История средних веков - Арон Яковлевич Гуревич

от вымысла

 Следующий шаг — установление достоверности исторического источника (критика источника). Нужно выяснить, подлинный ли это памятник или подделка. В Средние века (как и в другие эпохи) нередко сочинялись подложные документы, в старые грамоты вписывались новые куски, либо же тексты одного периода, сознательно или в результате заблуждения, приписывались другому времени. Изучение состояния рукописи, особенностей ее языка, почерка и, прежде всего, ее содержания должно показать, подлинная она или подложная. Если памятник подлинный, можно приступать к его анализу.

Ну, а как быть с подделкой? До недавнего времени историки полагали, что с подделками работать невозможно, и их попросту отбрасывали. Однако постепенно историки начали осознавать, что и поддельный документ может служить историческим свидетельством, но свидетельством особого рода. Тут прежде всего встает вопрос: какая потребность побудила состряпать такую подделку? То могла быть простая корысть: кто-то хотел обосновать свои права на имущество или на власть, права, которые иным способом не мог доказать. Но подчас причина составления подложного документа могла быть не столь простой. Скажем, монастырь обладает неким имуществом и для того, чтобы защитить его от посягательств других лиц, монахи «находят» (т.е. составляют) грамоту, подтверждающую их права. Это — своего рода «благочестивый обман», ведь монахи убеждены в том, что данное владение было подарено святому — покровителю их монастыря, ибо подобные дары угодны Богу; следовательно, оформить на пергаменте этот подарок в их глазах означало лишь восстановить справедливость.

Изучение подделок помогает понять образ мыслей средневековых людей. В конце концов, важно не только то, соответствует ли тот или иной документ подлинным фактам, — важно и то, что этим фальсификациям (выдумкам, подделкам) верили люди. Средневековый человек, в особенности неграмотный (а таких было большинство), видел в документе не столько некое письменное свидетельство (он и прочитать-то его не был в состоянии), сколько воплощение магической силы. Книгу нередко воспринимали не просто в качестве некоего текста, содержащего информацию, — но как священный предмет. Однажды в споре между католиками и их противниками — еретиками, которые по-своему толковали Священное писание (и церковь жестоко их преследовала), прибегли к следующему способу установления, чьи сочинения истинные, а чьи — ложные: их книги бросили в огонь. И что же? Книга, написанная святым, трижды сама собой вылетала из пламени неповрежденная, а книга еретика полностью сгорела. Это — благочестивый рассказ, в истинность которого верили католики, и он интересен для историка, конечно, не как сообщение о подлинном факте, но как выражение их веры в сверхъестественную силу святого.

Оценка источника историком

 Но вот перед нами исторические памятники, подлинность которых не внушает сомнений. Источником каких сведений могут они послужить? Все зависит от позиции историка, от тех вопросов, которые он задает своим источникам.

Ограничимся одним примером.

Дарственные грамоты и историки

 Историки, которые сосредоточивали внимание на экономическом развитии средневекового общества, часто избирали предметом своих исследований правовые и хозяйственные документы. От раннего периода Средневековья сохранилось огромное количество дарственных грамот. Эти документы оформляли сделки между монастырями и дарителями. Крестьяне и более крупные собственники передавали монастырям и духовным лицам свои земельные участки. Во многих случаях люди, которые отказывались от права собственности на землю, просили у монахов и церкви разрешение остаться на этих земельных наделах, но уже не на правах свободных собственников, а в качестве людей, зависимых от монастыря и обязанных платить ему оброк и исполнять повинности.

Эти дарственные грамоты историки расценивали как свидетельства процесса складывания зависимого крестьянства. На вопрос о том, почему массы людей отказывались от своей личной свободы и собственности и превращались в подданных крупных землевладельцев, историки отвечали: причина в разорении мелких земледельцев, нужда и боязнь притеснений гнали их в зависимость.

Разорение или забота о спасении души?

Но при этом историки как правило не придавали значения тем словам, которыми открывается каждая из этих бесчисленных грамот: «Я, такой-то, передаю в дар свою землю святому покровителю такого-то монастыря для того, чтобы спасти свою душу от вечных мук на том свете и войти в царствие небесное». Историки считали эту формулу не более чем «привеском» к основному тексту грамоты. Существо документа они видели в сообщении о том, где находится передаваемый земельный надел и на каких условиях мелкий собственник дарил его монастырю. Земельное богатство, получаемый с него доход и власть над крестьянами — вот что интересовало историков в этих грамотах.

Попробуем, однако, взглянуть на эти сделки глазами людей, которые их заключали. Разумеется, крестьянина страшило разорение, и он был вынужден искать себе могущественного покровителя. Но в Средние века, когда все поголовно верили в Бога, людей не могла не страшить в еще большей степени участь, ожидавшая их души после смерти. Они искали небесного покровительства. Как же можно не обращать внимания на эти вступительные формулы к дарственным грамотам? Не в них ли суть дела?

Таким образом, перед нами два подхода к одному и тому же типу исторических источников. Первый подход диктуется интересом исключительно к материальной стороне жизни людей, тогда как второй подход, не отрицая важности общественно-экономических отношений, вместе с тем придает не меньшее значение верованиям, чувствам, надеждам и страхам средневекового человека. Ибо эти верования и настроения играли огромную роль в историческом процессе.

История «извне» и история «изнутри»

Обратим внимание вот на что. В центре интересов историков, придерживавшихся первого подхода, — возникновение нового общественного строя, то есть исторический процесс, который ускользал от взора самих его участников и происходил как бы помимо их воли и намерений. Между тем при втором подходе мы обращаем специальное внимание на мысли и чувства человека той эпохи. Следовательно, эти подходы неодинаковы в том отношении, что историк, прослеживающий процесс возникновения классов средневекового общества, рассматривает историю как бы «извне», с современной точки зрения, в то время как историк, который старается принять в расчет психологию и религиозные представления людей изучаемой эпохи, пытается увидеть историю «изнутри», с точки зрения этих людей. Необходимо научиться сочетать оба эти подхода.

«Люди без истории»

 Как уже подчеркивалось, подавляющее большинство людей Средневековья были неграмотными и не могли оставить прямых свидетельств о своих мыслях и чувствах. Мало того, этих людей сплошь и рядом игнорировали их образованные современники. И вот результат: широкие слои населения средневековой Европы — люди без архивов и без истории. Между тем историю творят не одни только короли и полководцы, но и малозаметные, на первый взгляд, люди. Французский король Людовик XIV заявлял: «Государство — это я!». Но мы знаем, что это не так. Нет государства без народа, и