Трансдукция (СИ, незавершенное) - Андрей Ходов

Борис с сомнением оглядел собеседницу. Похоже, что она сама искренне верит в то, что говорит. Целую теорию развернула. Бездельники и халявщики под свои иждивенческие настроения всегда теоретическую базу подводят. А любому здравомыслящему, умеющему делать дело человеку, совершенно ясно, что наибольшая эффективность достигается в том случае, когда специалисты занимаются тем, чему обучены, в чем они компетентны. А на заработанные деньги покупают на рынке товары, произведенные другими специалистами. Просто и ясно, безо всяких там дурацких «горизонтальных солидарных связей». Вот и продукты для институтской столовой гораздо проще спокойно закупать, сейчас в стране с продовольствием проблем нет. А не устраивать шаманские «солидарные» пляски дикарей вокруг костра. Подумаешь, обед в столовой будет стоить процентов на десять дороже – для моей зарплаты совершенно некритично. И отдыхать в этот комариный рассадник я все равно не поеду. Гораздо приятнее еще раз в Европу туристом съездить, или в Крым, или в ту же Индию. Хотя в Индии, честно говоря, ничего хорошего нет. Нищета страшенная, жара, антисанитария, да обломки былого величия, представляющие интерес разве только для археологов. Тоже, наверное, в свое время солидарные связи развивали, да о высокой духовности думали. А потом к ним пришли эффективные, прагматичные, деловые европейцы и поставили всех этих умников раком. И никакие факирские фокусы, вроде лежания на гвоздях, жевания стекла, самовыкапывания из могил, или пресловутых солидарных связей им ничуть не помогли. В реальном мире все в итоге решает экономическая мощь, научно-технический уровень, военная сила и эффективная организация. А чтобы их иметь, в первую очередь надо позаботиться, чтобы квалифицированные специалисты были должным образом материально простимулированы, нормально работали, не отвлекаясь на всякую ерунду, и надежно защищены от поползновений никчемного быдла всех уровнять.

       Впрочем, эта деревенская корова таких элементарных вещей все равно не поймет, мозги у нее по-другому работают.

– Но ведь кооператоры как-то без привлечения батраков обходятся, – поддел Борис собеседницу.

– Сезонные рабочие им тоже нужны, – нервно повела плечом Ольга, – и, чем дальше – тем больше. Приходится выкручиваться. Дошли до того, что придумали в сезон посылать за людьми в районные центры. Подгонят рано утром на станцию вагончик струнника и вербуют местных пьяниц, которым деньги на выпивку нужны. Те уже знают, сами собираются. Наберут полный вагончик и к себе. Навербованные денек поработают, их там еще обедом покормят, а в конце дня обратно отвезут, где взяли. А за то время пока везут, бухгалтерия переводит им на счета десяток-полтора «эриков»[5] на брата, после вычета налога. Сразу можно в магазин бежать. Хотя работнички они…

Так что сейчас кооператоры, как я слышала, специальные объединения по трудовой взаимопомощи создают. Кооперативы-то разные бывают. Если людям надо, то всегда можно между собой договориться к взаимному удовольствию.

– Сама не понимает, что несет, дура, – хмыкнул Борис, – ведь фактически она меня сейчас с какими-то вонючими алкашами сравнила. Нет, хуже, алкаши хоть добровольно едут, да еще по червонцу в зубы получают.

– Морщитесь, – констатировала бригадирша, – не одобряете. Конечно, городские, у вас там все иначе. В большом городе, говорят, каждый за себя. Ну, если хотите, чтобы вас к нам пореже сдергивали, помогите в чем-то другом. Смотрела я в сети про ваш институт… оптика там разная вместе с электроникой. А у нас тут, как видите, на картошке самой трудоемкой операцией осталась переборка. Даже когда комбайнами убираем, на комбайне, видели, наверное, сверху сидят бабы и мелкие камни с гнильем с ленты убирают. Камней у нас на полях много. И все равно что-то проскакивает. Поэтому приходится внимательно перебирать еще раз, одна гнилая картофелина попадет – может сгнить целый контейнер.

Бригадирша подошла к щиту и повернула рубильник, лента транспортера двинулась. Ольга бросила на нее несколько картофелин.

– Вот, такая задачка, надо отсортировать гнилую картошку от годной. Ваша оптика с электроникой могут это сделать?

       Борис уставился на движущуюся ленту. Сработал профессиональный рефлекс, задача она и в Африке задача.

– Ну, гниение это процесс окисления. А раз окисление, то температура гнилых картошин должна быть выше. Если поставить инфракрасный сканер… Нет, не получится, разница в температурах наверняка будет слишком мала, а после сушилки вообще выровняется. Да и без сушилки… В исходном контейнере, когда его высыпают в приемный лоток, температура у картошин наверняка разная. В центре контейнера больше, ближе к стенкам меньше. Нет, думаю эту разницу не поймать. А если и поймать, то аппаратура будет слишком сложной, очень дорогой и со сложной настройкой.

– А если в ультрафиолете? – поинтересовалась Ольга.

Борис подозрительно покосился на чересчур подкованную пейзанку. Видимо научно-популярных фильмов насмотрелась, их по телевидению в огромном количестве крутят.

– В ультрафиолете? – припомнилось что-то такое про медиков, диагностирующих кожные болезни в свете кварцевых ламп, – Ну, разве только в отраженном свете. Кстати, эта самая гниль у вас одной разновидности или нескольких?

– Нескольких, – немедленно откликнулась Ольга, – есть фитофтороз, есть фузариоз, есть мокрая бактериальная гниль, есть…

– Достаточно, – отмахнулся Борис, – нескольких, говорите? – Сразу представилось, как к нему в лабораторию для снятия спектра отражения в ультрафиолетовом свете десятками ящиков затаскивают вонючую гниль множества разновидностей…

– В принципе, ничего невозможного в этом нет, – ровным голосом выдал он экспертное заключение, – но требуются специальные исследования для снятия спектральных характеристик отражения в ультрафиолетовой области. Только вам с этим вопросом следует обратиться в профильную организацию. Наш же институт специализируется в области инфракрасной техники.

       Прошла неделя, работа двигалась без особых сложностей. Неприятности, разумеется, случались. Один молодой баран умудрился съехать на шассике в глубокую канаву, сломав при этом машине полуось. Вытаскивать пришлось трактором. Часть девиц невесть с чего дуется друг на друга. Двое парней щеголяют с синяками под глазом, один прихрамывает – результат похода на местные танцульки. Нашли куда ходить. Это же деревня, понимать надо. Дикари-с. Говорят, что они до сих пор массовые драки стенка на стенку устраивают. Сам Борис никогда не понимал, как вообще можно получать удовольствие от мордобоя, особенно когда бьют по твоей собственной физиономии. Поэтому пойти на такое сомнительное мероприятие как деревенские танцы у него и мысли не возникло. А эти поперлись и заполучили. Наверняка из-за девок сцепились.

Девки тут, конечно аппетитные, только ведь коровистые. Платья на танцульки одевают такие короткие, что едва покрывают самое сокровенное. Чтобы товар, значит, во всей красе показать. Ходить пытаются фирменной коммунячьей походочкой, но получается у них это из рук вон плохо. Одна смехота. По книжкам или телепередачам такие фокусы не освоишь. Преподаватель в институте как-то говорил, что тут необходим опытный инструктор и серьезная база по физподготовке. А подавляющее большинство опытных инструкторов в этой области понятное дело у кого. Надо отдать коммунякам должное, с этим своим «ходом» они хитро придумали. Отличная реклама. Движения парней точные, прекрасная координация. И по тротуару и по полосе препятствий двигаются так, что, кажется, что для них вообще препятствий не существует. Они их, видите ли, даже не замечают. Позеры!

Ну а для девок их спецы особый вариант «хода» разработали. Выглядит сногсшибательно. Мужики непроизвольно оборачиваются и стоят, пуская слюни. Борис читал, что для привлекательности женщин пластика движений и умение правильно двигать ягодицами значат гораздо больше, чем банальная смазливая мордашка. Психология! А коммуняки мастера использовать такие штуки. Прочие бабы жутко завидуют, пытаются освоить, но не тут-то было, мало кому удается! Местные коровы тут не исключение.

       Делать в поселке после работы было особо нечего, скука, культурная жизнь, кроме упомянутых танцулек, отсутствовала как класс. Местные утверждали, что так обстоит дело только в сезон. А в остальное время, мол, культура бьет ключом. И начинали перечислять достижения своей самодеятельности. Но у Бориса это вызывало только смех. Интереса ради, посетил местные магазины. Пару кооперативных и один государственной торговли. Государственный был построен в соответствии с модной концепцией самообслуживания, таких магазинов и Питере было полно. Хотя имелись и отличия. Продуктовый блок был небольшой, с весьма ограниченным выбором. В основном крупы, мука, консервы и прочие продукты длительного хранения. Ну и монопольные товары, то есть табак и алкоголь. Скоропорта практически не имелось. Видимо деревенская специфика, в смысле, зачем покупать молоко тут, когда можно у соседей. Если, разумеется, своей коровы нет. Или на худой конец в кооперативном магазине с меньшей наценкой. В городе подобные блоки были гораздо богаче. Впрочем, скоропортящиеся товары туда поставляли все те же кооператоры по долгосрочным договорам. Зато промышленные товары, выделки государственных и коммунарских предприятий, имелись в большом ассортименте. Начиная от гигиенических мелочей, а кончая стройматериалами и даже небольшими тракторами. В городе такого не увидишь. Тоже пейзанская специфика. Обращало на себя внимание отсутствие камер видеонаблюдения и малое количество сторожей-наблюдателей, наверное, крадут меньше, чем в городе. Очевидно, воры своих односельчан опасаются, нравы тут простые: и морду начистят и изгоем сделают. Деревня-с!