Имперский граф - Серг Усов

он ему все делишки Вурсия-то и рассказал. А там ведь не только против вас интриги были. Они, вместе с Гонемом, и своих облапошивали, и даже кого-то из конкурентов травили. А Рог Корвин, тот аж в Совете дожей у них сидит, он в ярости был. Говорил, что теперь понятно, почему тут всё, извините, господин граф, через задницу пошло. А Лешик тот, после этого, в доверие к дожу вошёл. Он помогал вязать Вурсия с Гонемом и на суд и расправу в Растин везти.

Олег повернулся к своему адъютанту и прокомментировал рассказ Морса.

— Наш пострел везде поспел. Я уже подумываю наградить Лешика. Может орден какой-то придумать? Орден за Хитрость?

— Он и так награждён, господин граф, — Клейн, как всегда, был невозмутим, — То, что он ещё не висит на ближайшем суку, это и есть для него награда, и, на мой взгляд, весьма достойная.

В этот момент вернулся лейтенант. За ним, с подносом с вином и закусками, топтался угрюмый мужик, напоминавший заплечных дел мастера, да, скорее всего, им и являвшийся.

— Не стесняйся, — когда вино было разлито, Олег показал Морсу на бокал, — В общем, вы оказались в Растине. А сюда с чем прибыли, и где сам Лешик?

Торс отхлебнул вина, чуть не закашлявшись при этом, и начал вытирать ладонью пролившиеся на камзол капли вина. Бывший наёмник, в купеческом прикиде, выглядел весьма солидно. И дело было не только в одежде, но и в его пышущем здоровьем лице. Пусть с момента, как Уля применила к нему Малое Исцеление и прошло больше полутора лет, но, видимо, от волнения, тогда, Уля вбухала энергии в заклинание, что называется, от души.

— Лешик должен уже быть в Нерове. С ним пятеро наёмников, кринцев. Со мной тоже ведь кринцы были, тоже наёмники, трое, — он посмотрел на Тропана.

Тот, поймав на себе ещё и вопросительный взгляд графа, коротко пояснил:

— Пока в камере сидят. В допросную ещё не таскали. Без вашей команды.

— Кринцы, это из Кринской империи? — уточнил Олег, — Так, вроде бы, и с этой империей у растинцев отношения скверные? Что же это, наёмники из Крина служат врагу их родины?

— У наёмников родина там, где платят, господин граф, — счёл нужным влезть с пояснением Клейн.

— Да, господин граф, — продолжил Морс, — Всё верно. Их нам дали, вроде бы, как в помощь, но мы сразу поняли, что это для пригляда за нами. А их выбрали, что они из дальних краёв. Мало шансов, что кого из своих земляков встретят. Тут ведь у вас сейчас много народа ото всюду. Сказали Лешику, чтобы в Нерове торговлишку, для виду, открыл. А, главное, чтобы смотрел, когда вы с госпожами магинями в столицу уедете. Дали клетку с голубями. Сказали сразу весточку слать. А мне сказали любыми путями к вашим производствам пробиться. Не к мыльному или кальвадоса, это они уже знают, что вы магией делаете. Им интересно насчёт тканей, красок и, главное, досок с брусом. Откуда всё берётся такого качества и в таком количестве.

В конце осени к Олегу приезжала Морнелия, магиня короля Лекса и давняя знакомая Гортензии. Женщина умная и упрямая. Она привезла устное послание от своего короля.

Предложения Лекса были весьма привлекательны для Олега, на первый взгляд. Да и, на второй взгляд, он каких-то подводных камней в этих предложениях не находил.

Король собрался восстановить на территориях южных баронств Винора герцогство, и предлагал своему барону Ферм герцогские корону, мантию и жезл.

Понятно, что были и условия. Но эти условия казались Олегу приемлемыми. Деньги? Сто тысяч лигров? Легко. Особенно, в свете того, что его тугрики и рубли стали сверхпопулярной валютой — сколько он ни запускал их в оборот, всё вымывалось. Их брали и иноземные купцы, и свои, да и обычные люди старались их использовать для накопления. А лигры и солигры поступали, как в виде налогов, так и в оплату за товары, распродажам которых препятствовали только производственные ограничения и, иногда, грузовые возможности приходивших к нему купеческих обозов и торговых караванов. Армин, его министр финансов и главный налоговик, по-совместительству, докладывал, на тот момент, когда здесь гостила Морнелия, что в казне уже скопилось больше трёхсот тысяч лигров, не считая полусотни тысяч рублей в Псковском банке. Сейчас, наверняка, ещё больше. Олег забывал в последнее время уточнять финансовую информацию, увлёкшись военным строительством и рудниками.

Ещё Лекс хотел получить и военную помощь, но сильно на этом не настаивал, не зная истинных возможностей своего нынешнего барона и будущего герцога.

Понятно, что Олег ответил согласием. И через восемь с половиной декад он должен был прибыть в столицу, чтобы там, в Фестале, в первый день лета, когда состоится свадьба короля Винора и принцессы Глатора, получить в обмен на свой свадебный подарок, пожалование из рук короля герцогских регалий.

Откуда о его поездке пронюхали растинцы, теперь уже и не важно. Может, и сами догадались, он не исключал и такого варианта. Всё же растинцы не дураки, это точно.

— А этот, Рог Карвин, он уверен, что я куда-то уеду?

Морс пожал плечами.

— С нами другой их вельможа беседовал. Он нам вообще не представился. Смотрел на нас, как на тараканов. Лешик потом полдня бесился, — усмехнулся бывший наёмник, вспомнив злость своего начальника, сам-то он относился ко всему спокойно, — Судя по тому, какой у него здоровый особняк, и как с ним почтителен бы Карвин, шишка, видимо, немаленькая. Как бы и не самый главный там у них. Вот он-то и сказал, чтобы, значит, Лешик в оба глядел. Да и мне сказал, что если узнаю, что вы с госпожами уезжаете далеко, так сразу мчаться в Неров, где голуби.

— Ладно. Сведения своевременные. Спасибо. Что делать дальше думаете? — вопрос Олег задал уже лейтенанту.

— Шеф сказал передать их полковнику Агрию. Что теперь они с ними работать будут, — ответил Тропан, — Ещё он хотел организовать вам встречу с Лешиком, если захотите, конечно.

Когда Олег собрался уже уходить, Морс, немного неуверенно, добавил:

— Господин, нас там, особо, никуда не пускали, но Лешик, вы ведь знаете, он пронырливый, всё же пообщался кое с кем. Там наёмников полно и среди них ходят слухи, что их куда-то хотят отправить. Растинцы даже, вроде бы, чуть ли не легион Болза хотят нанять, и корабли за ним ушли. Я это