ледяная стена и была отвесна, но большие выступы на ней позволяли цепляться животному, и медведь мог действительно спуститься. Медлить, следовательно, нельзя было.

Профессор нацелился, и огненная дуга с треском метнулась кверху. Сейчас же вслед за этим послышался отчаянный визг и громадная белая туша, перевернувшись несколько раз в воздухе, свалилась прямо на профессора. Но еще прежде, чем медведь придавил его, профессор увидел, что свалился не тот, который спускался вниз, а тот, который беспокойно метался наверху. Профессор мгновенно сообразил опасность: раненая или мертвая туша придавит его, а другой медведь, прошедший уже половину пути, спрыгнет, и тогда гибель его, профессора, будет неизбежна. Он успел пустить еще одну молнию. Послышался глухой рев, и хищник с ужасом, как показалось профессору, и возможной быстротой начал карабкаться вверх.

В следующее мгновение ранее падавший медведь действительно оглушил его своим падением, и профессор упал почти без сознания. Он тотчас пришел в себя. Пострадала слегка правая рука, а главное был исковеркан револьвер. Последнее обстоятельство было наиболее страшно в его положении.

Перед ним лежал мертвый медведь, перевесившись через хвост «метеора». Два другие исчезли, но ведь они могли явиться сюда каждую минуту! Можно было сесть на судно и улететь, но как же Ли и Марио? Где он может найти их в этом сером полумраке, среди снежных вихрей?

Профессор посмотрел на часы: Ли и Марио ушли больше часа назад. Где они теперь? Может быть потеряли направление и блуждают теперь по опасным ледникам? Надо дать им сигнал.

Профессор зажег электрический фонарь в тысячу свечей, как было условлено между ними заранее, и поднял его на высоту десяти метров.

Прошло еще около часу. Пора было уже возвращаться назад, а Ли с Марио не было. Не пойти ли ему на поиски?

Стало темнеть. Профессор дрожал от холода, ибо электрическая печка согревала его плохо. Кружились вихри льдинок, свистел ветер. Профессор представил себе Ли и Марио одиноко бредущими по ледяной равнине и вздрогнул.

В это время справа послышались крики. Казалось, они раздавались совсем рядом. Профессор сорвался с места и побежал на голоса.

Серая мгла мешала что-либо рассмотреть, а свист ветра не позволял разобрать, о чем кричали голоса. Наконец, профессор увидел впереди неясные фигуры и разобрал голос Ли, кричавшей:

— Беги скорей! Захватил ли ты револьвер?

— Бегите сюда! — закричал профессор что есть мочи. — Револьвера нет! Бегите на мой голос, если не видно фонаря!

В следующее мгновение он увидел бегущих Ли и Марио и за ними штук пять фигур медведей. Передний медведь был на расстоянии пятнадцати шагов от бегущих людей.

Вдруг оба, Ли и молодой человек, один за другим исчезли, словно провалившись сквозь землю, а через несколько мгновений бежавший им навстречу профессор, не успев сообразить, что стало с его спутниками, вдруг почувствовал, что почва перед ним раздалась, и он полетел в какую-то пропасть. Мягкий снег легко раздавался в стороны под тяжестью тела профессора, пока, наконец, последний не почувствовал, что он прочно лежит на спине.

— Профессор, ты? — раздался голос Ли справа.

— Я. Куда это мы попали?

— В трещину. Если один из этих хищников свалится сюда, нам с ним не сладить. Ты не ушибся?

— Кажется, оцарапал щеку и руку. А где Марио?

— Рядом со мной. Он, кажется, сильно разбился. По-моему, он без сознания.

— Ну, я иду к вам. У меня кое-что есть, чтобы привести его в себя.

Пробираясь на голос Ли, профессор обнаружил, что в эту сторону трещина расширялась до двух-трех метров. Ли зажгла карманный фонарик.

Профессор подошел и занялся Марио, меж тем как Ли рассказывала о своих происшествиях. Оказывается, они не видели ни одного медведя, и только на обратном пути, уже совсем близко к стоянке, когда отчетливо был виден сигнальный фонарь профессора, неожиданно наткнулись на стадо белых хищников. Они не трогали их, но звери были, повидимому, чем-то возбуждены и напали на людей. Нападение было столь неожиданно, что Марио едва успел пустить одну или две искры. Одни из хищников схватил револьвер в зубы и, хотя сам погиб, но вырвал оружие из рук Марио. Ли была уверена, что Марио сам выпустил оружие от неожиданности и испуга. У нее же револьвера не было.

— Таким образом, мы теперь безоружны, — сказал профессор, — ибо мой револьвер тоже погиб самым печальным образом. И вдобавок мы на пятнадцатиметровой глубине в этой ледяной дыре. У меня такое впечатление, что охота на белых медведей не совсем приятное удовольствие. Во всяком случае достаточно рискованное. Ага, он, кажется, приходит в себя. Ну, что, каково?

Марио пришел в себя окончательно и начал жаловаться на боль в голове.

— Да, ты здорово разбил себе башку, — объяснил профессор. — Я отделался значительно лучше. Мы все трое живы, но что из этого? Сейчас темная ночь, а все оружие наше состоит из двух фонарей. Конечно, при удаче и фонарем можно набить медведю морду, но я твердо убежден, что этим не внушишь ему должного уважения к людям. В сущности наиболее убедительным средством был бы ралюм...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});