Я тебя рисую - Марина Суржевская

– Ваше Высочество, скажите, вы не хотели бы посетить нашу страну? Марена очень красива, ваша душа порадуется морским пейзажам, а сердце успокоится при виде бесконечности воды. И вы сможете создать еще сотни… тысячи таких же прекрасных картин. Мир фойров будет рад вам, Антарея. Вы любите море, иначе не смогли бы создать такую жизнь на куске холста. У нас вам будет хорошо.

Я несколько смущенно смотрела на старика, не зная, что ответить на его настойчивое приглашение. Надеюсь, он не собирается меня сватать за своего отпрыска?

– Фьер Анххарамоитет, – начала я, в очередной раз порадовавшись, что удалось не сломать язык на его имени. – Я ценю ваше любезное приглашение. И постараюсь посетить прекрасную Марену в самое ближайшее время…

– Нет! – ответил посол столь резко и не по этикету, что я растерялась. Но сразу же исправился и уточнил уже спокойно: – Я имел в виду, что приглашаю вас поехать с нами уже послезавтра, когда делегация отправится домой. И вы могли бы увидеть нашу страну уже через два дня.

Он улыбнулся, но отчего-то эта улыбка не показалась мне радостной. И желания воспользоваться его приглашением не вызывала.

– Вряд ли я смогу сделать это столь скоро, – как можно вежливее ответила я. Хотелось отделаться от сумасшедшего посла и вернуться в комнаты, где можно снять наконец платье и хитар, а также сбросить узкие туфли на каблуках.

Но фойр неожиданно схватил меня за руку, так что я с трудом удержалась от вскрика и покосилась на садовую дорожку, надеясь увидеть отца или кого-нибудь из придворных. Увы, там было пусто.

– Вы должны поехать со мной, Антарея! – совершенно забыв о правилах приличия, воскликнул посол. – Должны! У вас морская душа, я вижу это в ваших картинах! И в ваших глазах!

Так вот в чем дело! Я перевела дух, осторожно высвобождая ладонь из цепкой хватки посла. Неужели он решил, что во мне есть примесь морской крови? Конечно, мои глаза слишком необычны для созидающих, и в них плещутся оттенки волн, но все же это ведь не причина хватать меня? И, надеюсь, эта престарелая амфибия не помышляет о том, чтобы лично взять меня в жены? О, лесные духи….

Видимо, что-то все же отразилось на моем лице, потому что фойр вздохнул и отступил на шаг. Его лицо, испещренное морщинами и возрастными пятнами, вытянулось и снова стало бесстрастным.

– Я напугал вас, прошу простить, – глухо пробормотал он. – И все же… Обещайте подумать, Ваше Высочество, над моим предложением. Гарантирую вам полнейшую неприкосновенность в Марене. Как и подобает принцессе…

– Благодарю, фьер Анххарамоитет! – я склонила голову. – Несомненно, я рассмотрю ваше предложение и посоветуюсь с отцом. Возможно, мы в ближайшем будущем сможем посетить вашу страну с ответным визитом…

– Будущее… – Лицо посла чуть скривилось. И вновь внутри глаз блеснули отголоски шторма. – Как было бы хорошо, если б оно у нас было…

Я промолчала, не зная, что ответить. Конечно, старикам свойственно тосковать по минувшей молодости, и, пожалуй, у этого посла, древнего, как окаменевший коралл, действительно, будущего почти не осталось. Но что я могла на это ответить? Сочувствие лишь обидит старика, а слова утешения не помогут. И потому я не стала ничего говорить.

Мы еще прошлись по садовой дорожке, и я показала ему один из радужных фонтанов, но всем нутром ощущала, что посол меня не слышит. Мысленно он был где-то далеко, возможно, покачивался на волнах своего моря, в глубины которого уже не мог уйти. Или рассматривал синие молнии шторма, что бушевал в его воспоминаниях. Как бы там ни было, когда мы разошлись, я вздохнула с облегчением.

Вечером вернулись уставшие, но довольные послы, и за ужином все уже вполне дружески обсуждали увиденное на прогулке. Верховный молчал, сидел в стороне и лишь иногда смотрел на меня. Его коричневые жабры слабо шевелились, словно рот издыхающей на суше рыбы.

Вечером был потрясающий фейерверк. В ночном небе расцветали цветы, вспыхивали тысячи звезд, заслоняющих красотой настоящие, неслись крылатые кони и пролетали искрящиеся птицы.

Люк схватил меня за руку.

– Идем, первый танец, – поклонился он мне церемонно и добавил чуть слышно: – Энке!

Я фыркнула, но удержалась от желания как следует треснуть оболтуса по глупой башке. На глазах у послов и всего двора делать этого, конечно же, не стоило. Напротив, я склонила голову, присела в изящном реверансе и пошла в круг, прикасаясь к ладони Люка лишь кончиками пальцев. Музыка была обычной, сочиненной придворным менестрелем, а вот слова… Братец лукаво улыбнулся, когда певчий запел. Песня, сочиненная Люком, наполняла душу тихим светом. Разливалась в пространстве квинтэссенцией любви и покоя, будила воображение и пробуждала фантазии. Она обволакивала присутствующих мягким покрывалом нежности и будоражила кровь, словно хмель. От этих слов хотелось жить и верить, что все в жизни сбудется. Даже самая смелая мечта обязательно станет реальностью.

Люк улыбался, кружась со мной на паркете тронного зала, придворные награждали нас восторженными аплодисментами, а морские послы смеялись от разлитого в воздухе счастья.

Музыка закончилась, и я, повернув голову, скользнула взглядом по толпе. Поймала одобрительный взгляд отца. И удивилась, увидев спину верховного посла. Он весьма невежливо покинул тронный зал, не дождавшись окончания танца.

Король проследил направление моего взгляда и чуть нахмурился. Но лишь на миг. Почти сразу его лицо разгладилось, а в глазах снова разлилась привычная теплота.

Утром делегация морских фойров уедет к границам портала и вернется в свою страну. Так что эта ночь обещала быть жаркой.

* * *

Мне не хотелось вставать на заре, чтобы проводить фойров, но отец настоял. Само собой, ослушаться я не посмела. И теперь стояла на площадке перед ступенями, уже предвкушая момент, когда гости наконец покинут дворец. Король был доволен, и я поняла, что удалось достичь столь желанных договоренностей.

Люк отчаянно пытался скрыть зевоту, и я незаметно фыркнула. Уходя вечером в свои покои, я видела братца в одном из коридоров с молоденькой Мадлен, одной из юных виа нашего королевского двора. И, судя по довольному блеску карих глаз, их общение было удачным.

Я покачала головой, решая задачу, стоит ли пожаловаться отцу. Конечно, я понимаю, Люк – молодой, привлекательный мужчина, но помимо этого он еще и наследник престола. А ведет себя, как глупый ребенок, дорвавшийся до сладкого, пробуя все подряд и запихивая в рот куски, до которых только может дотянуться. Такими темпами скоро образуется целый легион девиц, которых братец успел испортить! Хорошо хоть, наша кровь не дает зачать ребенка без должного ритуала, а то король уже несколько лет назад стал бы дедушкой.

С другой стороны, из-за таких сложностей с деторождением от рода истинных созидающих остались лишь мы трое…

Я тихонько вздохнула. Капли эликсира пробивались и в других представителях рода, но такой полноводной рекой был разлит лишь в наследниках. А это значит, что, как бы я ни упрямилась, однажды мне придется выйти замуж. Эликсир нужно передать, и желательно, чтобы мое потомство было многочисленным.

Я чуть скривилась, осознавая перспективы.

Между тем церемония прощания уже подходила к концу. Благо она была не столь официальна и затянута, как приветствие. Так что уже через каких-то полчаса гости покинут наши владения. Предвкушая момент, когда смогу вздохнуть свободно, я улыбалась морским совершенно искренне. И удивилась, когда верховный посол попросил позволения сделать мне подарок. На его ладони лежала ракушка, почти обычная, если не считать тонкого рисунка, изображающего морскую волну.

– Мой подарок, конечно, не идет ни в какое сравнение с бесценным даром Вашего Высочества, – сказал старик, чуть прикрыв от яркого света свои глаза, полностью лишенные ресниц. – Но смею надеяться, что и он будет вам полезен…

– Благодарю вас, фьер Анххарамоитет, – я уже произносила его имя, даже не переживая. И улыбнулась, пытаясь смягчить уже надоевший официоз: – Мне очень приятно, правда.

Придворный маг с поклоном взял ракушку, подержал в ладонях, прислушиваясь. И лишь убедившись, что подарок не причинит вреда, передал в мои руки. Я поднесла подарок ближе к глазам. Простая и изящная вещица была по-своему прелестна. Сверху в дырочку продет простой шнурок – значит, ракушка носится как медальон.

Я надела его на шею, все еще улыбаясь.

– Благодарю, – с улыбкой повторила я.

– Ваше Высочество, я хотел бы попросить вас, – как-то торопливо сказал посол, когда маг отошел. Отец и Люк разговаривали с остальными, прощаясь и заверяя в вечной дружбе между нашими родами.

– Я слушаю вас.

– Антарея… Позвольте старику так вас называть… Я прошу, чтобы вы пообещали мне кое-что.