Рейтинговые книги
Читем онлайн Отшельник. Роман в трёх книгах - Александр Горшков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 114

Она была немногословна и замкнута в общении. В деревне ее звали презрительным словом «бандеровка», посмеивались над ее говорком — чисто украинским, не растворившимся ни в чем другом, особенно в матерной грязи, ставшей для многих других нормой общения. И никто не знал об одном удивительном случае, происшедшем в ее жизни. Никто, кроме отца Лаврентия.

А произошло вот что. Похоронила баба Ганя своего «чоловика» — мужа Панаса, с которым помыкала горюшка, как заклеймили их «врагами народа» и погнали с родной земли на «стройки коммунизма». Похоронила — и раздала бедным людям все, что от него осталось. А осталось-то: осеннее пальтишко, зимний тулупчик, пара рубашек да пара обувки. Сохранила себе лишь мужнину «вышиванку» — расшитую крестом украинскую сорочку: старую, из домотканого льна. Любил ее покойный дед Панас поносить. Бывало, наденет, выйдет «из хаты» — а над ним покатываются со смеху: такой рубахи тут отродясь никго не видывал. А дед любил ее. Вот и решила оставить ее на память баба Ганя. Постирала, погладила и положила в старенькую самодельную «скрыню» — сундучок. Доставала лишь в день смерти деда: клала в святой угол под образа и молилась за упокой родной души. Просила близких людей, чтобы положили эту сорочку к ней в гроб, когда помрет сама. Да не судилось…

Выходит однажды баба Ганя на стук в калитку. Смотрит — а там нищий стоит: оборванный, грязный, немытый. «Дай, — говорит, — Христа ради одежонку какую». «Нэма в мэнэ ничого» — отвечает ему старушка, а тот не унимается: «Дай, — говорит, — хоть рубашку»

Жалко было бабе Гане отдавать самое дорогое, что у нее было — дедову вышиванку, а того нищего стало жаль еще больше. Зашла в дом, перекрестилась на образа, утерла слезу — и отдала нищему: «На, — говорит, — носи в память мого чоловика Панаса»

А дня через два поехала в город с деревенскими торговками на базар: кое-что продать, кое-что купить. Вдруг смотрит — и глазам своим не верит: стоит тот самый нищий, рядом с ним такой же бездомный, и продают дедову вышиванку. Торгуются с кем-то, подороже просят. Дал им денег незнакомец — и помчались те двое в соседнюю забегаловку, чтобы сразу пропить заработанное.

Заплакала горько баба Ганя, видя такую несправедливость. Всю дорогу плакала неутешно, а вошла в дом — и вовсе разрыдалась, упав перед образами. Поднимает глаза, чтобы осенить себя крестом, и обомлела: Господь на нее с иконы смотрит, в дедову вышиванку одетый.

«Согрела ты Меня, — слышит она в сердце своем сладкий голос Спасителя. — Наг был — и одела. Не забуду Я твоего добра…»

И не стало у нее на сердце ни горечи, ни боли, что пошла та вышитая сорочка по чьимто чужим рукам.

— Господи, прими за милостыню в память моего Панаса покойного, — тем же незлобным сердцем помолилась она, отогнав от себя подступившие было сомнения: дескать, может не стоило никому отдавать?

Открыла же ту тайну баба Ганя лишь отцу Лаврентию. Другие бы все равно не поверили, засмеяли…

— О свышнем мире и спасении душ наших Господу помолимся!

В абсолютной тишине, царившей в храме, голос, доносившийся из алтаря, звучал протяжно-четко, чеканно, даже строго.

— Господи, помилуй, — диссонансом этой строгости и торжественности раздавался писк маленькой сгорбившейся певчей, похожей на забившуюся в угол домашнюю птичку.

Когда родной дядя отца Игоря служил не в городе, а в таком же глухом, забитом и забытом всеми месте, где теперь служил сам племянник, юный Игорь Воронцов, бывая на службах, не мог сдержать улыбки, когда дядя возглашал: «Миром Господу помолимся!» Весь «мир» состоял из настоятеля и нескольких старушек в платочках, стоявших перед алтарем и тихо подпевавших хору. Еще больше он удивлялся, когда видел, как отец Сергий говорил проповедь в совершенно опустевшей церкви. К кому он обращал свое слово?

— Сонму Ангелов, что служат с нами, — наставлял он племянника, видя в нем ростки, рвавшиеся к свету духовной жизни и богопознания. — С нами ведь Ангелы небесные служат, вот им и говорю: слово Божие полезно не только для людей — для всех оно вечно и назидательно.

А теперь отец Игорь сам стремился подражать своему ревностному дяде, не опуская богослужений в храме, тщательно готовясь к каждому.

Великая ектения закончилась — и певчая затянула еще более пискливым голосом:

— Благослови, душе моя, Господа. Благословен еси, Господи. Благослови, душе моя, Господа, и вся внутренняя моя Имя святое Его.

Отец Игорь, не выходя из алтаря, «разбавил» этот писк своим баритоном:

— Благослови, душе моя, Господа, и не забывай всех воздаяний Его. Очищающаго вся беззакония твоя, исцеляющаго вся недуги твоя. Избавляющаго от нетления живот твой, венчающаго тя милостию и щедротами. Исполняющаго во благих желание твое: обновится, яко орля, юность твоя…

Он заметил: всякий раз, когда он побеждал в себе лень, физическую усталость, понуждал себя к молитве через «не могу» — немощь отступала, а все тело наливалось бодростью и силой. И сейчас, едва начав Божественную литургию, он ощутил, как немощь, свалившая его накануне, отступила, тело стало легким, послушным бодрому духу.

Так подошли к основной части литургического богослужения — Евхаристическому канону. Отец Игорь стал еще более собранным и воодушевленным.

— Станем добре, станем со страхом, вонмем, Святое Возношение в мире приносити, — возгласил он вместо диакона, которого тут по штату не полагалось.

— Милость мира, Жертву хваления, — изменился голос и у Анны: вместо писка он стал более низким, грудным, внутренним.

Отец Игорь благословил из алтаря, повернувшись ко престолу:

— Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца, и Причастие Святаго Духа, буди со всеми вами.

— И со духом твоим, — певчая в умилении и слезах опустилась на свои слабые коленочки.

Наступал момент, вызывавший у отца Игоря трепет в сердце с тех пор, как впервые приступил к алтарю как священник.

— Горе имеим сердца!

Во умилении руки поднялись сами, а взор устремился вверх — откуда на маленький престол сейчас невидимо нисходила Божественная сила.

Отец Игорь не искал во время совершаемых им богослужений каких-то особых ощущений, переживаний, на чем концентрировали свое внимание некоторые другие его собратья, рассказывая и пересказывая их, пытаясь истолковать это как знак особой милости к ним свыше. Отец Игорь старался служить строго по Уставу, ничего не упрощая и ничего не опуская, совершая все священническое правило перед Литургией — и его сердце, душа возгорались помимо воли, иногда оставляя в таком горящем состоянии духа, с поднятыми руками, гораздо дольше положенного. В эти мгновения он начинал чувствовать, как сам наполняется той Силой, Которая под его грешными руками преосуществляла хлеб и вино в Тело и Кровь Самого Спасителя. Ему хотелось, ч тобы эти мгновения продлились еще дольше, и он готов был оставаться в этом неземном состоянии вечно, не видя и не слыша ничего вокруг.

Но это были лишь мгновения, и вот вместо них снова слышалось пискливое пение бабы Гани:

— Господи, помилуй.

Окончив богослужение, благословив «мир» — все ту же Анну — напрестольным крестом, отец Игорь вышел и запер церковь на замок. Перекрестившись, он поспешил домой, издали заметив, как от калитки отъехал местный почтальон, разносивший газеты и письма в огромной сумке, доставшейся в наследство, наверное, со времен основания этой службы.

«Кто-то пишет, — подумал отец Игорь, зная, что ничего, кроме писем и телеграмм, им не носили. — Может, из дома, а может и друзья о себе дали знать»

Он не ошибся. Жена встретила его на пороге, размахивая листиком:

— Едут, едут! Завтра будут! Надеюсь, гостям ты хоть немного внимания уделишь? Или оставишь их на меня, а сам пойдешь служить?

— Не оставлю, — отец Игорь прошел в дом и скинул куртку. — Не забывай, что к нам приедут не просто два моих друга, а два батюшки, целых два попа! С матушками. Вот вместе пойдем и будем служить. А потом покажем им наш лес, нашу красоту, порыбачим на озере. Так что не оставлю вас ни на минуту.

Елена пожала плечами, лишний раз убедившись, что этого человека ей не переделать.

Не такой уж горький я пропойца

Сотворив неспешно молитву «Отче наш», отец Игорь сел за стол. Напротив села матушка.

— А дети? — отец Игорь кивнул в сторону дверей. — Кормила их?

— Уже, — ответила Елена. — Не столько ели, сколько перемазались. Теперь опять стирай да опять настирывай. Ох, как надоело…

— Говорю тебе: давай стиральную машину купим. Сколько проблем сразу с плеч долой. Так нет, упираешься, не хочешь послушать.

— Это ты не хочешь понять, — мирно возразила та, — что проблем и хлопот только добавится. Ты что, забыл, где живешь? С нашими перебоями в электричестве только автоматику ставить. Накроется раз — потом тягай сто раз по всем мастерским.

— Нет, ну это же не дело, — отец Игорь покачал головой. — Кто приедет, увидит — засмеют, скажут, что мы живем в какой-то средневековой эпохе.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 114
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Отшельник. Роман в трёх книгах - Александр Горшков бесплатно.
Похожие на Отшельник. Роман в трёх книгах - Александр Горшков книги

Оставить комментарий