Канарис. Руководитель военной разведки вермахта. 1935-1945 - Карл Хайнц Абсхаген

Покинув Кингстон, крейсер «Дрезден» направился в воды острова Гаити, где встретился с крейсером «Карлсруэ», который пришел сменить «Дрезден» и взять к себе его командира. Предполагалось, что затем «Дрезден» вернется в Киль.

Но тут разразилась Первая мировая война, и все планы изменились. Крейсер получил приказ перекрыть пути движения союзнического торгового флота вблизи южноамериканского континента. Действия «Дрездена» не были особенно успешными. Турбинные двигатели крейсера потребляли такое огромное количество угля (у корабля не было машин, работающих на жидком топливе), что процесс загрузки бункеров в открытом океане с вспомогательных судов перечеркивал всякие тактические и стратегические планы. В начале октября 1914 г. возле острова Пасхи в Тихом океане «Дрездену» удалось присоединиться к эскадре адмирала графа Шпее и принять участие в победоносном бою близ Коронеля. Затем «Дрезден» вместе с крейсером «Лейпциг» коротко посетил Вальпараисо, чтобы набрать пресной воды и запастись свежей провизией: команда уже много недель питалась солониной и консервированными продуктами.

С того времени сохранилось два письма Канариса, адресованные матери и написанные 2 ноября, сразу же по окончании сражения у Коронеля, и 12 ноября, перед прибытием в Вальпараисо. Оба письма – типичные образцы его деловой спокойной манеры сообщать о своих военных переживаниях и взглядах на некоторые вещи, и потому считаю целесообразным привести здесь несколько коротких выдержек. Закончив ясное, деловое изложение хода сражения, Канарис 2 ноября добавляет: «Меня очень порадовало, как держалась наша команда. Ни у кого я не заметил ни малейшего страха или волнения. Было много спокойнее, чем во время инспекций и маневров в мирное время». Значение морского боя он оценивал со сдержанным оптимизмом: «Разумеется, очень кстати успех, который даст нам короткую передышку и, возможно, повлияет на общую ситуацию. Хотелось бы надеяться, что дело и дальше так пойдет». Через десять дней Канарис высказывает свое мнение по поводу сообщения, доставленного крейсером «Шарнхорст» из Вальпараисо, согласно которому французский фронт оказался прорванным, а английские министры были смещены со своих постов. В этой связи он сухо замечает: «Надеюсь, что эти известия не совсем чья-то выдумка» – и продолжает: «По-видимому, пока нет никаких шансов на мир. Пожалуй, пройдет еще немало времени, прежде чем Англия прекратит сопротивление». Дальнейшая фраза позволяет заключить, что и новый командир корабля, капитан 2-го ранга Людеке, принявший командование у острова Гаити, ценил опыт и знания Канариса в южноамериканских делах. В письме, в частности, говорится: «Командир ведет себя по отношению ко мне весьма тактично и всегда очень любезен. Он предоставляет мне много свободы и постоянно советуется со мной».

После победы у Коронеля передышка для эскадры графа Шпее оказалась действительно очень короткой. Командование британским флотом нажало на все мыслимые рычаги, чтобы загладить неприятную для престижа Англии неудачу. И вот 8 декабря немецкая эскадра столкнулась у Фолклендских островов с превосходящими силами англичан. В развернувшемся сражении были потоплены все германские боевые корабли, спасся благодаря своей высокой скорости только «Дрезден». Зиму 1914/15 г. крейсер, страдавший от недостатка угля и провианта, прятался среди островов архипелага Огненная Земля. Лишь после доставленных с огромным трудом угля и продовольствия командир «Дрездена» смог думать об активных боевых действиях. И опять крейсеру не повезло. 9 марта 1915 г. корабль бросил якорь в чилийских территориальных водах у острова Мас-а-Тьерра, поскольку кончились запасы угля. Внезапно вблизи появился английский крейсер «Глазго», далеко превосходивший «Дрезден» в артиллерийском вооружении, и открыл огонь. Командир немецкого крейсера направил к англичанам в качестве парламентера старшего лейтенанта Канариса. Сложилась довольно драматическая ситуация, своего рода эпилог к сражению у Коронеля и у Фолклендских островов. В первом случае удалось спастись только «Глазго», во втором – «Дрездену». Драматически складывались и переговоры с командиром британского корабля. Канарис обратил его внимание на тот факт, что «Дрезден» находится в территориальных водах Чили, сохраняющей нейтралитет, а потому артиллерийский огонь по немецкому крейсеру есть нарушение международного права. Английский капитан ответил коротко и ясно: «У меня приказ: уничтожить «Дрезден» в любом месте. Все остальное урегулируют дипломаты Великобритании и Чили». Канарис вернулся на свой корабль ни с чем, и бой возобновился. Под ураганным огнем «Глазго» команда «Дрездена», открыв кингстоны, потопила крейсер, и была (в том числе и Канарис) интернирована чилийскими властями. Лучше всех о морской сноровке и дипломатическом мастерстве Канариса, проявленных им в начальной фазе Первой мировой войны на крейсере «Дрезден», отозвался его сослуживец того периода, который сказал: «Я нисколько не сомневаюсь, что мы на нашем «Дрездене» никогда не продержались бы и до марта 1915 г., если бы не Канарис, который все великолепно продумывал и проявлял чудеса изобретательности».

Раненых с «Дрездена» отправили в Вальпараисо, остальных офицеров и матросов – в лагерь интернированных на острове Куирикуина. Не в силах выносить вынужденного лагерного безделья, Канарис решил бежать и вернуться в Германию. О том же мечтали и некоторые из его товарищей по несчастью. Но никто из них не обладал такими благоприятными предпосылками для достижения успеха, как Канарис, который в совершенстве владел испанским языком и мог легко затеряться среди местного населения Южной Америки. Канарис получил согласие своего командира, который поручил ему, в случае удачи, доложить вышестоящему начальству в Германии о последних месяцах плавания «Дрездена» и обстоятельствах его гибели.

Побег был равен высшему спортивному достижению. Сначала в гребной лодке Канарис добрался до материка, затем продолжил путь по суше, большей частью верхом на лошади, перевалил через Анды и Рождество праздновал уже в Аргентине в доме немецкого поселенца Бюлова. В Буэнос-Айрес он уже прибыл как молодой чилийский вдовец по имени Рид Розас, который направляется в Голландию, чтобы принять наследство от родственников матери-англичанки. Чилийский паспорт Канариса был в порядке и не вызывал подозрений. С билетом в кармане он занял место на пароходе «Фризия» голландской компании «Ллойд». Во время плавания некоторые пассажиры косились друг на друга с недоверием. Какой-нибудь швейцарец или голландец вдруг начинали казаться не настоящими. Но никому и в голову не приходило, что чилиец Рид Розас, который вскоре после отплытия из Буэнос-Айреса подружился со многими британскими подданными и старался использовать благоприятную возможность, чтобы освежить знания родного языка своей матери, вовсе не тот, за кого себя выдает. Как и ожидалось, недалеко от берегов Европы пароход задержали английские сторожевые суда и отконвоировали его в Плимут, где чиновники английской службы безопасности подвергли пассажиров «Фризии» тщательной проверке. И этот неприятный экзамен Канарис выдержал без осложнений, хотя некоторым его попутчикам пришлось сменить свои пароходные кабины на тюремные камеры, где их ожидали обстоятельные допросы. Насколько Канарис был вне подозрений, можно судить по такому эпизоду: один английский чиновник попросил его помочь выяснить, действительно ли человек, выдававший себя за чилийца из Вальпараисо, говорит на местном диалекте. Многие пассажиры-англичане настойчиво приглашали Рида Розаса после завершения дела с наследством посетить их в Англии. Он горячо благодарил за приглашения, но, по понятным причинам, воспользоваться ими не мог. Он был просто счастлив, когда пароход, наконец, покинул Плимут и взял курс на Роттердам.

Несколько дней спустя Канарис, не без труда преодолев с чилийским паспортом голландско-германскую границу, уже сидел в гостиной тетушки Доротеи Попп в Гамбурге. Он провел всю ночь в дороге и выглядел крайне утомленным и невыспавшимся. Теперь, когда трудности и опасности рискованного побега были позади, дало себя знать многомесячное нервное напряжение. Он дрожал с ног до головы, не хотел ни есть, ни спать. Не дав себе по-настоящему отдохнуть, Канарис отправился дальше, чтобы явиться к своему начальству и выполнить поручение командира.

Глава 3

«Мадридский этап»

Летом 1916 г. Канарис под именем Рида Розаса объявился в Испании. Нам неизвестно, каким путем он добрался туда, преодолев английскую блокаду. Чилийский паспорт, сослуживший ему добрую службу во время путешествия из Вальпараисо на родину, был и теперь неплохим прикрытием. Стоит ли удивляться, что руководство военно-морского флота избрало молодого офицера, сумевшего преодолеть английский контроль и ловко сыграть роль гражданина южноамериканской нейтральной страны, для выполнения в Испании задания, требовавшего наличия именно тех талантов, которые Канарис столь убедительно продемонстрировал? Начальником «Мадридского этапа» – так Канарис и его сослуживцы называли место своей работы – был немецкий морской атташе капитан 3-го ранга фон Крон, который из-за ранения, полученного при подавлении «боксерского восстания» в Китае, ушел в отставку, но с началом войны был вновь призван на службу в ВМС. Через свою молодую жену, которая родилась и выросла в Португалии, чей отец играл видную роль в экономике Пиренейского полуострова и являлся почетным консулом одной южноамериканской республики, Крон располагал обширными связями в испанском обществе и международных кругах Мадрида.