Убийца (СИ) - Телегин Андрей

По промерзлым улицам Зороф шел быстрым ходом, не обращая внимания на прохожих. С каждым шагом, мужчина приближался к месту своей работы и чем быстрее он там окажется, тем скорее сможет отправиться обратно.

Скотобойный цех встретил Зорофа запахами крови и мертвых животных. Вонь была жуткой для непривычного к такому человека, но убийце нравился этот букет. Он говорил о скоротечности жизни, и о том, что перед ликом смерти равны все: звери и люди. Последнее Зороф не находил привлекательным, но работа на скотобойне успокаивала его кровожадность и занимала руки необходимым делом.

Стоило Зорофу войти в цех, как он заметил, что двоих его коллег не хватает. Закралось дурное чувство, но мужчина продолжил путь к кабинету начальника.

Бригадир, здоровенный мужик, ранее работавший двенадцать лет мясником, сам вышел навстречу подчиненному. В его глазах был гнев, небритое лицо со шрамом на лбу скривилось при виде Зорофа.

— Ты какого хрена ещё не переоделся!? — тут же набросился начальник. — У нас тут народу не хватает. Двое, чтоб их, не вышли в смену!

— Я… — Зороф потерялся на пару секунд, не зная, как подступиться к разговору про отгул. Бригадир, смерив его взглядом, прорычал, — давай за работу, чтоб тебя! Нечего на меня таращиться!

Когда бригадир скрылся в своем кабинете, Зороф стоял, не двигаясь с места. Всё произошло так быстро, что и слова вставить не вышло. Попробовать снова? — нет. Зороф и думать об этом не хотел. Бригадир не станет даже слушать, зато закатит очередную тираду на тему ленивых ублюдков-рабочих, которых нужно постоянно гонять палками, чтобы они хотя бы немного шевелились. Но один звук бригадирского голоса был противен Зорофу. Его рожа, его взгляд, запах дешевых сигарет, окружающий бригадира, словно аура — все это раздражало все больше и больше.

«Сколько ещё я буду тут вкалывать?» — спросил себя Зороф. — «Мне ещё нет тридцати, я пока молод. Вижу ли я себя в этом вонючем гадюшнике в сорок лет? Нет! К черту это!»

Развернувшись, Зороф уверенным шагом направился к выходу из цеха. Оставшиеся рабочие смотрели на него недоумевающим взглядом. Видимо пойти против начальства для них было немыслимо. Один из коллег окликнул Зорофа: эй! Куда направился?!

— Домой, — не оборачиваясь ответил Зороф.

— Когда вернёшься?

— Никогда.

Когда Зороф вышел из скотобойни, то испытал чувство невиданной ранее свободы. Да, с одной стороны, теперь он безработный, но с другой, его жизнь с сегодняшнего дня может сильно поменяться. Зороф хорошо помнил, как женщина в черном исчезла из виду. Это не просто умение прятаться, а нечто большее. Если она научит Зорофа этому трюку, он горы свернёт. Для него не будет преград. Благодаря этому таланту можно проникнуть в любой дом, взять что угодно и убить кого захочешь. Стража никогда не сможет поймать того, кого нельзя поймать.

Окрыленный своими мыслями, Зороф едва ли не бежал по адресу, который дала ему убийца. Можно было бы шикануть и доехать в экипаже, но мужчине доставляла радость пешая прогулка по морозной улице. Осень. Кажется, в этот день Зороф полюбил это время года.

Сам того не заметив, мужчина дошел до нужного ему места. На его удивление, это оказался монастырь. Большое здание из камня, окруженное двухметровой стеной. Вокруг этого здания витало спокойствие и умиротворение, словно мирская суета не проникала через холодный камень прочной ограды.

«Неужели убийца, монашка?» — Зороф глупо улыбнулся, обдумывая эту мысль. С одной стороны, это было логично. Кто станет подозревать монахиню в зверских убийствах? Но с другого ракурса, подобное не устраивало самого Зорофа. Ещё с детства он терпеть не мог священнослужителей за их надменность и то, что им многое сходит с рук. В то время, как Зороф платит налоги и вкалывает на работе, монахи живут припеваючи в стенах своих храмов, словно так и должно быть. «Пути Каддара неисповедимы», — так говорили священники. Зороф же считал, что нож в пузе делает всех одинаково жалкими.

Но в этот момент, стоя перед воротами монастыря, мужчина не ощущал никаких эмоций кроме необоримого желания войти внутрь. В былые дни, убийца и близко бы не подошел к обители богов, но этот день был особенным. Там, в стенах храма, его ожидает встреча и женщиной, к которой его неудержимо влекло. Не каждая дама могла заинтересовать Зорофа. За всю свою жизнь, он ни разу не смог завести полноценных отношений. Самые долгие длились не больше недели, после чего любая девушка не вызывала никаких чувств. Где-то лет в двадцать, после очередного разрыва, Зороф решил, что больше никогда не станет даже пытаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Кто бы мог подумать, что всё изменится?» — улыбнувшись, мужчина отворил ворота и вошел в монастырь.

Изнутри храм казался куда больше, чем снаружи. Пройдя через портал, Зороф оказался в просторном зале с колоннами и рядами скамей. Впереди возвышалась статуя Девы света, подле неё алтарь, а за спиной скульптуры располагалось огромное мозаичное окно.

В храме царила сонная полутьма. Свет от многочисленных зажженных свеч был мягким и наполнял зал приятным теплом. Среди немногочисленных прихожан, Зороф заметил пару монахинь в черных одеяниях. Одна из них посмотрела в его сторону, и лицо её приняло выражение страха вперемешку с отвращением. Оно исказилось, словно женщина увидела демона в месте, где ему не положено быть.

Зорофу польстил этот взгляд. В этом храме, он действительно ощущал себя проявлением зла, которое вот-вот должно зашипеть и загореться, дабы не осквернять более своим присутствием дом Девы света.

Но настроение мужчины резко переменилось, когда он вдруг понял, что монахиня смотрела не на него. Обернувшись, Зороф увидел женщину, одетую в темное прогулочное платье. На её голове была шляпа, а лицо закрывала вуаль, сквозь которую едва угадывались черты лица.

— Не слышал, как вы подошли, — произнёс Зороф, пытаясь рассмотреть лицо женщины сквозь полупрозрачную ткань.

— Этого никто не слышит, — голос женщины был знаком убийце. От его звука в разуме воскресли воспоминания прошедшей ночи: ночная улица, смерть человека от удара в голову, женщина с ножом в руке. Грациозная и смертоносная, от одного вида которой по телу пробегает приятная дрожь.

«Это она!» — у Зорофа перехватило дух, но он быстро совладал с собой. Таинственная убийца, вырезающая сердца своим жертвам, стояла прямо перед ним, но без оружия и своего одеяния. Никто бы и не подумал, что, с виду, простая дама может быть той, кого ищет вся городская стража.

— Я пришел, — ляпнул Зороф, не в силах придумать ничего лучше. Разговоры с женщинами у него никогда не ладились. Долгие, так уж точно.

— Не мог не прийти, — ответила его собеседница. На миг показалось, что её лицо под вуалью тронула улыбка. Стоя перед ней, Зороф всерьёз боролся с желанием сорвать полупрозрачную ткань с её лица, дабы наконец оценить её красоту. От фантазий на эту тему сердце мужчины бешено колотилось, что не укрылось от внимания женщины.

— Оно так стучит, — ладонь в черной перчатке легла Зорофу на грудь, от чего тот едва не отшатнулся. Кровь прилила к лицу. Стало душно и тяжело дышать.

— Я…

— Не волнуйся, — произнесла убийца. — Мы, наконец встретились.

— Как твое имя? — жадно вопросил Зороф.

— Имя? Какой в нем смысл?

— И все же. Я хочу знать.

Женщина задумалась на пару мгновений, после чего ответила: зови меня Финелия.

— Я Зороф.

— Очень за тебя рада. А теперь пошли. Я познакомлю тебя кое с кем.

Двое убийц шли по тусклому коридору храма. Их шаги раздавались гулким эхом. Встречающийся на пути монахини прижимались к стенам, пропуская Финелию и Зорофа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Впервые за свою жизнь, мужчина чувствовал, что встретил женщину своей мечты, ту, с которой он хотел бы прожить до конца своих дней, несмотря на беды и горести, голод и холод, и всё такое прочее.

Шагая с ней рядом, Зороф словно парил, но он бы не был собой, если бы позволил вести себя словно теленка. Мужчина остановился. Его спутница повернулась к нему.