Зов - Юрий Стерх

с этими тоже!

По мере того, как он просматривал их документы, они летели обратно в кучу к своим владельцам. Покончив с бумагами, он перешел трофейному оружию.

— Так, хм, так, это всё тоже тащи к ним, — он указал пальцем на кучу трупов, — сваливай всё сверху, из этого ничего брать не будем.

И тут же ответил на мой вопросительный взгляд.

— Незачем следы оставлять! Оружие всё приметное, у обычных духов ничего такого нет, и это того не стоит!

Я согласно кивнул.

— Так, а здесь у нас что? — он подошел к кучке ценностей, которые лежали отдельно. — Негусто! Для таких головорезов, как эти, очень даже негусто!

Пока я таскал оружие и сваливал его на трупы сверху, он стоял и задумчиво смотрел на ближайшую к нам гору.

— Так, теперь надо быстро! — махнул он рукой, явно на что-то решившись. — Коля, там за тем сараем стоят два джипа и восемь канистр с бензином. Давай так! Я таскаю канистры с бензином, а ты сливаешь топливо с машин, вот тебе ведра! Давай, шевелись в темпе, времени у нас совсем уже мало!

Управились мы довольно быстро.

— Сейчас поджигаем здесь всё к чертям!

Отец пересыпал ценности, что собрали с боевиков в свой рюкзак.

— Бегом за мной, не отставать и вперед меня не вырываться! Вопросы?

Подпалив трупы и оружие, мы побежали в том направлении, куда еще совсем недавно пристально смотрел отец.

Пробежав по ущелью километров семь, он поднял руку и резко сбавил шаг.

— Стоп! Здесь надо очень аккуратно, и дальше я сам! Стой на месте, следи за обстановкой, я быстро!

Оставив мне свой рюкзак, он стремительно шмыгнул в расщелину между камней.

«Как-то странно он себя ведет, — подумал я, внимательно оглядывая окрестности. — Сын только что два десятка матерых боевиков голыми руками отправил на тот свет, и сам был на волосок от гибели не раз, а от него ни похвалы, ни замечаний, ни эмоций — странно! Как будто я только что в магазин за кефиром сбегал и…»

Мои размышления прервал неожиданно появившийся из-за камней отец. Ощутимо напрягаясь, он тащил волоком два огромных тактических рюкзака американского производства.

— Коля, этот на спину, — он кивнул на один из рюкзаков, — свой на грудь, быстрее! На, это тоже держи!

Он протянул мне потертый, видавший виды «маузер» в деревянной кобуре.

— Вот, еще тебе четыре обоймы к нему, там по двадцать патронов, не потеряй! Всё, быстро цепляем, и ходу-ходу-ходу…

Я заметил, что у него к бедру уже прикреплен такой же точно «маузер», как и у меня. Быстро нацепив кобуру и навесив на себя тяжеленный тактический рюкзак, я на пределе скорости побежал вслед за отцом.

Бежали мы долго, почти до самой темноты. Темп не сбавляли и не останавливались за это время ни на минуту.

Эмоциональная и физическая усталость от схватки, пусть и легкие, но всё-таки имеющие место быть ранения, да еще этот кросс по пересеченной местности с тяжелым грузом уже давали о себе знать. Места порезов на груди и спине горели огнем, и я прям чувствовал, как кровь просачивается сквозь наклеенные на раны пластыри. Отец, в какой-то момент оглянувшись, чуть задержал на мне взгляд, затем нахмурился и вскоре указал мне на небольшую расщелину в камнях.

— Привал! — коротко бросил он.

Осмотрев мои раны и перекусив американским сухим пайком, изъятым у боевиков, мы решили остаться здесь на ночлег.

Расстелив под собой непромокаемую подстилку, я с облегчением прилег рядом с отцом и спросил у него:

— Что там? — я показал глазами на огромные рюкзаки.

— Там? — отец устало улыбнулся. — Как говорят наши американские друзья, там джекпот, Коля! Двенадцать миллионов долларов, все разными купюрами.

— Ничего себе! — от удивления я аж привстал на локте. — Откуда у них столько? А я думаю, что там за тяжесть-то такая!

— Один рюкзачок весит где-то шестьдесят кило, плюс твой порядка семи-восьми, итого приличный вес получается.

— Тяжеловат, но ничего, сбалансирован нормально, и это, — я погладил огромный рюкзак, — правду говорят, своя ноша не тянет! А как ты узнал?

— А я до твоего прихода успел у главаря спросить, куда он эти рюкзаки запрятал. Он мне, как ты понимаешь, всё как на духу и рассказал, что к чему и куда.

Потом отец пронзительно глянул на меня.

— У меня конкретно с этой бандой своя давняя история, сынок! Расскажу тебе потом как-нибудь! А то, что касается именно этих рюкзаков, то не забывай, где я всю жизнь проработал, откуда узнал про эти рюкзаки, набитые деньгами, и почему именно в этот момент мы появились здесь!

Он скосил взгляд на рюкзаки.

— Еще бы неделька, и эти рюкзачки ушли бы с очередным караваном неизвестно куда! Ищи их потом…

Я понимающе кивнул, а отец, тихо засмеявшись, легонько пихнул ногой один из рюкзаков и проговорил:

— Здесь в десять раз больше, чем они украли у меня почти одиннадцать половинной лет назад!

Отец откинулся на спину и, заложив руки за голову, тихо продолжил:

— В те времена, когда наш Ограниченный контингент находился здесь, главарь банды, с которой ты сегодня разобрался, и еще его пятеро подельников служили в афганском царандое, — отец после этих слов посмотрел на меня. — Знаешь, что это такое?

Я утвердительно кивнул.

— Афганская милиция! Днем милиционеры, вечером моджахеды!

Отец рывком сел, сплюнул на землю и скривился, будто укусил лимон.

— Я до сих пор понять не могу, как наше доблестное руководство их тогда проморгало! Ну не вызывала эта пятерка никаких подозрений ни у кого! Служили себе, выслуживались! Эх…

Отец снова лег на спину и уставился в звездное небо.

— Как-то раз, — продолжил он, — их отправили вперемежку с нашими сопровождать один важный груз. Эти подонки подловили подходящий момент и, убив семерых наших ребят, скрылись неизвестно куда с теми деньгами, которые мы должны были передать одному из лояльных к нам полевых командиров… Затаились они потом так, что найти их мы так и не смогли, как ни старались! И деньги за поимку немалые предлагали, и родню их в заложники брали, и казнили даже прилюдно одного — не своими руками, конечно, и ничего, как в воду канули! А тут спустя столько времени такая вот удача! Когда готовил наше с тобой мероприятие, просматривал относительно свежие фото и видеоматериалы, предоставленные мне нашей разведкой, я наткнулся эти знакомые мне рожи. Сам понимаешь, вопрос — искать что-то другое — отпал у меня сам собой, и такой момент я упустить уже не мог. Да еще и вот это выплыло неожиданно! —