Сутемень - Олег Лемашов

дедули у них за спиной.

— Чего ищете, хлопцы? — с улыбкой, едва проглядывающей сквозь густую бороду, спросил тот. Воцарилась пауза: Андрей с Игорем молча смотрели на деда, а тот улыбающимися глазами смотрел на них.

— Здравствуйте, дедушка, мы дорогу спросить хотели, — произнёс, наконец, Андрей. — Как до провала пройти в Моравском урочище?

— Урочище вон, — махнул рукой дед в ту сторону улицы, откуда они пришли, — за деревней через поле.

— А к провалу как пройти, не подскажете?

— Какой ещё провал?

— Ну, пропасть такая, дыра в земле.

— Мы туда не ходим. Нельзя.

— Почему нельзя? — вступил в разговор Игорь.

— Нельзя, потому что не можно, — уклончиво пояснил дед, глаза его во время разговора продолжали улыбаться. — Не можно там людям, только зверям безгрешным и змеям. И птицам.

«Да он двинутый, походу», — подумал Андрей, но предпринял ещё попытку добиться сведений от странного старичка.

— Хорошо, а тут есть кто-нибудь ещё? У кого дорогу можно спросить. Кто-нибудь ещё, кроме вас живёт?

— Живёт, живёт, — закивал головой старичок, — а чего не жить-то, место ведь благостное. — И вдруг подавшись вперед, сказал тихим голосом, как будто речь шла о какой-то тайне, — и вода здесь в ручьях святая.

— Ага, понятно, — сдался Андрей, — вопросов больше не имею.

Поняв, что от старика ничего вразумительного добиться не выйдет, Андрей стал оглядываться по сторонам, в надежде увидеть кого-то, более вменяемого.

— Скажите, — вступил в разговор со странным дедушкой Игорь, — а почему в ручьях вода святая?

— Раньше везде вода на земле была святая, а теперь её только в церквах дают. Только у нас она и осталась с давних времен.

Улыбающиеся глаза деда смотрели прямо и открыто. И странное дело, Игорь заметил: несмотря на чуток несвязанную речь, мешковатую одежду и спутанную бороду, глаза старика были совсем не мутные, как у пожилых людей, а чистые, с белоснежными белками вокруг тёмно-карих зрачков.

— У-у-у, — протянул Андрей и, наклоняясь к Игорю, прошептал ему на ухо, — походу, у деда лампочка встряхнута.

Но дед, оказалось, обладал отличным слухом:

— Нету здеся лампочек. Без надобности, тут и так святло.

Игорь замер, очарованный звучанием слова, как его произнёс старик — «святло», через «я».

— Ладно, пошли дальше, — толкнул его Андрей, — время только теряем.

— До свидания, дедушка.

— Воды в ручье обязательно испейте, — посоветовал им на прощанье старик и ещё долго смотрел улыбающимся взглядом вслед.

Дойдя до крайнего дома на улице и так никого больше не встретив, Игорь с Андреем развернулись и пошли обратно. Следов жизни не наблюдалось вообще, многие домики стояли совсем развалившиеся, а дворы непроходимо заросли бурьяном. Пару раз в огородах мелькнули явно ухоженные ульи с жужжащими пчёлами.

— Пчеловоды какие-то всё же периодически появляются, — предположил Игорь, — приедут, мёд соберут — и обратно в город.

Проходя мимо дома с велосипедом, дедушку они больше не встретили. Через некоторое время они увидели впереди Женю с Друидом, возвращавшихся с противоположного конца деревни.

— Встретили кого? — спросил Женя.

— Одного дедушку, но он блаженный, походу, — ответил Игорь, — в принципе, ничего путного не сообщил. Хотя направление показал.

Игорь махнул в сторону, откуда вернулись Женя с Друидом:

— Там за деревней поле должно быть, а за ним урочище.

— Ну, хоть кто-то, нам вообще никто не попался, хотя следы людей встречаются. В том конце козы пасутся на привязи, так что жители тут есть, где-то…

— Ещё мы нашли ручей, — с довольным видом сообщил Друид, — можно пополнить запасы воды.

— Как раз тебе, Лёша, воду оттуда пить нельзя, — усмехнулся Андрей.

— Чего это?

— Потому что вода тут везде святая, нам местный абориген по секрету сообщил. А ты у нас язычник! Выпьешь такой воды и всё, рагнарёк тебе!

— В корне ошибочное мнение, мой юный друг, — подхватил шутливый тон Друид и наставительно произнёс, — святыни оттого и святы, что открыты всем, вне зависимости от принадлежности к какой-либо конфессии.

Андрей склонил голову и сложил ладони наподобие буддийского монаха:

— Благодарю за искру мудрости, запущенную в бездну моего сумрачного сознания.

— А моё сумрачное сознание подсказывает, что пора бы и подкрепиться, — сказал Игорь, щурясь от яркого солнца. — Я что-то совсем проголодался.

— Смотрите, коллега, — обратился Андрей к Друиду, указывая на Игоря, — плоть слаба и управляет примитивными желаниями этого заблудшего. Я бы даже сказал, управляет малейшими позывами примитивных желаний!

— Товарищ далёк от просветления, — с наигранным сожалением согласился Друид.

— Я, видимо, тоже далёк от просветления, — заявил без всяких шуток Женя, — поэтому идём к ручью, там сделаем привал и пообедаем.

Только расположившись у ручья, парни поняли, как на самом деле устали и проголодались. Вмиг были собраны все близлежащие сухие ветки, уложен небольшой костерок, над котором уже через пять минут висел котелок с водой из ручья. Женя распорядился консервы не трогать, варить кашу из ячневой крупы, объяснив, что это вкусно (с этим не все согласились), полезно, сытно и главное — экономно.

Лёшка Друид принялся кашеварить. Андрей поморщился на слова о полезности каши, но спорить не стал и прилёг под тополем в ожидании, когда приготовится еда. Неподалёку, на лугу паслись козлята, привязанные каждый к своему колышку. Козлята преспокойно щипали сочную траву, не обращая внимания на появившихся людей. За ручьём действительно начиналось широкое поле, на самом краю которого, вдалеке виднелась кромка леса.

Женя пошёл фотографировать козлят, потом ещё что-то привлекло его внимание, и он скрылся из виду в какой-то ложбинке.

Игорь устроился с тенистой стороны старого шершавого тополя. Прислонившись к нему спиной, он с наслаждением вытянул уставшие ноги. Потом скинул кроссовки, стянул носки и с блаженством ощутил под босыми ногами теплую землю и мягкую траву. Вдохнув полной грудью, Игорь почувствовал, как на него накатывается благостное умиротворение, когда никакие думы не тревожат, и ты смотришь на мир без единой мысли в голове. Созерцаешь красоту прозрачного ручья, камней на его дне, зелень окружающих лужаек, козочек на траве, пение птиц. Состояние легкой дремоты и приятной расслабленности охватило его. Всё это — звуки, краски, запахи, вдруг ощутилось Игорю одним непрерывным растворяющим в себе потоком. В какой-то момент он огляделся и увидел, что Друид, помешивающий кашу, вдруг замер, словно застыл, и козочки на лугу застыли, словно изящные статуи и даже мелкая птичка замерла в воздухе над ручьём. Но это его не удивило, словно во сне он воспринимал всё как должное и с любопытством осматривал застывший вокруг него мир. Вот кузнечик замер в прыжке, вот языки огня под котелком неподвижно зафиксировались точно на фотоснимке.

Игорь пошарил рукой по земле и поднял мелкий белый камешек, ему стало любопытно, что будет,