Нет места под звездами (СИ) - Кос Анни

Красивой женщине не обязательно быть умной. Красивая женщина не воспринимается настоящей угрозой. Красивую женщину можно простить за неловкость и неосторожную фразу. Мейрам умела быть по-настоящему красивой.

Находясь все время подле брата, она невольно стала частью политической и военной жизни империи. Длинные мучительные церемонии, официальные приемы, визиты вежливости, показательные прогулки на виду толпы зевак Мейрам использовала для того, чтобы хотя бы немного сблизиться с теми, чья поддержка была необходима Сабиру.

За несколько месяцев такой жизни она разделила окружение брата на два типа людей.

Первый — преданные и верные псы, благоденствие их целиком и полностью зависело от устойчивости императорского трона. К примеру, Сиф Йонна. Холодная ненависть, начало которой положила казнь несчастного Махрана бен Шарди, постепенно переросла в полноценную войну, только вот разворачивалась она не в полях или крепостях, а в сияющих чистотой и блеском драгоценностей залах дворца. С людьми, подобными Йонне, Мейрам старалась общаться как можно реже и, по большей части, как слушатель.

Второй — те, кто повиновался императору лишь по долгу клятв или также, как и сама Мейрам, от отсутствия свободы выбора. С ними можно было позволить себе некоторую прямоту или случайную оговорку.

Разумеется, ни о какой откровенности речи быть не могло — слишком много лишних свидетелей у таких разговоров, чересчур легко неосторожное слово превращалось в топор палача, занесенный над головой.

Но небольшую вольность, случайную оговорку, Мейрам могла себе позволить хотя бы изредка.

— Дети — огромный дар, ниспосланный Стихиями, — обронил однажды Илияс, новый верховный жрец храма Всех Стихий, сменивший на этом месте погибшего Дияра.

В этот день проходило торжественное чествование стихии Земли. Императорская семья восседала в центре огромного зала, наблюдая за священнодействием. Жрец продолжил:

— Уверен, что жители империи чувствуют себя в безопасности: сиятельный род процветает, а линия Сабира продолжилась напрямую. Большая удача для государства.

— Вы, как всегда, правы. Наследование власти от отца к сыну, что может быть естественнее?

— Однако Адиль пока так юн, сущее дитя.

— Он способный мальчик, к тому же, в нем совершенно не проявляется ни жестокость, ни самовлюбленность, свойственная нашей семье, — Мейрам позволила себе задержать взгляд на щуплом жреце чуть больше положенного. И тут же смущенно отвела глаза. — При правильном обучении мальчик превзойдет своего сиятельного отца, а учителя у наследника очень хорошие.

— Уверен, однажды он станет прекрасным правителем. Когда достигнет необходимого возраста, разумеется.

— О, конечно. Мой брат еще молод и полон сил. И это к лучшему: его наследнику не придется созерцать дряхлость и постепенное угасание жизни отца.

Жрец едва заметно вздрогнул, бросил на Мейрам косой взгляд из-под полуопущенных век и осторожно произнес:

— Мы не можем знать будущего наверняка.

— Но можем попробовать повлиять на него вместе, не так ли? — она не выдала своих эмоций абсолютно ничем: ни одного лишнего жеста, румянца на щеках, блеска глаз, участившегося дыхания. Даже улыбка осталась скучающе-вежливой, будто они обсуждали погоду или виды на урожай. — У Адиля до сих пор нет наставника в магии. Буду благодарна, если позволите предложить вас на эту роль.

— Для меня это будет честью, — ответил он после небольшой паузы.

— В таком случае, я могу рассчитывать на ваше покровительственное отношение к юному наследнику?

— Без сомнения, — пообещал он. — Раз такова ваша просьба, я не решусь ответить отказом.

Вторым человеком, с которым Мейрам позволила себе некоторую откровенность, стал Бадр Зойра, один из военачальников, хранитель юго-восточной границы Золотых Земель.

С ним удалось поговорить после совета, на котором Сабир потребовал немедленно атаковать приграничные крепости на Серых перевалах. Бадр Зойра пытался доказать, что такая непродуманная и поспешная атака обречена если не на провал, то на значительную неудачу. Он настаивал на том, чтобы сосредоточить все силы на одной или двух крепостях, закрепиться там и продолжить наступление вглубь долины Миаты, однако в словестном поединке с сиятельным потерпел сокрушительное поражение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— С вами будут стихийные маги, которым позволено применять свои силы для поддержки воинов, — сообщил тогда Сабир.

Члены совета надолго замолчали. Тишину решился прервать старейший из собравшихся, один из старой знати, Навир вар Агдай:

— Простите мою дерзость, сиятельный император. Вы молоды, и не можете помнить магической войны, прокатившейся по нашей земле более ста лет назад. Да и, признаться, никто из нас не видел те события лично. Однако я помню тот ужас, с которым о минувших делах рассказывал мой дед. Именно после той войны магам запрещено участвовать сражениях, как в пределах империи, так и вне ее. Думаю, вам должно быть об этом хорошо известно.

— Верховный жрец Илияс? — Сабир бросил заинтересованный взгляд на худощавого служителя стихий.

— Довожу до сведения малого совета, — заговорил тот хрипло и словно бы нехотя, — что согласно приказу сиятельного Сабира и с моего одобрения, запрет частично снят. В ближайшее время как минимум двое полностью обученных магов займут свои места в войсках империи.

— Ваше любопытство удовлетворено, почтенный Навир?

Старик поклонился так низко, как только позволяла больная спина. Сабир продолжил:

— Я рассчитываю на поддержку магов и сил, подвластных только им. Если план удастся, войска Золотых Земель возьмут в кольцо внушительную часть долины Миаты и откроют вход армии через юго-западные перевалы. Это самый удобный, низкий и пологий путь в горах, окружающих непокорное герцогство.

— Мой император, — Бадр понимал, что сейчас рискует головой, но так же хорошо понимал, что потеряет ее наверняка в случае неудачи. — Мы должны добиться полного контроля хотя бы над одной из крупных дорог на перевалах и лишь после этого вступать на вражеские земли. Тропы и пути разведчиков для нас не годятся. Там, где налегке пройдет одиночка, не провести армию: ни большой кагот, ни даже хорошо вооруженный контурс.

— Тогда сделайте так, чтобы у Золотых Земель был этот контроль, — усмехнулся Сабир. — Я не ограничиваю вас ни в людях, ни в средствах, наоборот, вы можете использовать даже магический перевес в сражении.

Совет Бадр покинул, погруженный в мрачные мысли. С поддержкой магов или нет, даже если удастся захватить все крепости и выбить оттуда защитников, удержать укрепления будет непросто. За кратковременным успехом последует стремительная потеря позиций и неизбежное отступление. Совет начнет искать виноватых, а если не найдет — назначит.

С леди Мейрам хранитель юго-восточной границы столкнулся, когда золотоволосая красавица в сопровождении служанок направлялась к рабочему кабинету своего брата. В руках она держала охапку только что срезанных золотисто-красных лилий: цветы императорской семьи, прекрасные и изящные, хотя слегка хрупкие. К своей глубочайшей досаде, Бадр почти сбил с ног невысокую леди. Она вскрикнула от неожиданности, помятые и сломанные лилии упали к ее ногам, безнадежно испорченные.

— Как вы неловки, — она недовольно нахмурила свой идеально гладкий лоб. — Разрушать красоту, по-видимому, ваше призвание.

— Прошу простить меня, миледи, — в его голосе чувствовалось едва сдерживаемое раздражение. Будь его воля, он бы растоптал эти растения прямо тут и сейчас.

— Прощу, — Мейрам светски улыбнулась и решительно подхватила его под руку. — Если поможете исправить это недоразумение. Проводите меня до сада, где я соберу новый букет, — и небрежно бросила двум служанкам, неотрывной свитой идущим позади: — Приберитесь тут, император не должен видеть подобного беспорядка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пока девушки не успели опомниться, она увлекла своего невольного спутника в сторону оранжереи.

— Дурные вести? — поинтересовалась осторожно.