Флоузы - Том Шарп

– Одним выстрелом двух зайцев, – пробормотала она про себя. Об этом стоило подумать. И пока двое молодых влюбленных развлекались на палубе, миссис Сэндикот уютно устроилась в уголке салона первого класса и просчитывала возможность такого смертельного дуплета. Через окно ей была видна фигура укутанного в плед Флоуза, лежащего в шезлонге. Время от времени колени его судорожно подергивались. Флоуз находился во власти своих неумеренных сексуальных фантазий, и впервые главное место в них занимала миссис Сэндикот.

Глава третья

Воображению принадлежала важная роль в любви, которая вспыхнула между Локхартом и Джессикой. Они купались в своей любви, как рыбки в воде; и по мере того, как теплоход медленно продвигался все дальше к югу, входя в

–экваториальные воды, их страсть становилась все отчаяннее и молчаливее. Нельзя сказать, чтобы они вообще не разговаривали друг с другом; но на протяжении дня они обычно обменивались только абсолютно необходимыми по обстоятельствам словами. И лишь вечерами, когда публика постарше танцевала под судовой оркестр квикстеп, а молодежь была предоставлена самой себе и могла, вглядываясь в кипение воды за бортом, обогащать друг друга достоинствами, заложенными в каждого из них полученным воспитанием, – только тогда они говорили о своих чувствах. Но и тогда они обсуждали волновавшую их тему не прямо, но рассказывая друг другу истории о других людях и о разных случаях из своей жизни. Локхарт говорил о Додде, о том, как они обычно сиживают по вечерам на выложенной камнем кухне, на грубых деревянных, с высокими спинками скамьях, что стоят по обе стороны от чугунной плиты. В печной трубе завывает ветер, а на кухне рыдает волынка Додда. Рассказывал он и о том, как они с Доддом пасут овец или выслеживают дичь в лесистой долине, известной под названием Слаймберн, где была также и заброшенная шахта, построенная еще в 1805 году, в которой Додд брал уголь для дома. Говорил он и о рыбной ловле на большом, поросшем по берегам сосняком искусственном озере, находившемся примерно в миле от Флоуз-Холла. Джессика совершенно отчетливо представляла себе все, о чем рассказывал ей Локхарт, – она знала об этом из романов Бронте, Мазо де ля Роша, из всех других прочитанных ею романтических книжек. Локхарт представлялся ей тем самым молодым и красивым рыцарем, который явился, чтобы схватить ее в объятия, поднять и унести от тоскливой жизни в Ист-Пэрсли, от постоянного цинизма ее матери в ту благословенную страну, где находится Флоуз-Холл, что у Флоузовских болот неподалеку от Флоузовых холмов, где дуют свирепые ветры и лежат глубокие снега, но где тепло и уют царят в доме, в котором много старинного дерева, собак, в котором играет нортумберлендская волынка Додда и где за большим овальным обеденным столом из красного дерева старый мистер Флоуз обсуждает при свечах проблемы величайшего смысла в значения с двумя своими друзьями – доктором Мэгрю и мистером Балстродом. Со слов Локхарта Джессика соткала в своем воображении картину того прошлого, которое, как она всегда страстно мечтала, когда-нибудь станет ее будущим.

Локхарт мыслил практичнее. Ему Джессика казалась ангелом ослепительной красоты, к ногам которой он готов был принести если не свою собственную жизнь, то по крайней мере жизнь всего, что двигалось в пределах досягаемости самого дальнобойного из его ружей.

Но если у молодежи взаимное чувство делало только лишь первые шаги, то старшее поколение уже обсуждало далеко идущие планы. Флоуз расставил ловушку, в которую должна была угодить очередная экономка, и теперь ждал ответа от миссис Сэндикот. Ответ пришел позже, чем он ожидал. Миссис Сэндикот не любила, когда ее пытались торопить; она была из тех женщин, которые просчитывают все наперед с большой тщательностью. В одном она была уверена твердо: если старый Флоуз хочет, чтобы Джессика стала его невесткой, сам он должен взять себе в жены ее мать. Обсуждение этой темы она начала весьма осторожно и с той стороны, что касалось вопросов собственности.

– Если Джессика выйдет замуж, – сказала она как-то вечером после ужина, – я останусь без дома.

Старый Флоуз заказал себе еще бренди, что должно было выражать его радость по поводу того, что обсуждение наконец-то началось.

– Почему, мадам? – спросил он.

– Потому что мой бедный покойный муж завещал все двенадцать домов по Сэндикот-Кресчент, включая и наш собственный, дочери, а я не стала бы жить вместе с молодыми.

Старый Флоуз хорошо понимал миссис Сэндикот. Он достаточно долго прожил с Локхартом и знал, что значит делить дом с этой скотиной.

– Есть Флоуз-Холл, мадам. Там всегда вам будут рады.

– В каком качестве? Как временному гостю, или вы имеете в виду что-то более постоянное?

Старый Флоуз заколебался. В голосе миссис Сэндикот было нечто такое, что подсказывало ему: матери Джессики не понравится тот более постоянный вариант, который он действительно имел в виду.

– Вы не будете временным гостем, мадам. Вы сможете жить там столько, сколько захотите.

Глаза миссис Сэндикот засверкали сталью провинциальной добродетели:

– А что подумают об этом соседи, мистер Флоуз?

Флоуз снова заколебался. Ближайшие соседи жили в Блэк-Покрингтоне, в шести милях от него, и к тому же плевать он хотел на то, что они могут подумать. Но сочетание двух этих обстоятельств уже оттолкнуло от него многих экономок, и вряд ли оно было способно привлечь миссис Сэндикот.

– Полагаю, они поймут, – увильнул Флоуз от прямого ответа. Но обмануть миссис Сэндикот ему не удалось: предположения ее не устраивали.

– Я должна думать о своей репутации, – сказала она. – Я никогда бы не согласилась жить в одном доме с мужчиной, если бы при этом у меня не было какого-то законного положения, которое объясняло бы мое пребывание в доме.

– Законного положения, мадам?-переспросил Флоуз и сделал большой глоток бренди, чтобы успокоить нервы. Эта чертова баба делала ему предложение!

– Думаю, вы понимаете, что я имею в виду, – сказала миссис Сэндикот.

Флоуз молчал. Ультиматум был предельно ясен.

– Так что если наши дети поженятся, – безжалостно продолжала она, – я повторяю – если – то, полагаю, нам следует задуматься и над своим будущим.

Флоуз задумался и пришел к выводу, что его будущее неопределенно. Миссис Сэндикот нельзя было назвать совершенно непривлекательной. Флоуз мысленно уже не однажды раздевал ее и решил, что ее полнота и округлость вполне в его вкусе. С другой стороны, у жен есть свои отрицательные стороны: они непременно хотят командовать. Раскомандовавшуюся экономку можно уволить, жену – нет. К тому же миссис Сэндикот, при всей ее внешней почтительности к Флоузу, производила впечатление сильной и волевой женщины. Он явно не стремился провести остаток своих дней с такой женщиной; впрочем, если тем самым удалось бы сбыть с рук этого подонка Локхарта, то, быть может, стоило рискнуть. Изолированность Флоуз-Холла могла подействовать усмиряюще на самую сильную женщину; и, кроме того, у него будет союзник в лице Додда. Да, несомненно, союзник, и не без способностей. Наконец, если он не сможет уволить жену, то, с другой стороны, и жена не уволится так, как в любой момент может уйти экономка. Флоуз ухмыльнулся в стакан с бренди и кивнул головой.

– Миссис Сэндикот, – сказал он с непривычной фамильярностью, – правильно ли я понимаю, что вам не было бы противно сменить фамилию на миссис Флоуз?

Миссис Сэндикот буквально засветилась согласием.

– Я была бы счастлива, мистер Флоуз, – ответила она, взяв его за испещренную старческими пятнами руку.

– Тогда позвольте мне доставить вам это счастье, мадам, – сказал старик, думая про себя, что стоит ему только заполучить ее во Флоуз-Холл, а там уж ей придется найти свое счастье, никуда не денется. Как бы салютуя близкому союзу двух пар, судовой оркестр вдарил фокстрот. Когда музыка кончилась, Флоуз вернулся к обсуждению практических вопросов.

– Должен предупредить вас, что Локхарту потребуется какая-нибудь работа, – сказал он. – Я всегда хотел, чтобы он сидел дома, хотел сделать его управляющим тем имением, которое он когда-нибудь унаследует, но раз у вашей дочери двенадцать домов…

Миссис Сэндикот пришла ему на помощь.

– Все дома сданы съемщикам, – сказала она, – и по закону о найме на длительный срок квартплата в них фиксированная, но наш милый Локхарт сможет работать в фирме моего покойного мужа. Насколько я знаю, у него неплохо с математикой.

– Могу без колебаний утверждать: в арифметике у него подготовка отличная.

– Тогда у него должно получиться в «Сэндикот с партнером». Там занимаются бухгалтерским делом и консультируют по налогам, – сказала миссис Сэндикот.

Флоуз мысленно поздравил себя со своей предусмотрительностью.

– Ну и решено, – сказал он. – Остается только договориться о свадьбе.