Раз за разом. Doing it All over (СИ) - "Al Steiner"

"Что?", - он почти подпрыгнул. - "А, да."

Мы вошли в школу, прогуливались по переполненным залам, слушая хлопки дверями шкафчика и отрывки тысячи разговоров.

"Это было охуительно!", - наконец сказал Майк, глядя на меня.

Я пожал плечами. "Да пустяки. Этот биомусор не умеет драться, они просто делают вид".

"Биомусор?", - озадаченно спросил Майк. - "Что такое биомусор?"

Упс. Я случайно использовал термин, который в 80-х годах вообще не использовался в школах. Небольшая ошибка, но я и так знал, что мне нужно следить за своим языком. Что, если я вдруг начну говорить о войне в Персидском заливе, об Интернете, или что-то ещё в этом роде?

"Э-э", - сказал я, - "Услышал что-то такое по HBO на днях в фильме про полицейских."

"А, окей", - сказал Майк. - "Биомусор. Круто звучит."

"Вот и я так подумал", - ответил ему я.

Наши шкафчики были рядом друг с другом, это я помнил. Замок свисал с ручки: стандартный, школьный замок. Майк начал крутить циферблат, а я уставился на свой.

"Что-то не так?", - спросил Майк, смотря на меня.

Я взглянул на него. "Слушай, ты случайно...", - медленно начал я, - "...не помнишь, какая у меня комбинация?"

"Что?", - спросил он, таращась на меня.

Я снова запнулся. По его лицу я видел, что он начал замечать изменения во мне.

"Эм", - сказал я, - "Что-то я заглючил, не могу вспомнить комбинацию".

"Заглючил?", - спросил он, смеясь. - "Да ты сегодня прям блещешь словечками. Это тоже из того фильма?"

Я понял, что использовал другой анахроничный термин. Господи, становилось всё сложнее. Мне действительно нужно следить за тем, что я говорю.

"Да.", - я кивнул. - "Это был довольно смешной фильм".

"Как он называется?", - спросил он, открывая свой шкафчик и доставая оттуда несколько книг.

"Я забыл", - ответил я. - "«Смертельное оружие» или чё-то такое. Так что, ты скажешь комбинацию или как?"

"Да", - сказал он. - "Помнишь, ты назвал мне её, чтобы я мог положить в твой шкафчик траву?"

"О да", - сказал я, вспоминая, что Майк, который продавал косяки по два доллара за штуку, иногда хранил свою заначку в моём шкафчике.

"Короче, это 34-13-23."

"Спасибо", - с благодарностью сказал я, начав крутить циферблат. - "Теперь вспомнил."

"Глюк прошёл", - хихикнул он. - "Свидимся ещё."

Майк уже скрылся из виду в проходящих толпах детей, прежде чем я понял, что понятия не имею, в какой класс должен идти. Я стоял рядом со своим шкафчиком, смотрел, как опустошаются коридоры передо мной и отчаянно пытался думать. Какое было у меня расписание в десятом классе? Это бесполезно. Даже учебники не помогли вспомнить. В конце концов, прошло семнадцать лет. Эта информация давно была стёрта из моей памяти.

Пока я все ещё пытался вспомнить, появилась Трейси в сопровождении своей лучшей подруги, Синди Кендалл. Когда Трейси проходила мимо, она посмотрела на меня странным, подозревающим взглядом. Синди, если на то пошло, была симпатичной блондинкой, на образ которой я мастурбировал много раз в подростковом возрасте. Я вспомнил, как однажды она оставалась у нас на ночь. Тогда беглым взглядом я заметил белые трусики Синди, когда она вставала с дивана, одетая в ночную рубашку. Помню, я был одержим полусекундной вспышкой этих трусиков. В течение нескольких месяцев я не мог мастурбировать на что-то ещё. Это уже произошло? Я не знал.

Глава 1. Часть 8.

"Трейси!", - крикнул я, когда она прошла мимо. - "Подойди сюда на секундочку."

Она колебалась, явно не желая, чтобы её видели в компании младшего брата. Но, наконец, она подошла. Синди осталась стоять на расстоянии, наблюдая за нами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

"Что с тобой происходит сегодня?", - спросила она, оглядываясь. - "Утром ты вёл себя странно, а сейчас я узнаю, что ты подрался с Ричардом Фэрвью. И что ты надрал ему задницу. Это правда?"

"Да", - сказал я рассеяно. - "Но слушай, мне нужно..."

"Что значит «да»?", - прошипела она. - "Ему скорую вызвали! Говорят, он совсем плох. Ты сделал это с ним?"

"Типа того", - подтвердил я. - "Но Трейси, мне нужно..."

"«Типа того»?!", - сказала она. - "Ричард Фэрвью в два раза больше тебя. Как, чёрт возьми, ты..."

"Трейс, завали ебало хоть на секунду", - скомандовал я.

Она удивлённо моргнула.

"Слушай", - сказал я ей, - "Нам нужно сесть и поговорить кое о чём. О чём-то, что, наверное, будет самой важной вещью, что ты когда-либо слышала".

Я пристально посмотрел на неё, зная, что на моём лице сейчас выражение взрослого человека. "Я изменился. Очень изменился. И я расскажу тебе об этом сегодня вечером".

"О чём ты говоришь?", - спросила она с широко открытыми глазами.

"Вечером", - пообещал я. - "Но сейчас мне нужно, чтобы ты сказала моё расписание."

"Твоё расписание?", - переспросила она, поднимая бровь.

"Да", - кивнул я. - "Моя неспособность вспомнить это - часть того, о чём я должен рассказать тебе сегодня вечером. А пока скажи, куда, чёрт возьми, я должен идти?"

Она на мгновение посмотрела на меня с подозрением, смятением, страхом и трепетом. Наконец, она начала говорить.

"Первым уроком у тебя математика..."

Она не смогла назвать мне номера кабинетов или что-то ещё, но она смогла дать достаточно информации, чтобы я мог пережить этот день. Я пришёл в класс алгебры вместе со звонком. На мгновенние я запаниковал, когда оглядел кабинет, увидел всех учеников за их партами и учителя за письменным столом, что открыл классный журнал. Где, чёрт возьми, моя парта? Действительно ли это мой урок?

Учитель, темнокожий человек средних лет, поднял глаза, чтобы посмотреть на меня. Я даже не мог вспомнить его имя. Что-то арабское, кажется.

"Не могли бы Вы занять своё место, мистер Стивенс?", - спросил он мягко.

"Эм, конечно", - пробормотал я, направляясь к первой пустой парте. Я словил несколько странных взглядов от учителя и одноклассников, и это дало мне понять, что я выбрал неправильное место. Но никто ничего не сказал.

Спустя минуту, начался урок.

Я просидел всю алгебру, не понимая, о чём, чёрт возьми, говорит учитель (которого, как я понял, звали мистер Архед). Из-за высоких баллов на тестах, я всегда был на подготовительных курсах к колледжу. Я всегда хорошо отвечал на тестах по общим знаниям. Таким образом меня и записали на курсы, большую часть которых я сидел обкуренный, и получал от достаточно знаний, чтобы сдать хотя бы на "тройку". Алгебра не была чем-то, что я использовал каждый день в своей жизни, особенно в последние десять лет. Я безнадёжно запутался в лекции мистера Акхеда.

С другой стороны, вторым уроком была история Америки. В прошлой жизни (как я уже думал о ней) у меня была половина степени бакалавра по истории. Эта тема всегда меня интересовала. Совершенно бесполезная степень, согласен, но обладание ею в сочетании с постоянным чтением по этой теме, которым я занимался на протяжении всей моей жизни, делало меня равным (или, может, даже лучше?) учительнице, когда она читала лекцию о причинах Гражданской Войны. Лекция показалась мне наивной и скучной, наполенной базовой информацией, что была уменьшена для удобства усвоения школьниками. Она давала информацию в чёрно-белых тонах, не касаясь одного спорного вопроса того времени. Об этом о мы много говорили уже в колледже. Странно, до тех пор, пока я не услышал эту лекцию, я никогда не понимал, насколько мы были запутаны и запрограммированы в школе.