Пьесы и пьески - Александр Ермак

Лара:

– Ой, никогда ли? Никогда?

Юра:

– Никогда-никогда. Но только теперь уж будет мальчик.

Лара:

– Да, будет тебе мальчик. Такой как ты, весь – работяга. (в сторону) Девочка – звезда кино, а также мирового телевидения… А ты меня, ты правда любишь?

Юра обнимает ее:

– Правда, Беатриче.

Лара, отстраняясь:

– Беатриче?

Юра:

– Да, из восьми букв: Б-е-а-т-р-и-ч-е.

Лара:

– «Бэ»?

На инвалидной коляске в военной форме въезжает Вован:

– Разойдись, народ.

Юра:

– Вован?

Вован, исполняя на коляске несколько фигур «высшего пилотажа»:

– Вован – Вован…

Лара:

– О, боже, что случилось?

Вован, похлопывая коляску:

– Вот, приобрел по случаю. Почти как «Харлей Дэвидсон» летает. Две спицы настоящие – «харлеевские». Новье… (Указывает) Эта вот и эта…

Лара подходит, молча гладит Вована по голове, Стасу:

– Стас, видишь ты?

Стас, не поднимая головы:

– Да-да, конечно. (тихо) Видеть не хочу…

Юра:

– А где Лиса?

Вован:

– Лиса?

Входят Леша и Лиса. Она – в вечернем туалете. Он – в смокинге, в красивых очках.

Леша:

– Я рад приветствовать вас.

Лиса:

– Добрый вечер, дамы, господа.

Юра:

– Ого.

Вован:

– Ага.

Лара поворачивается к Стасу:

– Нет, ну это ты просто должен видеть, Стас.

Юра:

– Стас.

Вован:

– Эй, Стас.

Лиса:

– Ну, Стасик.

Леша:

– Именинник.

Стас встает, обходит всех, глядя сквозь:

– Да-да, я слышу, точно, я слышу музыку. (взмахивает руками и напевает) «Та-та-тара-та-там» – Бетховен. «Та-та-та-та-та-та-там» – Моцарт. «Та-там-та-там-та-та-та-там» – это я. Вы слышите? «Та-там-та-там-та-та-та-там…» Это я, я. Так, значит, я… (снова садится в кресло взмахивает руками, напевает и что-то записывает)

Все переглядываются. Лара:

– Стас.

Стас:

– Продолжайте, продолжайте.

Лара жмет плечами и оглядывает Лису и Лешу:

– Лиса, Леша, откуда вы?

Лиса:

– Скорей – куда.

Юра:

– Куда вы?

Леша:

– Мы, мы…

Лиса:

– Алексей почти-что совершил открытие. Величайшее. И вот (поглядывает на свое платье) его пригласили выступить на международный симпозиум. Скажу вам по секрету: ожидается выдвижение на Нобелевскую премию.

Вован, поглаживая свою коляску:

– Уж, кому – что.

Лара, покачивая свою:

– Да уж… Да уж…

Юра:

– Ну, Леха, ну не ожидал. Выходит, и башкой неплохо можно заработать?

Леша:

– Но, видишь ли…

Лара кладет руку на голову Юре и постукивает пальцем:

– Эх, бедный Юрик… Учись. Алешка человеком стал из обезьяны. По Пришвину прям.

Лиса, поправляя Леше бабочку:

– Да, это было не так просто.

Вован:

– Конечно, быть супругою – работа. Нелегкая, как рейд в тылу врага…

Лара:

– Согласна.

Лиса тихо:

– Да-да…

Леша:

– Представьте – эксперимент удался… Друзья-друзья, о, как я счастлив. И как прекрасно, что есть вы, как чудно, что с вами поделиться я могу и радостью, и славой, и почетом…

Юра тихо:

– И деньгами?

Леша:

– И деньгами… Я это, я по дружбе всем теперь могу помочь. Всем – всем.

Вот Ларе обеспечу… питанья детского вагон…

Лиса негромко:

– Да-да…

Лара:

– Благодарствуем.

Леша:

– А Юрке, Юрке – станок такой…

Юра:

– Домашний и универсальный.

Леша:

– Точно.

Лиса:

– Да-да…

Юра:

– Спасибо, брат.

Леша:

– Вовану – «Харлей Дэвидсон»…

Лиса:

– Да-да…

Вован:

– Благодарю. (хлопает руками по колесам коляски) Есть у меня уже один. Последняя модель. Летает просто…

Леша:

– Ох, извини, забыл…

Лара:

– А надо б помнить…

Вован:

– Бывает.

Леша:

– Стасу… Стасу…

Лиса:

– Да-да, и Стаса не забудем. Давайте танцевать и веселиться. Такие времена: мы молоды, мы можем и мы будем… (тихо) Я дождалась (смотрит вверх, подставляет ладонь и затем сжимает пальцы, как будто в них что-то упало) Она упала… (громко) Ну, танцуйте (включает магнитофон. Звучит музыка. Стас зажимает уши и пытается качать головой в такт своей мелодии) Ну, же… (втягивает в танец Лешу) Милый, ты так забавен.

Леша:

– И любим.

Лиса:

– Да-да…

Лара – Юре:

– Ну что стоишь, как слесарь без зарплаты. Ты слышал: станок, вагон, давай, танцуй.

Юра:

– Даю… Танцую, Терпсихора…(танцует с Ларой)

Лара поглядывает на коляску:

– Авось, ребенка не разбудим.

Вован:

– И мне повеселиться… не грешно. Эй, поберегись (крутится на своей коляске)

Стас через пару минут опускает руки, говорит:

– Не слишком ль громко, господа… (его никто не слышит, и он кричит) Не слишком ль громко, господа…

Лара выключает музыку:

– Тсс… Мы Стасу помешали. (заглядывает в коляску) А эта спит…

Все замирают и показывают друг другу пальцем, приложенным к губам:

– Тсс… Тсс… Тсс… Тсс…

Стас:

– «Та-там-та-там-та-та-та-там…»

Лара громким шепотом:

– Леша, а где свечи? Лиса, где цветы?

Юра:

– Где антураж?

Леша:

– Но мы…

Лиса:

– Их…

Лара машет руками и уже повышает голос:

– А шампанское, фужеры?…

Юра:

– Атрибуты?

Вован виновато:

– Я – виноват. Я (хлопает себя по карманам) книжку записную потерял.

Гросбухер свой утратил на поле боя… Но не повторится. Никак нет…

Лара:

– Эх, все самой, самой все надо делать.

Юра:

– Как Цезарю из шести букв…

Лиса:

– Но мы, мы принесем цветы…

Леша:

– И свечи.

Вован:

– Ларочка, я расшибусь, но обеспечу… шампанское, фужеры… Я смогу, смогу…

Лара:

– В последний раз вам верю. А скатерть – все по-прежнему за мной.

Идем же, Юра.

Юра – всем:

– Постарайтесь.

Лара с Юрой уходят. Вован уезжает следом:

– По-прежнему я честь имею…

Стас:

– «Та-там-та-там-та-та-та-там…»

Леша – Лисе вдохновенно:

– Получу премию. Куплю себе свой собственный новейший институт. Найму толпу, как я был, лаборантов. Сам буду им планировать работу, заданья раздавать. Я знаю, знаю, за что нужно браться. О, муза! (прижимает к себе Лису) Ты принесла мне новую и гениальную идею. Представь, получим бензонат палладия и в присутствии «Аш-два-с-о-четыре» каллируем его, потом…

Лиса обрывает Лешу:

– Представь, у меня – другая новая и гениальная идея. Получишь премию и мы отправимся в круиз. Вокруг Европы. И Азии. И Антарктиды. Туземцы, пингвины, колибри…

Леша:

– Но опыты…

Лиса:

– Но круиз (смотрит на часы). Мы опоздаем на круиз…

Леша:

– На круиз?

Лиса:

– Да, в смысле на симпозиум. Бежим…

Леша:

– Бежим, о, муза, вдохновение, вперед, соратница моя… (уходят)

Стас, оставшись один:

– «Та-там-та-там-та-та-та-там…». Так, значит, я… Я этот…, я (бьет себя по лбу) Я – Чайковский?… Час от часу нелегче. И здесь мне не везет. А эти (оглядывается) что за бред они несли все время? (встает, обходит комнату) Уж лучше б накормили. Так кушать хочется, а Германа все нет… В магазин что ль прогуляться самому? (жмет плечами) Придется… (идет к двери, но останавливается, достает кошелек – в нем пусто, выворачивает карманы – тоже пусто) «Ни цента, ни рубля, ни пол эскудо…» Я где-то это слышал… Как же так? (задумывается) Ну, да, откуда же им взяться? Нет гонораров до сих пор. И жалованья никакого… (смотрит на дверь) Но может кто-нибудь все ж принесет поесть духовному творцу. А я тем временем, тем временем создам что-нибудь такое, наваяю нечто, что точно уж мое, и что оценят, за что воздать мне смогут все и сразу. (хватается за живот) Великую картину – «Голод во плоти» (берет лист бумаги, краски, рисует, бормочет) Авангард – всегда в цене. Пусть не поймут, но будут охать и вздыхать, просить, нет – умолять продать. И я… продам. Но дорого, как дорого, ох, очень дорого…