Внучка императора (СИ) - Колч Агаша

— О нас? — я помялась, а потом ответила предельно честно: — Ты понравился мне с первого взгляда. Твой голос, лицо, фигура, руки. В первый день после того, как ты меня спас, млела, думая о тебе. И проревела всю ночь, напившись на Острове у Френки, тоже о тебе. Утром меня отпустило. Совсем. Злилась, что подставил с обручальным браслетом, но не более. Когда твоя знакомая напала, даже не сразу подумала о тебе, только коснувшись браслета, вспомнила. Окончательно поняла, сидя в ванной, когда ты… ну… эээ… когда разул меня. Почувствовала, что будет неправильно, если поцелуешь. Но я так хотела спать, что сразу не сказала этого, и за обедом не получилось… Вот так как-то… Кровь не водица, тем более драконья. Теперь ты отпустишь меня домой?

Дракон рыкнул, пыхнул из ноздрей дымом и вдруг проявившимися когтями полоснул скатерть на ленты. Ну, так бы сразу и сказал. Зачем вещи портить?

В предрассветном сумраке по комнате можно было передвигаться без опаски. Как же они тут освещение включают? Забыла у папани спросить, когда до покоев провожал. Или конвоировал? Гад чешуйчатый вцепился в идею ввести меня в семью. Вечером приём, на котором он планировал представить меня невестой. Так было вчера. Сегодня сценарий тот же, но главная героиня сменила статус. Сюрприз! Мне это не надо, я домой хочу. У меня там своя семья. Но дракон даже слышать об этом не желает. Оказывается, драконята до ста двадцати лет находятся под неусыпным наблюдением взрослых драконов. Мне сейчас пять. По-драконьи. Удивительно, что мою комнату к нашему возвращению не перекрасили в розовый цвет и не забили под потолок мягкими игрушками. Рррррр…

Продвигаясь к середине широченной кровати, наткнулась на книгу. «Вот хотела же полистать, поучиться, но всё время куда-то бегу», — подумала я и легла щекой на гримуар. Уснула почти мгновенно.

Мне снились ведьмы. Их было много, и были они разные. Молодые, полные сил, пышущие энергией, и высушенные веками старухи, больше похожие на болотные коряги, чем на женщин. Колдуньи кружили подле меня, то приближаясь почти вплотную, то удаляясь и исчезая в темноте. Каждая что-то шептала, размахивая руками. Кто-то это делал быстро, другие задерживались рядом со мной дольше. Одна, особо древняя, отогнав всех взмахом руки, осталась надолго. Старуха бубнила что-то невнятное, сопровождая каждое слово то плетением пальцев, то мельтешением ладоней.

— Не понимаю, что вы говорите, — отрицательно замотала я головой.

А ведьмы все кружили, убыстряя свой полёт, шёпот перерос в крик, крик — в пение, пение — в вой. Хотела, но не могла закрыть уши, приходилось вслушиваться в то, что пытаются до меня донести эти женщины. Когда же их визг поднялся до высот ультразвука, вдруг осознала, что и понимаю, и помню всё, что мне нашептали. Они мне передали свои знания, те, что вписали в колдовской фолиант. Ведовской хоровод становился всё быстрее, всё теснее сжимали они свои объятья, всё горячее становилось моё тело… От жары я и проснулась, замотанная в одеяло, как куколка бабочки.

Распутываясь, я рычала, стонала и слала проклятия на несчастный текстиль. А когда смогла выбраться, то из зеркала на меня таращилось нечто раскрасневшееся, со всклокоченными волосами, прилипшими к потному лицу. Зато под мышкой это чучелко крепко держало книгу.

— Вот говорят же: «Ума много, да толку нет», — вздохнула я и пошла в ванную. Эх, где моя госпожа Дори со своими золотыми ручками, ненавязчивой услужливостью, с материнской заботой? Сиреневой Розе Люксембург, с её революционными идеями, не до меня. Сегодня приём, на котором меня будут представлять семье. Хочу я этого или нет, но новоявленного папаню позорить не следует. Платья так и валялись на диване неразобранными, в пакетах. А слуги у вас, милый папочка, балованные. Не глядя, бросила всё в коробку на возврат — не хочу монашеских одёжек. Что еще предлагают магазины для драконесс? Ну, вот же, вот! Премиленькое платье и туфельки к нему, а стоит оно всего-то… как весь прежде купленный и возвращенный гардероб.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Жила же я на Земле без горничных и здесь справлюсь. На платье заклятие разглаживания, а сама — быстренько в ванную. Что-то еще с причёской придумать надо…

«Я могу войти?» — прошелестело в сознании. Конечно, заодно и оценишь, достойна ли твоя дочь предстать перед семьёй в таком виде. Как бы ни храбрилась, но моды местной не знаю. Нет желания стать «белой вороной» в серебристом платье в глазах местного общества. Дракон замер в дверном проёме.

— Ну как?

— Ослепительно! Ты будешь самая красивая на этом приёме, — и он протянул мне шкатулку, размером как стандартный лист писчей бумаги, обтянутую черным бархатом.

— В таких бриллиантах, конечно же, ослеплю всех, — ахнула я, открыв коробку. — Не слишком много? Еще и диадема. Обязательно все надевать?

— Да. Диадема тебе по статусу положена, — отец мягко притянул меня к себе и нежно поцеловал в лоб. Потом отстранился, внимательно рассматривая, продолжил: — Хорошо, что так всё случилось. Впервые увидев тебя, я потянулся к искренности, отзывчивости и смелости, которые ты излучала. Дрожа от страха, отстаивала интересы чужого мира, не будучи уверенной в победе. Даже отказалась вернуться домой, не желая бросать в беде новых друзей. Моя маленькая храбрая девочка с верным сердцем. Наверное, по сути своей ты всегда была драконом. Я же в самом начале не понял, что чувствовал к тебе нежность отца, а не влюблённость.

Мы ходили по залу от одной группы родичей к другой. Чужих, как я поняла, на этом приёме не было. Мужчины и женщины приблизительно одного возраста — от тридцати до сорока человеческих лет — раскланивались друг с другом, сдержанно переговаривались. Но торжественная часть церемонии не начиналась. Ждали кого-то важного. Над залом прокатился мелодичный звук, похожий на тот, какой звучит в аэропортах и на вокзалах, предупреждая о важном сообщении.

— Император Драконниды Тесшас вар Фламери Алый! — торжественно объявил кто-то, и все поклонились, прижав правую руку к левому плечу.

— Вар Фламери?! Он тебе кто? Отец или брат? — склонившись в поклоне, как все, спросила я у Рактия.

«Цыц! — рявкнул мне в сознание папочка. — Имей почтение к императору… Отец».

Отпустите меня домой, пожалуйста! Я не умею быть внучкой монарха. Мне отца-дракона за уши хватит, а дед-император — это явный перебор.

Глава 5

Дракон галантно протянул руку и повел к возвышению, где уже ожидал нас сурового вида мужчина лет семидесяти.

«Сколько тебе оборотов?» — спросила я у Рактия, пока мы шествовали к императору.

«Шестьсот девяносто три».

«А деду?»

«Императору тысяча триста».

«Хорошо выглядит».

«Спасибо…ээээ… внучка!» — вмешался в наш беззвучный диалог посторонний голос.

Вот как есть гады! Хоть бы какое-то уважение имели к личному ментальному пространству. Я же не пытаюсь к ним в сознание лезть.

«Хочешь? — дед, не стесняясь, читал меня, как открытую книгу. — Могу предоставить такую возможность после приёма».

Я представила тысячелетние залежи знаний, эмоций, впечатлений, воспоминаний и ответила:

«Ни за что!»

— Леди, лорды, имею честь представить вам мою дочь по крови леди Аг'пию вар Фламери и прошу милостиво принять в семью, — начал свою торжественную речь папочка.

И тут в зале выключили свет. Стало абсолютно, непроглядно темно, потому что не было окон и свет трёх лун не мог помочь рассеять тьму. Родичи заволновались:

— Включите свет!

— Кто-нибудь, создайте освещение — у меня магия заблокирована.

— И я не могу ничего сделать.

— Дверь закрыта!

— Что за глупые шутки?

И еще какие-то вопросы и реплики, которые возникают в неожиданных ситуациях в толпе. Я дернула отца за руку:

— У тебя тоже нет магии?

— Нет.

— А у деда?

— У императора, — настойчиво поправил меня Рактий.

— Тоже нет, — ответил вар Фламери-старший. — И можешь называть меня дедом, девочка. Мне нравится.