Спаси меня - Мэннинг Сарра

– Флора плохо переносит клетку, – твердо произнесла Белинда. – Я не могу зарезервировать ее для вас, ведь завтра может появиться человек, готовый забрать ее сразу.

«Я – лучшая в мире хозяйка для собаки». Вселенная почему-то не превратила аффирмации Марго в реальность.

– Флора предназначена мне судьбой, – взмолилась Марго, сложив руки перед грудью. – Пусть кто-нибудь присмотрит за ней – всего одну недельку, пожалуйста!

4

Уилл

Уилл подъехал к приюту в рабочем фургоне. Обычно он не занимался доставкой цветов, но как-то так получилось, что в последние месяцы часто брал на себя дела в семейном цветочном бизнесе. Обсуждал контракты на торжественные события, следил за веб-сайтом, а вот теперь подрядился доставить букет сезонных цветов Сандре из Барнета, которая с пятнадцатой попытки сдала экзамен на права.

Пока мать наносила последние штрихи на букет для Сандры, Уилл загуглил приюты для собак, поскольку перед этим получил еженедельное послание от Роланда, хотя официально уже прекратил пользоваться его услугами.

«Просто хочу узнать, как дела. Повторюсь: создание новых эмоциональных связей может оказать только положительное влияние на ваше психическое здоровье. Волонтерство в приюте было бы прекрасным началом. (Если передумали, ваше время по четвергам все еще свободно.)

Всего доброго, Роланд».

Он не собирался тянуть резину. Быстренько найти собаку, которой нужна помощь. Дать и получить эмоциональную поддержку. Сфотографироваться с вышеупомянутой собакой, отправить снимок Роланду и с чистой совестью вернуться в город, на встречу с главой крупного рекламного агентства, которое хочет подписать контракт на обслуживание для всех своих торжественных событий.

На пороге его встретила серьезная девушка с оранжевыми неоновыми дредами, в синей футболке с логотипом спасательной организации.

– Я пришел погулять с собакой, – сказал Уилл, перекрикивая многоголосый лай, доносящийся из-за двери.

– А у вас проверяли жилищные условия? Как вас зовут? – спросила девушка, переведя взгляд на дверь с надписью «Только для сотрудников». – Я пойду посмотрю.

– Я не волонтер, – признался Уилл. – Просто хотел выгулять собаку.

– У нас так не принято, – девушка скрестила руки на груди. – Сначала вас должны проверить. Можно сделать это сейчас…

Уилл не собирался принимать на себя никаких обязательств. Потом надо будет приходить сюда каждую неделю. Хотя… почему бы и нет? Все оказалось сложнее, чем он себе представлял.

– Я бы с удовольствием взял собаку на временную опеку, – сымпровизировал он.

Можно ведь погулять, а потом сказать, что ему это не подходит: «Извините, что отнял время, ладно, я пойду, спасибо, до свидания». С другой стороны, почему бы ему действительно не завести собаку? Конечно, это живое существо и огромная ответственность, а он не хотел брать на себя ответственность. Разве что совсем крошечную.

– У меня есть опыт обращения с собаками. В детстве у меня был пес. Матли. Лучшая собака на свете.

Девушка с дредами улыбнулась.

– Все люди считают свою собаку лучшей на свете.

– И все они правы, – согласился Уилл, перекрикивая усилившийся лай. – Только непонятно, как здесь оказались все эти бедняги.

Девушка опустила руки.

– Мы все равно должны вас проверить.

Тем не менее Уилл видел, что она смягчилась.

– Разумеется, но раз уж я все равно здесь, можно хотя бы взглянуть на собак?

Как только они прошли в дверь, лай стал оглушительным, а запах мочи резал глаза. Уилл шел по коридору, разглядывая бросающихся на решетки собак.

Зрелище было невеселое. Боль и отчаяние животных, запертых в холодных, неуютных клетках. А ведь когда-то они жили в семьях, их любили и баловали. Во всяком случае, Уилл на это надеялся. Ему не хотелось думать, что у этих несчастных никогда не было мягкой постели, что их никогда не гладили.

Он перевел взгляд со спаниеля с отчаянно грустными глазами на французского бульдога в следующем вольере. Кто же не любит французских бульдогов? Но этот был седой, со слезящимися глазами и издавал странные звуки, как мотоцикл, который не заводится. Еще упадет замертво прямо во время фотосессии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Извини, дружище, – сказал Уилл, просовывая руку через прутья, чтобы погладить беднягу по голове.

Он почувствовал, что раскисает, и если останется здесь еще немного, то согласится забрать всех этих собак. Всех до единой. Уилл не успел принять необдуманное решение, поскольку его внимание привлекла сцена в конце коридора. Темноволосая женщина, стоявшая на коленях перед последней клеткой, умоляюще смотрела на своих спутниц.

– Я нашла родственную душу. Мы должны быть вместе, – срывающимся голосом говорила она.

Заинтригованный Уилл подошел ближе и увидел, что по лицу женщины текут слезы. Лицо было красивое. Даже очень. И все остальное соответствовало. Правда, женщина казалась мягкой и податливой, а ему всегда нравились девушки с характером. Они не чувствовали боли. Довинда, как и любая из ее предшественниц, ни за что не заплакала бы на людях.

– На этой неделе я уезжаю в командировку. Разумеется, я не хочу, чтобы Флора страдала, но должен быть какой-то выход, – дрожащим голосом сказала она, взволнованно хмуря лоб.

Уилл с волонтершей обменялись понимающими взглядами здравомыслящих людей, которые не понимают, зачем устраивать истерики.

Теперь он увидел собаку, которую женщина закрывала своим телом: печальную стаффордширку с бархатными карими глазами. Интересно, она такая грустная от тяжелой жизни или от того, что ее схватили за шею и поливают слезами?

– Если ее никто не заберет за эту неделю, она ваша, а до тех пор мы будем стараться ее пристроить, – решительно произнесла старшая женщина.

Висящие на цепочке очки придавали ей начальственный вид, и Уилл понял, что она здесь главная.

– Сегодня мы опубликовали Флору во всех наших соцсетях, – добавила дама с очками.

Уилл не понимал, почему плачущая красавица прицепилась именно к этой собаке, но не мог как следует рассмотреть ни ту, ни другую: они слились в единое, плачущее, дрожащее существо. Темные волосы женщины почти полностью укрыли щуплое тельце собаки, которую она заключила в судорожные объятья.

– Пойдем, Маргс, – мягко произнесла вторая женщина, с каштановыми волосами, в леопардовом жакете и с леопардовой сумочкой. – Если судьба – значит она тебя дождется.

Маргс (что за имя?) подняла лицо, залитое слезами.

– А ты не можешь взять ее на недельку? – с надеждой в голосе спросила она.

– Честно, никак. Дэн в отъезде до пятницы, и в кампусе запрещены все животные, кроме зарегистрированных собак-поводырей, – ответила ее подруга. – Недавно у нас произошел инцидент с «хорьком для эмоциональной поддержки». Извини.

Вдруг кто-то дернул Уилла за рукав.

– Вы же хотели собаку.

– Что?

– Вы ведь сказали, что хотите взять собаку! – блеснула глазами девушка с дредами. – Временные опекуны у нас на вес золота.

– О! Вы можете ее приютить!

Все взгляды обратились на Уилла, в том числе и большие голубые глаза коленопреклоненной женщины, слегка опухшие от рыданий.

– Я знала, что должен быть выход!

Уилл протестующе поднял руки.

– Погодите! Я всего лишь сказал, что подумываю взять собаку.

Первое впечатление оказалось ложным. Теперь, когда голубоглазая страдалица выпрямилась в полный рост, в выражении ее лица, в развороте плеч, в оценивающем взгляде появилась какая-то бескомпромиссность.

– Всего неделя вашей жизни, – тихо сказала незнакомка, точно они были одни, и ее слова не заглушала многоголосая какофония. – Вы заберете Флору и освободите вольер для другой собаки, значит, спасете сразу двух. Вам не кажется, что ради этого стоит пожертвовать одной неделей?

Уилл помимо воли кивнул, ведь если посмотреть с такой стороны… Нет, я занятой человек! Ну, не настолько уж я занят, и если могу вытащить из этой дыры хотя бы одну собаку, то сделаю доброе дело.