Председатель 3 (СИ) - Нот Вай

Они созванивались лишь единожды и то, когда дочка училась на первом курсе. Обычно его никто не беспокоил, ведь Анна всегда была отличницей с примерным поведением, но Кулагин не исключал, что недавний конфликт мог сильно повлиять на дочь.

Приготовившись к неприятному разговору, он удобно уселся в кресло и сказал:

— Это касается поведения Анны?

— Нет, — возразил мужчина, — всей сложившейся ситуации в целом. Стоит признаться, мы обеспокоены случившимся. Ваша дочь многие годы была одной из лучших студенток, и мы прекрасно понимаем, что это не наше дело, но уверены ли вы, что другое учебное учреждение сможет предоставить ей должный уровень обучения?

— Извините, но я не понимаю о чём идёт речь, — Кулагин нахмурился, — о какой ситуации вы говорите?

— Мы хотели бы поговорить о желании вашей дочери перевестись в другой университет, — объяснил мужчина, — нам показалось, что всё случилось слишком быстро и достаточно... необдуманно. Пятый курс, как-никак, не лучше ли попробовать доучиться? Я пытался достучаться до Анны, однако, она и слышать меня не желала. Возможно вы уже приняли окончательное решение, но позвольте высказать свою точку зрения.

В глазах у Кулагина потемнело. Ему на секунду показалось, что всё это сон или злобная шутка, но точно не правда. Чтобы дочка изъявила желание перевестись, ещё и без участия отца? Невозможно. Нет. Это не может быть правдой.

— Она хочет перевестись? — неуверенным голосом поинтересовался Дмитрий, на что собеседник ещё раз подтвердил свои слова, — Нет! Даже речи идти не может! Не обращайте внимание на её болтовню! Анна немного расстроена... — он замешкался. Признаваться в конфликте с дочерью ему не хотелось, — неразделённая любовь, понимаете? В её возрасте всё так близко принимается к сердцу. Я уверен, что она это не всерьёз!

— Вы и правда не знали об этом? — удивился Василий Сергеевич, — Она что, не рассказала о своём решении?

Кулагин не знал, что и ответить. Он посчитал достаточно постыдным признаваться в том, что родная дочь не поставила его в известность. В голову приходила лишь одна мысль — Анна намеренно пытается проявить своеволие, дабы доказать отцу свою независимость.

Дмитрий ухмыльнулся. Неужели она и правда могла подумать, что он поверит в весь этот цирк? Ну и любят же женщины драматизировать.

Его молчание говорило само за себя. Не дожидаясь ответа, декан сказал:

— Несмотря на то, что нам пришлось отдать документы вашей дочери, мы сможем пойти вам навстречу и предоставить ещё некоторое время на размышления. Дмитрий Антонович, прошу вас поговорить с дочерью и взвесить все за и против. Если возникнут какие-либо вопросы, вы всегда можете связаться со мной.

— Подождите... уже забрала документы? Что она вам сказала?! — Дмитрий повысил голос, ему показалось, что желание запугать отца зашло слишком далеко. Не забирать же документы в конце концов! О чем она только думала?

Василий Сергеевич рассказал Кулагину о том, как Анна лично забрала свои документы из университета с твёрдым желанием перевестись в Новосибирск. От всех разговоров и, тем более попыток уговорить её остаться, девушка решительно отмахивалась. Именно поэтому декан и решил связаться напрямую с отцом.

От услышанного Кулагин почувствовал острую боль в груди.

— Я поговорю с ней! — быстро выпалил отец, — поговорю! Она вернётся!

— Очень на это надеемся. Любовь любовью, но не стоит из-за другого человека идти на столь серьёзные меры, это может сильно отразиться на её будущем, — декан аккуратно коснулся довольно личной темы.

Когда их разговор закончился, Кулагин вскочил с кресла и принялся нервно ходить из угла в угол. Его мысли хаотично смешались в голове, а тело охватил сильный страх потерять контроль над дочерью, который тут же сменялся на гнев.

— Я всё делал для неё... — простонал Дмитрий, жадно хватая воздух широко открытым ртом, — где я не прав? За что она со мной так? Я дал ей полную свободу и всё о чём просил — это лишь брак с достойным человеком, чтобы укрепить положение семьи в обществе и помочь моей карьере. Разве я многого просил?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Боль в груди становилась сильнее, а воздух в комнате казался душным как никогда. Кулагин вцепился рукой в грудь и закашлял. Буквально за секунду его лицо покрылось холодным потом.

Дорога от стола до двери показалась Кулагину невероятно длинной. Каждый шаг давался ему с трудом. Из последних сил он открыл дверь и позвал на помощь.

* * *

— Ань, это тебя, — девушка поднесла телефон к Кулагиной.

Перед отъездом Анна оставила номер телефона только одному человеку — Ларисе Николаевне, кухарке. Мать вряд ли заметила бы отсутствие дочери даже через неделю, а отец... тут и без этого всё казалось очевидным. В один вечер девушка забрала документы из университета и улетела в Новосибирск.

— Лариса Николаевна?

— Анюточка, миленькая! Как полёт прошёл? У тебя всё хорошо? — взволнованно спросила женщина.

— Не переживайте вы так, — Кулагина улыбнулась, — Я в самолёте быстро заснула, а как открыла глаза, так мы уже и прилетели. Сейчас остановилась у подруги, я вам про неё рассказывала. Мы уже несколько часов без умолку болтаем, она ведь после выпускного сразу же переехала. Столько лет не виделись... время у нас уже позднее, скоро спать собираемся.

— Точно-точно, у нас же разница во времени. Сколько ты там говорила? Четыре часа?

— Да, смело прибавляйте четыре часа к московскому времени. А у вас как дела? Отец уже узнал?

— Знаешь... — протянула женщина, — да, он уже узнал.

— Разозлился, наверное. Вы главное делайте вид, что ничего не знали и старайтесь не попасться под горячую руку, — заботливо предупредила Анна, — вы не заслужили плохого к себе обращения.

— Анюточка, тут такое дело... — неуверенно начала кухарка, — твоему отцу внезапно стало плохо. Видимо переволновался.

— Мне тоже плохо было после его недавних слов, но это не особо его волновало. Ничего, переживёт. Мне давно следовало так поступить.

— Нет, Анечка, ты не понимаешь. У твоего отца прямо на работе инфаркт случился, он сейчас в больнице.

От услышанного девушка застыла.

— Ты чего? Всё нормально? — вмешалась подруга, но Кулагина даже не посмотрела на неё.

— Лариса Николаевна, как он? — едва двигая губами спросила Анна, боясь услышать ответ.

— Жив, главное всё обошлось. Ему пока ходить запрещено, лежит неподвижно, бедняжка. Совсем скверно выглядит...

— Это всё из-за меня... — прошептала Кулагина, — мне стоило хотя бы попрощаться с ним, не рубить с плеча, — её глаза заслезились.

Лариса Николаевна попыталась было возразить, ссылаясь на тяжёлую работу отца, но все понимали, что именно отъезд дочери окончательно добил Дмитрия. Когда их разговор закончился, Анна вскочила с места и направилась к двери.

— Подожди! Ты куда? Что-то с отцом? — бросилась за ней вслед подруга.

— Из-за меня отец в больнице, я должна вернуться в Москву, — она быстро надела на себя шарф и схватила пальто с вешалки.

— Куда ты собралась? Ночь же на дворе, давай дождёмся утра.

— Ты так говоришь, словно самолёты ночью не летают! Я хочу купить билет на самый ближайший рейс, даже если начнётся посадка прямо при мне! Вещи все оставлю у тебя.

— Да подожди ты, Аня! — подруга схватила её за руку и попыталась остановить, — твой отец в больнице, верно? За ним наблюдают врачи, ты ему никак не поможешь сейчас. Тебе не нужно нестись в аэропорт, давай позвоним туда и узнаем про билеты.

Её предложение звучало довольно разумно. Анна стянула с себя шарф, а подруга помогла ей с пальто. После звонка в аэропорт, она отправила подругу спать, понимая, что той завтра прямо с утра отправляться на учёбу. Несмотря на дикое желание выговориться и страх остаться одной, ей всё же удалось взять себя в руки. Переваливать свои проблемы на плечи подруги Кулагина не желала.

Этой ночью девушка не смогла и глаз сомкнуть, даже зная, что ближайший рейс в Москву будет днём. Голос в голове то и дело обвинял саму себя в случившемся. Каким бы он ни был человеком — он её отец. Кулагин редко проявлял тёплые чувства, но это не означало, что он был лишён их.