Два Феникса - Лиза Мидлевская

Но здесь явно что-то не так. Ну не мог он. Тем более с Леркой. Прошу тебя, не руби с плеча.

Глеб кружил меня в танце и при этом крепко держал, не давая совершить глупости. По окончании провел меня к столику.

— Может, отвезти тебя домой? Здесь наши водители, оба на машинах. Они не откажут тебе.

— Нет, спасибо. Я сама на машине. И позорно бежать я не буду. Побуду еще немного и уеду сама. Не волнуйся, убивать мне больше не хочется. Честно… И видеть его тоже больше не хочется. Глупостей делать не буду. Скандал отменяется.

Я очень старалась держаться. Сохранять видимое спокойствие и проявлять якобы интерес к происходящему вокруг. Но когда заиграла песня в исполнении Томаса Андерса «Why do you cry”, а мы с Демидом вновь встретились взглядами и он двинулся в мою сторону, явно намереваясь не то поговорить, не то пригласить на танец, я поняла, что больше не могу. Резко развернулась, схватила клатч и, совершенно позабыв про верхнюю одежду, выскочила на улицу. Села в машину и что есть силы дала по газам.

Господи, как же больно! Как же невыносимо больно!

Я мчалась на предельно допустимой скорости. Мокрый снег летел в лобовое стекло. Слезы застилали глаза. Свет встречных фар слепил. А я ревела уже не таясь и теперь не знала когда и как смогу успокоиться. Видимость почти нулевая. Вот бы не справиться с управлением и закончить все это в один момент! Но инстинкты работали лучше эмоций. Автомобиль уверенно лавировал в потоке, пока я не выехала за город. Куда ехала, я тоже не знала. Пока не приехала на автодром школы экстремального вождения. Кода-то меня сюда привел Филипп. Сначала я хотела просто отточить навыки безопасного вождения. Но потом увлеклась, влилась в это уникальное сообщество и кроме всех пройденных уровней частенько участвовала в их заездах и даже в ралли два раза принимала участие.

Автодром. Чувство самосохранения привело меня сюда… На сумасшедшей скорости помчалась по специализированной трассе. 10-20-40-80-100-120-150-170. Моя машина, хоть и крупная, но очень маневренная. И никогда меня не подводила. Не знаю сколько прошло времени.

Разгон до 80 — резкое торможение перед преградой, имитирующей пешехода.

Разгон до 80 — резкое торможение…

Разгон до 100 — резкое торможение…

Бесчисленное количество раз…

Снова на трассу. 30-40-60, поворот руля, нейтралка, ручник, резкий разворот…

30-40-60, поворот руля, нейтралка, ручник, резкий разворот…

То же самое задним ходом..

Я носилась по автодрому не жалея ни себя, ни свою машину. В какой-то момент машина выскочила на участок с имитацией голого льда. И вот здесь механическая память подвела меня. Я потеряла управление и машину на бешеной скорости стало заносить. Она закрутилась на льду вылетая куда-то в сторону. Снова мелькнула мысль о том, как хорошо было бы, закончись все прямо сейчас. Резкий удар и остановка. Нет. Провидение решило, что для чего-то я еще нужна здесь. Хотя бы для того, чтобы в полней мере испытать все муки от очередного предательства. Со всей силы ударила по рулю, уперлась в него лбом. Господи, что я делаю не так, что мои мужчины так поступают со мной?!

Вышла из машины, которая влетела в огромный сугроб у защитного ограждения, села в снег коленями, набрала полную пригоршню, опустила в него лицо. Слез больше не было. Ничего не было. Пустота и оцепенение. Адов огонь внутри, лед снаружи.

Теплая ткань опустилась на плечи, мягкие руки нежно их сжали и помогли подняться… Филипп. Накинул на плечи свой пиджак и стал помогать подняться. С другой стороны подошел Василий Брановский, основатель школы экстремального вождения. Позже я узнаю, что охрана, увидев машину, которая посреди ночи гоняла по автодрому на бешеной скорости, набрала ему. По номерам авто он вычислил, что это была я. А так как дозвониться до меня было нельзя, он набрал Филу. Тот как раз сел в такси у ресторана и хотел было ехать ко мне домой, чтобы проверить как я. Тут же сменил маршрут и помчался сюда.

Уверенные руки крепко удерживали меня. Помогли дойти до машины и усадили на заднее сиденье. Дали попить воды и какую-то таблетку, которую принес Василий. Филипп сел рядом, Василий за руль. Доставили меня домой. Василий подниматься не стал. Филипп же провел меня до квартиры, помог найти теплую одежду, укрыл меня одеялом, чтобы я получше согрелась. И, пообещав заехать завтра, оставил меня..

Я уже проваливалась в сон, когда мне снова подумалось, что совсем не хочу просыпаться завтра. Жаль, что таблетку мне дали только одну. И название ее мне тоже не известно…

Есть ли жизнь на Марсе? Не знаю. Но я точно знаю, что ад на Земле есть…

Глава 35

Глава писалась под Asking Alexandria “Gone”

ЯНА

В ступоре и оцепенении пролежала два дня. В первый день заехал Филипп. Я очень не хотела открывать, но он настойчивый. Зашел, осмотрелся, сделал мне чай. Поболтали (точнее, болтал Филипп) о разном и он уехал. Чуть позже активизировалась Светка. Это Фил ей сообщил последние новости и попросил присмотреть. Ответила Светке, что все хорошо. Очень попросила не приезжать — хотела побыть одна.

Состояние свое описать было сложно. Пустота и какая-то безысходность. Точнее, невесомость. Вроде как летишь в пропасть, но никак не долетишь до конца. Уже бы долететь до дна и разбиться. Но нет — зависла в пространстве. Ни назад, ни вниз. И только леденящий душу ужас от этой бездны, которая разверзлась подо мной. И больше ничего. Ничего нет. Ничего не понятно. Ничего не хочется. Ничего…

На второй день Светка все-таки приехала. Привезла мне куриный бульон. Заставила выпить чашку. Ничего не спрашивала. Просто обняла меня крепко. И долго сидела так со мной, рассказывала разные новости и сплетни, истории и казусы из артистической жизни. Уехала, стребовав с меня ключи от квартиры «на всякий пожарный» и пообещав заехать завтра. А я снова осталась одна, в этой ледяной пустоте. Лежала на диване и смотрела в потолок. Закрыть глаза не могла, так как только закрою их, сразу же видела этих двоих. Снотворного у меня не было. А спать я не могла. На ночь переместилась в комнату Германа. У него стоял проектор звездного неба. Красиво так, с настоящими созвездиями. Лежала и смотрела на звезды, пытаясь угадать, которая из них моя и куда же она укажет мне путь. Ведь рано или поздно в какую-то сторону двигаться придется.

Потом