Буря на острове - Лилия Подгайская

Прибыв в Кан, Матильда обнаружила, что этот город ей по душе, и сразу же сказала об этом мужу, порадовав его сердце. Кану, конечно, далеко до роскошного Брюгге, однако город довольно уютен и красив. И здесь также чувствуется близость морского побережья, как и у неё дома. Вильгельм объяснил жене, что до побережья Ла-Манша всего несколько миль.

– А река у нас только одна, милая, – заметил он жене, – она называется Орн. Я надеюсь, вы не будете в претензии, что здесь не хватает каналов и мостов?

Герцог рассмеялся своей шутке. Но Матильда взглянула на него серьёзно:

– Я уверена, Вильгельм, что вы своим присутствием в моей жизни сможете возместить мне многое из того, чего я лишилась. Я верю в вас, супруг мой.

Он нежно посмотрел в глаза своей избраннице, поцеловал маленькую ручку и увлёк жену к дому, где им предстояло жить. Дом оказался большим, удобным, но это, и правда, был не замок, к какому она привыкла. Матильда постаралась не показать мужу своего разочарования, хотя Вильгельм со свойственной ему проницательностью уловил его в её глазах.

– Замок я вам обещаю, душа моя, – утешил он супругу, – большой, мощный, грозный, чтобы вы могли гордиться им, а я мог быть спокойным за вас, когда мне придётся отлучиться.

Однако герцогские покои в его доме были великолепны по удобству и убранству, и Матильду это успокоило. Всё же она привыкла к роскоши отцовского дворца в Брюгге, и Вильгельму хотелось хоть немного восполнить для неё потери.

Вечером того же дня был дан большой пир по случаю свершившегося бракосочетания герцога Вильгельма и прибытия в столицу Нормандии новой герцогини. Многие нормандские вельможи поспешили в Кан, чтобы приветствовать супругу герцога, ставшего уже для них грозной силой, с которой приходилось считаться. Поэтому в большом зале герцогского дома звучало множество красивых слов и тостов. Вильгельм, как всегда, был настроен скептично, он никогда не относился к числу слишком доверчивых и наивных людей. Однако маленькая очаровательная герцогиня вселила в сердца подданных надежду, что ей удастся смягчить суровый нрав супруга.

И вот остался позади шумный пир и супруги оказались одни в большой опочивальне. Ярко пылал камин, в комнате было тепло, однако Матильду била крупная дрожь. Герцог медленно, не спеша, освободил жену от одежды, быстро разделся сам и тут же оказался рядом с ней, под одеялом и притянул к себе Матильду.

– Пришло время осуществить наш брак, милая, – прошептал он, нежно заглядывая ей в глаза. – Я не хочу, чтобы вы боялись меня. Близость приносит радость только тогда, когда её хотят оба. Моё желание сильно. Я надеюсь на ваше.

Матильда мило смутилась от этих слов, но глаз не отвела, проявив решительность, которая, скорее всего, нелегко ей далась.

– Я не буду бояться, обещаю, Вильгельм, – ответила прямо в его мягкие губы, почти прикасающиеся к её рту в надежде поцелуя, – я хочу стать вашей. Возьмите же меня.

Вильгельм был больше не в силах сдерживать горевшую в нём страсть и стал осыпать жену поцелуями и ласками, обрушив на неё буквально шквал чувственных наслаждений. Он хотел по возможности облегчить для неё болезненность первого вторжения, и это, кажется, ему удалось.

Когда всё было кончено, счастливый и удовлетворённый герцог откинулся на спину и взглянул на женщину, только что доставившую ему несказанное удовольствие. Матильда плакала. По щекам её текли большие прозрачные слёзы, но глаза были открыты и смотрели на него. Сердце его замерло.

– Я сделал вам больно, дорогая? – тревожно спросил он чуть дрожащим голосом. – Я был недостаточно осторожен?

– Нет, мой милый супруг, вы подарили мне наслаждение, какого я даже не ожидала. И я хочу, чтобы вы дали мне слово, что отныне всегда, вы слышите, всегда только я одна буду принимать в себя вашу мужественность. Только я.

У Вильгельма отлегло от сердца. Он улыбнулся.

– Охотно обещаю вам это, любовь моя. Отныне ни одна женщина не получит меня. Только вы, моё сокровище, только вы. Вы неповторимы, моя дорогая. И я готов ещё раз доказать вам всю силу моей любви, если вы позволите.

Матильда улыбнулась сквозь слёзы и притянула мужа к себе.

Своё обещание жене Вильгельм сдержал, что было немалым удивлением для окружающих. Но и Матильда ответила мужу неизменной верностью. Редкий случай в мире, где распущенность возведена в ранг нормы.

Через год Матильда Нормандская родила мужу первого сына и наследника Роберта, ещё через год дочь и следом опять сына – Ричарда. За ними последовали две дочери, сын Вильгельм и ещё три дочери. Маленькая герцогиня старательно выполняла свой долг жены к великой радости мужа. Но и он не отставал от супруги – несмотря на обилие дел, требующих его внимания, начал обещанное строительство, и через семь лет после заключения их брака в Кане вырос огромный великолепный замок, окружённый внушительными и мощными кольцевыми валами. Вильгельм мог гордиться делом рук своих – не только во Франции, но и во всей Западной Европе трудно было найти замок, более мощный и более грозный, чем тот, что он воздвиг в своём любимом городе для своей любимой женщины. Теперь он мог быть спокоен, что в его отсутствие жена и дети будут надёжно спрятаны от врагов за толстыми мощными стенами неприступного замка-крепости. А впереди, как и позади, было немало сражений и среди них самое главное – за владение Англией.

За всеми своими делами и строительством замка Вильгельм не забыл и о принятом им обете. И вскоре в западной части города вырос мужской монастырь – аббатство Ом. Со свойственным ему размахом герцог построил огромную церковь в романском стиле – Сент-Этьен. Фасад церкви при её огромных размерах был строг и лаконичен, и это производило впечатление суровой чистоты. Он не забыл и о своём обещании помочь жене в выполнении её обета. За всеми своими женскими делами и частыми родами Матильда также сумела возвести женский монастырь. Аббатство Дам в восточной части города было более изящным и привлекало внимание красивой церковью Ла-Тринит, посвящённой Святой Троице.

И сейчас Вильгельму очень хотелось подняться на самую высокую башню своего могучего замка, встать во весь рост на её овеваемом всеми ветрами парапете и взглянуть с высоты птичьего полёта на свой утопающий в зелени город. Так бы и стоял там часами, любуясь на милый сердцу пейзаж. И два монастыря, свидетельство их с Матильдой любви и нерушимой верности друг другу, оставленное для потомков.

А в поместье Фрисби царили мир и покой. Все домочадцы наслаждались передышкой в военных действиях, когда мужчины дома, а женщины могут перевести дух от беспокойства за них. Хотя все понимали, что до долгого мира в их стране ещё далеко.