Власьева обитель - Дмитрий Гаврилов

* * *

- Больше кузнец их не видел, - завершил Влас небылицу. - С тех пор многие рассказывали эту историю, и всяк по-своему, но все происходило именно так, а не иначе. - Хорошая сказка! Спасибо! - молвил парень, - Одного я лишь не понял. - Чего ж тут непонятного? - удивилась Хозяйка. - Да, кто таков этот Один? - Уф! - выдохнул Влас.

* * *

- Что-то вороны раскричались? - молвил Василий, указав водчему на двух крупных и черных, как смоль, птиц. - Не к добру это! Видать, опять каратели облаву затеяли. - Не боись! Прорвемся. Я все тропы знаю! Только, поспевай! Влас ускорил шаг и теперь сержанту приходилось за ним бежать, что не особенно удобно в лесу, полном глубокого снега. - А про воронов - люди брешут. Они - птицы в хозяйстве полезные. Иной раз и присоветовать что умное могут. Да, кстати, чуть не забыл! - Влас протянул парню небольшой сверток. - Что это? - Да, твой дружок просил матери его передать. Так, не поленись, съезди к ней. Воля умирающего и для меня - закон! - Зинченко? - изумился Василий. - Он самый. Постучал под вечер. И говорит - мол, передай Акулине Гавриловне! Обещал уважить - все-таки последняя просьба... - Что ты несешь, старик? - Вот и дорога! - оборвал Влас, переваливая через бугор. За ним вскарабкался и Василий. Внизу, по ту сторону, у подножия склона извивалась черно-коричневой змеей довольно широкая дорога. Странный цвет объяснялся тем, что по ней медленно продвигалась вперед моторизованная колонна гитлеровцев. - Тоже мне, проводник нашелся, - подумал Василий. - Стой! - двое в форме сельской полиции направили на русских дула винтовок. - Кто такие? Откуда! Чего шляетесь по лесу? - Да мы свои. - Оно и видно, что свои. Держи-ка этих своих на мушке! - приказал полицай напарнику, разглядывая Василия. - Здешние мы...- быстро заговорил Василий, снимая ушанку, и положил руку на топор за поясом. - Вот, по дрова пошли. Холодно! Мороз! - Ну-ка, спускайтесь сюда, лесорубы хреновы! Вниз и по одному. Да не вздумайте драпать! - скомандовал тот, что постарше. - Ишь, за дровами они вышли. Здесь до ближайшей деревни версты три с гаком. Уж мне ли не знать! - Контра. Фрицам продался! - сплюнул Василий. - Что ты сказал, щенок! - не расслышал полицай. - Постой-ка тут, Вася. А я с ними пойду, договорюсь! - подмигнул сержанту Влас и шагнул вперед, поправляя на голове высокую меховую шапку. - Почему остановились? - Курт подозвал к машине фельдфебеля. - Заминка, господин капитан. Партизан поймали. - Где они? - А вот, один сюда топает. Вальтер посмотрел в ту сторону, куда указывал проводник. По склону к ним спускался высокий бородатый старик в серебристом, как паутина, шерстяном плаще, в широкополой не по сезону шляпе, надвинутой на глаза, из-под которой виднелась седая борода, заплетенная в косу. Странный русский опирался на длинную гладкую палку. У ног его, виляя хвостом, крутилась огромная овчарка. - Руки вверх, дед! И быстро... Смотри, без шуток! - скомандовал полицай. - Я те сейчас покажу, кому тут лапы подымать! - пробасил старец и полез в карман плаща. - Граната! Стреляйте! - крикнул кто-то. - Ах, ты так! - полицай разрядил в старика винтовку... Но к его несказанному удивлению дед не упал!! - Твою мать, неужели промазал?! - он дал второй, а затем третий выстрел. - А ну, давайте все разом! - захохотал седобородый старик. В тот же миг серая собака Ивана прыгнула на предателя, разом откусив ему голову. Да и не овчарка это вовсе, а волчище, каких поискать. Гитлеровцы старательно в упор расстреливали деда из автоматов, но тот стоял, заговоренный, и смеялся. Затем он вытянул руку, на которую, откуда ни возьмись, приземлился здоровенный ворон. Навья птица громко приветствовала Хозяина: - Харр! Харр! Тут к своему ужасу Курт увидел, как этот старик свободной рукой поправляет край дурацкой шляпы. Как ее поля медленно приподымаются, обнажая открытый, широкий лоб мыслителя, мохнатые брови, и единственное страшное, неимоверное навье око. Это был глаз, пронизывающий взором насквозь, проникающий в самую подноготную, глаз, срывавший маски, то был леденящий душу глаз великого Одина - ужасного Игга - Отца павших. - Боже мой! - застонал Вальтер. - Думаете, сварганили себе железки - и самые сильные? Ну, да я вас ужо поучу! - седобородый Старик легонько толкнул высоченную корабельную сосну. Та, не выдержав прикосновения, подалась вперед и начала тяжело, медленно и верно падать. Как только грянули первые выстрелы, Василий камнем упал в снег. Перекатился, уходя от пули, и замер, обомлев. Влас стоял, окутанный кольцами распоясавшейся вьюги. Разудалый сивый Мороз. Пространство ревело в его честь. Скрипели лесные великаны. Гигантская сосна рухнула на танк, сплющив, размозжив, размазав его в лепешку. Следовавшая за ним машина с офицерами исчезла среди вечнозеленой хвои. За этой сосной повалились и другие, перегораживая путь. - Ура! Бей фрицев! За Родину! С обеих сторон на дорогу высыпали партизаны. - Васька, ты чего? Ранили? - как ни в чем не бывало, ухнулся рядом в снег Кондрат. - Не, скорее контузили. Посмотри на дорогу. Видишь там бородатого деда. Ну, лесника такого кряжистого, Власия! - Да, где? Ни черта не видать! Никакого старика мы в отряде не держим. - Да, вон! Там! - Это, Вась, Госпожа Метелица фрицу Кузькину мать кажет. - Может и так? - засомневался он, потому что его недавний Водчий исчез. Испарился, пропал Влас, словно бы и не приютил старец Василия в странной обители, будто бы и не случилось ничего волшебного. Лишь искристый снег да морозный ветер лепили в воздухе замысловатые фигуры.

Прим.: Харр, Игг, Высокий, Седобородый, Отец павших (Вальфэдр) - имена древне-германского бога мудрости Одина, который у славян соотносится с Велесом (Власом, Волосом) - навьим богом, богом мудрости, искусств, дикой природы и богатства. В эпоху, когда традиционная вера славян переживала гонения, многие функции Велеса по наследству перенесли на святителя Николая. Он же Рождественский дед, дед Мороз.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});