Девушка из письма (ЛП) - Гуннис Эмили

― Ты в порядке, бабуль?

― Все хорошо, милая, просто устала, ― бабушка встала. ― Зов природы. Вернусь через минуту.

Сэм осторожно разгладила два тонких листа пожелтевшей бумаги. Они оба были покрыты идеально ровными строчками, написанными черными чернилами аккуратным и решительным почерком. Дата сверху гласила: 12 сентября 1956.

Любимый,

мне страшно, потому что от тебя нет вестей. Все мои тревоги подтвердились. Я на третьем месяце беременности. Слишком поздно что-то делать; Божья воля на то, чтобы наш ребенок родился.

― Думаю, я пойду спать, милая, ― объявила бабушка, возвращаясь в комнату и выдергивая Сэм обратно в настоящее. ― Эмма так мирно спит на диване. Может, оставим ее здесь?

Сэм взглянула на свою спящую дочь, потом обратно на письмо.

― Его написала молодая девушка своему возлюбленному. Сообщает ему, что беременна. Похоже, она очень боится. ― Бабушка принялась убирать со стола. ― Откуда у дедушки взялось подобное письмо?

― Я не знаю, Сэм. Вероятно, оно завалялось в одном из ящиков антикварной мебели из его магазина.

Сэм осторожно перевернула вторую страницу и прочитала подпись в конце.

― А есть еще письма от этой девушки, Айви? Не знаешь? ― спросила она.

Бабушка помедлила минуту, потом отвернулась.

― Точно не скажу. Возможно.

Она вышла в кухню, и Сэм услышала звон тарелок в раковине.

И продолжила чтение.

― Бедная девушка. Похоже, ее семья в ярости. Они планируют отправить ее в некое место, носящее имя Святой Маргарет, чтобы родить ребенка. Я и не знала, что подобное происходило здесь. Думала, такое было только в Ирландии. Заметно, что она убита горем. Она умоляет этого человека, кем бы он ни был, вернуться и жениться на ней.

― Пятидесятые годы были не самым подходящим временем для незамужних матерей, ― бабушка тяжело вздохнула. ― Я пойду спать, милая, прости.

― Ты же не думаешь, что это письмо было адресовано дедушке? Ну, до того, как он встретил тебя…

Бабушка взглянула на нее.

― Нет, Саманта, не думаю. И можешь сейчас не устраивать мне допрос на эту тему?

Сэм почувствовала, как ее щеки покраснели.

― Конечно, прости, мне не стоило этого говорить. Просто голова все еще забита работой. Мне  действительно жаль, бабуль.

― Все в порядке, милая, я просто устала. Этот антикварный магазин принадлежал дедушке большую часть жизни, и он всегда находил в выдвижных ящиках столов и туалетных столиков безделушки и письма других людей. Они позволяли проникнуть в чужие жизни, и порой мы часами изучали их. Просто сегодня я сильно по нему скучала, поэтому залезла в его личные вещи.

― Конечно. И еще раз прости, что я так задержалась на работе, и тебе пришлось присматривать за Эммой… И что я пропустила твой день рождения, и что мне вообще пришлось остаться с тобой… В общем, прости, что я родилась.

― Не стоит, я бы без тебя пропала, ― бабушка поцеловала Сэм и Эмму, потом исчезла в коридоре.

Сэм подняла Эмму и понесла ее в свою комнату. Опустила в маленькую кроватку и включила ночник.

― Я люблю тебя, ― прошептала она и вышла, стараясь не шуметь.

Вернувшись в гостиную, она включила ноутбук и открыла «Гугл», напечатав в строке поиска: «Детский дом Святой Маргарет Суссекс [17] . На экране появилась черно-белая фотография с изображением готического викторианского [18] особняка. Какое-то время она изучала снимок, заметив двух монахинь в полном облачении. Заголовок под фотографией гласил: «Монастырь Святой Маргарет для незамужних матерей, Престон [19] , январь, 1969».

Читая историю дома матери и ребенка и рассказы о женщинах, пытающихся годами отыскать следы детей, насильно отданных на усыновление, она была шокирована до глубины души. Парам, неспособным иметь детей, похоже, некуда было обратиться за ЭКО [20] , и они были готовы платить за ребенка огромные деньги. Это продолжалось до тех пор, пока обитель Святой Маргарет не закрылась в середине семидесятых.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она подумала об Эмме, мирно спящей в соседней комнате. Мысль, что кто-то заберет ее силой, казалась невозможной. Но, сосредоточенно изучая письмо Айви и рассказы дюжин женщин, Сэм понимала, что если бы она сама забеременела в 1956-м, семья выбросила бы ее на улицу как незамужнюю женщину, и монастырь Святой Маргарет мог бы стать ее единственным выходом.

Продолжая прокручивать ссылки, она заметила, что один и тот же заголовок появляется вновь и вновь. Наконец она уделила ему внимание. «ОСТАНКИ ПРОПАВШЕГО СВЯЩЕННИКА НАЙДЕНЫ НА СТРОИТЕЛЬНОЙ ПЛОЩАДКЕ БЫВШЕГО ДОМА МАТЕРИ И РЕБЕНКА». Она бегло просмотрела статью, появившуюся в «Таймс»[21]  всего лишь на прошлой неделе. «Суд засвидетельствовал смерть Отца Бенджамина в заброшенном викторианском особняке».

Заинтригованная, Сэм вернулась обратно к письму.

Доктор Джейкобсон собирается в воскресенье в церкви поговорить с Отцом Бенджамином о том, чтобы скоро отослать меня. Думаю, все решится в считанные дни. Я не знаю, о чем думать или что делать. Пожалуйста, любимый, умоляю, я сделаю тебя счастливым, и мы будем семьей. Пожалуйста, поскорей приезжай за мной. Я боюсь будущего.

― Отец Бенджамин, ― произнесла Сэм вслух, глядя на статью на экране. Она проверила авторство и взяла мобильник.

― Привет, Карл, это Сэм. На этой неделе работаешь допоздна? ― она слышала в трубке шум припозднившихся работников, неясный окрик Мюррея на заднем плане. Никто не сможет отдохнуть пока национальная пресса не отправится спать или пока у Мюррея не пропадет голос ― что бы ни случилось первым.

― Ты не знаешь, кто на прошлой неделе писал о следствии по делу священника из Престона, что в Сассексе, по имени Отец Бенджамин? Он исчез в 2000 году, его останки были найдены в 2016 на строительном участке. ― Она налила еще чаю и поджала под себя ноги.

Карл почти кричал, чтобы быть услышанным в шуме, что производили в офисе ночные уборщики.

― Дай мне минуту, и я выясню. Отец Бенджамин… звучит знакомо… Вот так, готово. Репортаж делал Кевин. Дело освещалось во всех национальных изданиях. Священник умер на месте бывшего монастыря Святой Маргарет. Решение суда: смерть в результате несчастного случая. «Слейд Хоумс» сносят здание, чтобы начать строительство элитных домов, но следствие их задержало. Должно быть, они в ярости. Я видел в местных новостях, что они больше десяти лет добивались переноса кладбища и планировали все это.

― Интересно, что Отец Бенджамин там делал. Что с ним случилось? ― спросила Сэм.

― Понятия не имею. Я помню, Кевина больше заинтересовал тот факт, что на суде была Китти Кэннон.

― Кто? ― Сэм едва слышала его сквозь гул пылесоса.

― Китти Кэннон, ведущая ток-шоу.

― Ты надо мной смеешься? ― Сэм села.

― Да. И, похоже, она была расстроена. Ускользнула прежде, чем вынесли решение.

― Почему, черт возьми, Китти Кэннон была на суде по делу пожилого священника из Престона? ― Сэм подошла к окну, надеясь, что связь станет лучше. Ее сердце забилось быстрее. Если она сможет раздобыть эксклюзивный материал о ком-то столь выдающемся как Китти Кэннон, этого может быть достаточно, чтобы открыть для нее двери одного из национальных изданий. Она слишком долго топтала ковры в «Южных Новостях». С тех пор, как родилась Эмма, она не могла посвящать работе столько времени, как прежде, и Мюррей, кажется, решительно намерен был притеснять ее. Тем не менее, она блестяще справлялась почти с каждым делом, что ей поручали, так же, как и сегодня с Джейн Коннорс. Но, когда речь заходила о повышении, ее не замечали. Ей нужно начать зарабатывать нормальные деньги; как бы сильно она не любила бабушку, им с Эммой необходим свой дом. Она знала, что на завтра Мюррей припас несколько скучных историй. Но ее смена начнется не раньше десяти, и она была совершенно уверена, что в свободное время сможет покопаться в этом деле о Китти Кэннон и обители Святой Маргарет.