Не надейтесь избавиться от книг! - Жан-Клод Карьер

У. Э.: Сегодня существует целый культ знаменитых киносценариев — таких как сценарий «Касабланки»[27].

Ж.-К. К.: В особенности, конечно, если в сценарии есть рукописные пометки режиссера. Я видел, как сценарии Фрица Ланга[28] с его собственными ремарками становились для библиофилов предметами поклонения, граничащего с фетишизмом, и как любители заказывали для других сценариев драгоценные переплеты. Но вернусь ненадолго к вопросу, который я упомянул. Как в наше время обзавестись собственной фильмотекой, какой носитель для этого предпочесть? Хранить дома пленочные копии фильмов невозможно. Нужны проекционная кабина, специальный зал, помещения для хранения. Магнитные кассеты, как мы знаем, теряют яркость цветопередачи, четкость изображения и быстро изнашиваются. Время CD-ROM прошло. DVD тоже долго не продержатся. Впрочем, нет уверенности, что в будущем у нас будет достаточно электроэнергии, чтобы обеспечить ею все наши машины. Вспомним энергетический коллапс в Нью-Йорке в июле 2006 года. Представим, что он примет более широкий масштаб и продлится дольше. Без электричества все погибнет безвозвратно. Зато мы по-прежнему сможем читать книги — при свете дня или вечером, при свече, — тогда как все аудиовизуальное наследие исчезнет. XX век был первым, оставившим движущиеся изображения себя самого, своей истории, запись своих звуков — но пока на не самых совершенных носителях. Странно: от прошлого нам не осталось никаких звуков. Мы можем представить себе пение птиц, шум ручейков, которые, вероятно, были такими же…

У. Э.: Но человеческие голоса были другими. В музеях мы обнаруживаем, что кровати наших предков были небольшого размера: значит, люди были меньше ростом. А это неизбежно подразумевает другой тембр голоса. Когда я слушаю старую пластинку Карузо, я каждый раз раздумываю, почему его голос так отличается от великих теноров современности: то ли причина только в уровне качества записи и носителей, то ли в том, что в начале XX века голоса людей действительно отличались от наших. Голос Карузо отделяют от голоса Паваротти десятилетия протеинов и развития медицины. Итальянские иммигранты в США в начале XX века были ростом примерно метр шестьдесят, тогда как их внуки уже достигали метра восьмидесяти.

Ж.-К. К.: Работая в FEMIS, я несколько раз давал студентам-звукорежиссерам задание воссоздать шумы, звуковую атмосферу прошлого. На основе сатиры Буало «О том, как затруднительно жить в Париже»[29] я предлагал студентам сделать звуковую дорожку. При этом я обращал их внимание на то, что мостовые были деревянные, колеса повозок железные, дома были более низкие и т. д.

Поэма начинается так: «О, Боже, чей в ночи истошный слышен крик?» Что такое «истошный» крик в XVII веке, в Париже, среди ночи? Такой опыт погружения в прошлое с помощью звуков довольно увлекателен, хотя и труднодостижим. А как проверить?..

Во всяком случае, если вся визуальная и звуковая память о XX веке окажется стертой из-за тотального энергетического коллапса или еще из-за чего-нибудь, у нас по-прежнему и навсегда останутся книги. Мы всегда сможем научить ребенка читать. Эта идея о том, что культура может погибнуть, что память может быть стерта, — она, как мы знаем, совсем не нова. Возможно, ей столько же лет, сколько самой письменности. Приведу еще один пример, иллюстрирующий эту идею, пример из истории Ирана. Известно, что одним из очагов персидской культуры была территория современного Афганистана. Однако когда в XI–XII веках вырисовывается угроза монгольского нашествия, — а монголы уничтожали все на своем пути, — интеллектуалы и люди искусства, жившие, скажем, в Балхе, среди которых был и отец будущего поэта Руми[30], уходят, захватив с собой наиболее ценные рукописи. Они отправились на запад, в сторону Турции. Руми до самой своей смерти жил, как и многие иранские изгнанники, в Конье, в Анатолии. В одной легенде рассказывается, как один из этих беженцев, доведенный в дороге до крайней нужды, использовал взятые с собой драгоценные книги как подушку. Эти книги сегодня, наверное, стоят целое состояние. В Тегеране у одного любителя я видел коллекцию древних иллюстрированных манускриптов. Это просто чудо. Так что все великие цивилизации стоят перед одним и тем же вопросом: что делать с культурой, которой грозит опасность уничтожения? Как ее спасти? И что надо спасать?

У. Э.: А когда нужно спасать культурные символы, прятать их в надежное место, проще сберечь рукопись, кодекс, инкунабулу, книгу, чем скульптуру или произведение живописи.

Ж.-К. К.: Тем не менее остается неразрешимая загадка: все volumina, все древнеримские свитки исчезли. Римские патриции содержали, однако, библиотеки, где были собраны тысячи произведений. Некоторые из них мы можем увидеть в библиотеке Ватикана, но большинство рукописей до нас не дошли. Самый древний из дошедших до нас фрагмент рукописного Евангелия относится уже к IV веку. Помню, в Ватикане я любовался манускриптом «Георгик» Вергилия, датированным то ли IV, то ли V веком. Восхитительно. В верхней части каждой страницы расположена иллюстрация. Но я ни разу в жизни не видел ни одного полного римского свитка. Наиболее древние рукописи, в данном случае Кумранские[31], я видел в Иерусалиме, в музее. Они сохранились благодаря совершенно особенным климатическим условиям. То же самое можно сказать о египетских папирусах, которые можно считать одними из древнейших.

Ж.-Ф. де Т.: Говоря о носителях этих письменных памятников, вы упоминаете папирус, бумагу. Вероятно, нам стоит вспомнить здесь и другие, более древние, носители, которые так или иначе относятся к истории книги…

Ж.-К. К.: Разумеется. Носители текстов многообразны: стелы, таблички, ткани. И памятники письменности тоже разные. Гораздо больше носителей нас интересует то послание, которое прорвалось к нам из невообразимого прошлого, было передано нам в этих фрагментах. Я хотел бы показать вам картинку, которую нашел в одном из аукционных каталогов, — я получил ее буквально сегодня утром. Это отпечаток ноги Будды. Давайте хорошенько представим себе, о чем речь. Вот идет Будда. Он шагает, овеянный легендой. Один из отличительных знаков, который он носит на теле, это надписи на подошвах ступней. Надписи, само собой, исключительной значимости. Когда он идет, этот след отпечатывается на земле, каждый его шаг подобен гравюре.

У. Э.: Это то же самое, что отпечатки перед Китайским театром[32] на Голливудском бульваре, — только до изобретения письменности!

Ж.-К. К.: Если угодно. Шагая он наставляет — достаточно прочесть его следы. И этот отпечаток конечно же, не просто отпечаток. В нем одном заключен весь буддизм, иначе говоря, сто восемь заповедей, представляющих собой все живые и неживые миры, над которыми возвышается разум Будды.

Но в нем же мы видим всевозможные ступы[33], миниатюрные храмы, колеса дхармы, животных, деревья, воду, свет, нагов[34], священные дары — и все это заключено в одном-единственном отпечатке размером с подошву ступни Будды. Это книгопечатание до изобретения печатного пресса. Эмблематическая печать.

Ж.-Ф. де Т.: Сколько отпечатков, столько и посланий, которые будут старательно расшифровываться последователями. В связи с вопросом об истоках истории письменности как не упомянуть о проблеме возникновения наших священных текстов? Однако именно на основе этих текстов, составленных в соответствии с логикой, для нас весьма туманной, возникнут великие вероучения. Но на чем конкретно они основаны? Какую ценность представляют для нас эти следы ног или, например, наше Четвероевангелие? Почему их четыре? Почему именно эти?

Ж.-К. К.: В самом деле, почему четыре, хотя их было много? И даже спустя долгое время после того, как эти четыре Евангелия были отобраны священнослужителями на церковном соборе, продолжали обнаруживаться другие. Только в XX веке было найдено так называемое Евангелие от Фомы[35], которое древнее, чем Евангелия от Марка, от Луки, от Матфея и от Иоанна, и содержит оно лишь слова Иисуса.

Сегодня большинство специалистов согласны, что существовало даже оригинальное Евангелие, так называемый источник Q[36] — то есть Евангелие-первоисточник от немецкого слова Quelle — которое можно восстановить по Евангелиям от Луки, от Матфея и от Марка, так как все эти три Евангелия ссылаются на одни и те же источники. Это оригинальное Евангелие бесследно исчезло. Тем не менее специалисты, предполагая, что оно должно было существовать, работали над его воссозданием.