Рейтинговые книги
Читем онлайн До свидания, мальчики. Судьбы, стихи и письма молодых поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны - Коллектив авторов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 87
тех поэтов, которых он любил (Маяковского, Хлебникова, Гумилёва, Тихонова), но и тех, что придут в русскую поэзию через многие годы после его гибели: Юрия Визбора и Александра Городницкого, Саши Башлачёва и Юрия Шевчука. Очевидно, поэзия – столь многомерное пространство, что оно сообщается не только с прошлым, но и с будущим.

Из письма Бориса Смоленского: «Изредка отбросишь лопату, вытащишь из кармана записную книжку нацарапаешь две строки – и снова за работу. Так я написал песню нашего батальона, и сейчас все роты ходят на работу под мою песню». Текст этой батальонной песни не сохранился. И некому было его вспомнить.

Пропала и рукопись первого сборника стихов, который Борис готовил для Петрозаводского издательства. Тетради со стихами Борис хранил в вещмешке, а где еще он, рядовой солдат, мог их хранить?

В письме любимой девушке, написанном сразу после 22 июня, он краток: «Все в порядке. Война с Германией, я в армии. Ты ведь знаешь, у меня никогда не было желания отсиживаться за чужими спинами. Борис».

Он был рад, что вместо кирки или лопаты у него в руках винтовка. Пусть и образца 1912 года.

В начале октября три финских дивизии прорвали фронт и захватили Петрозаводск. 2-ю легкострелковую бригаду и 37-ю стрелковую дивизию бросили в прорыв, и они оказались в окружении. «У нас был один танк, – вспоминал чудом выживший боец. – Только один. Он ходил по шоссе…»

Отчаянные бои под Медвежьегорском по сути были расстрелом почти безоружных.

Борис Смоленский погиб 16 ноября 1941 года. В середине декабря 2-ю легкострелковую бригаду расформировали «вследствие безвозвратных потерь».

Из ответа на запрос семьи поэта:

Смоленский Борис Моисеевич, 1921 г. рождения, уроженец города Новохоперска, призванный в С. А. райвоенкоматом г. Москвы, значится погибшим 16 ноября 1941 г. Похоронен: н/п Падун Медвежьегорского района, Карело-Финской ССР.

Когда-нибудь участники поискового движения найдут его вещмешок со стихами и дневниковыми записями. Скрученные листки из блокнота он мог положить в гильзы или спрятать в пустой фляге.

В его довоенных черновиках есть две скупых строчки. Борис не оставил к ним комментария, но они, наверное, и не нужны.

И на Карельском перешейке

Еще находят наши дневники.

Стихотворения Бориса Смоленского[5]

* * *

Моя песня бредет по свету,

Как задорный посвист моряны,

Как струя горячего света,

Как зеленый вал океана…

Капитаны, на шхунах-скорлупках

Уходившие в море без слов,

Берегли, как любимую трубку,

Синий томик моих стихов.

Лейтенант, что с фортами спорил,

Что смеялся над злостью стихий,

Южной ночью читал над морем

Мне на память мои стихи.

1936

* * *

Берег печаль расставанья таит,

Значит – прощай, земля!

Мы променяли игрушки твои

На быстроту корабля.

В резком норд-весте скрипит такелаж,

Взлет и провала момент.

Вырвется выстрелом вымпел наш,

Взовьется полощущий тент.

Парус по ветру тоскует давно!

Шторм, бригантину креня,

Резким порывом бросает одно:

Что же, прощай, земля!

Машут нам тучи прощанием дня,

Низко над морем бегут.

Мы отправляемся – слышишь, земля, -

Звезды срывать на бегу!

Гребни форштевень, как нож, распластал,

Валятся мачты вперед.

Пенистый след за кормою отстал -

Слышишь, как юнга поет?

Вновь улыбнется нам Южный Крест,

Ветром полны лиселя.

Берег исчез, крепнет норд-вест,

Значит – прощай, земля!

1937

Гулливер

Я все еще исполнен детской веры,

Что, силу в одиночестве растя,

Меж нами проживают Гулливеры,

Прикованные к собственным страстям.

Но из упорной гордости мышиной,

Что все, мол, одинаково должны,

Портные по старинному аршину

Кроят им лилипутские штаны.

И Гулливер живет среди уродцев,

Но ночевать не может в их домах,

И только все, за что он ни берется,

Имеет гулливеровский размах.

А лилипуты с прытью обезьяньей

Кричат ему:

– Довольно! Не рискуй!

А непомерность всех его деяний

В тоску и грусть вгоняет мелюзгу.

Тогда, отчаясь, он идет к заливу

И бродит под луною по ночам,

Влюбляется, конечно, несчастливо,

Отступится – и сразу закричат:

– Ты не хотел, как мы, так получай же!

Мы раньше знали. Ах, какой кошмар! -

Бьют розгами, конечно, не случайно,

Плюют в глаза, а пачкают башмак.

И только вот когда он умирает

И дело нужно подводить к концу

Могильщик лилипутий заявляет,

Что трех аршин не хватит мертвецу.

И все скорее плакать:

– Умер милый!

Он жил средь нас.

Каким он был большим! -

И роют поскорей ему могилу

Уже на гулливеровский аршин.

1937–1938

* * *

Переполнен озорною силой,

Щедрый на усмешку и слова,

Вспомню землю, что меня носила,

И моря, в которых штормовал.

Вспомню дни скитаний и свободы,

Рощи, где устраивал привал,

Реки, из которых пил я воду,

Девушек, которых целовал…

По ночам работается лучше,

Засыпают в городе огни…

Над домами, по прозрачным тучам

Бродит месяц, голову склонив.

Я ему открыл окно ночное,

В мире – тишина и синева…

Заходи, поговори со мною -

Долго не видались, старина…

1939

* * *

Пустеют окна. В мире тень.

Давай молчать с тобой,

Покуда не ворвется день

В недолгий наш покой.

Я так люблю тебя такой -

Спокойной, ласковой, простой…

Прохладный блик от лампы лег,

Дрожа, как мотылек,

На выпуклый и чистый лоб,

На светлый завиток.

В углах у глаз – теней покой…

Я так люблю тебя такой!

Давай молчать под тишину

Про дни и про дела.

Любовь, удачу и беду

Поделим пополам.

Но город ветром унесен,

И солнцу не бывать,

Я расскажу тебе твой сон,

Пока ты будешь спать.

1939

* * *

В эту ночь

Даже небо ниже

И к земле придавило ели,

И я рвусь

Через ветер постылый,

Через лет буреломный навет.

Я когда-то повешен в Париже,

Я застрелен на двух дуэлях,

Я пробил себе сердце навылет,

Задохнулся астмой в Москве.

Я деревья ломаю с треском:

– Погоди, я еще не умер!

Рано радоваться, не веришь?

Я сквозь время иду напролом!

В эту ночь я зачем-то Крейслер,

В эту ночь

Я снова безумен,

В эту ночь

Я затравленным зверем

Раздираю ночной бурелом.

1930-е

* * *

Как на башне желтой долго

Колокол бьет тяжелый,

И на ветер желтый долго

Раскрываются звоны.

Но на башне желтой гулкий

Колокол сник тяжелый.

Только ветер пылью света

Одевает голых.

По дорогам горе бродит,

Созывая к бою.

Горе, коль народ в разброде,

А страна в разбое.

(Из переводов Ф. Г. Лорки) 1930-е

* * *

Учебник

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 87
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу До свидания, мальчики. Судьбы, стихи и письма молодых поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны - Коллектив авторов бесплатно.
Похожие на До свидания, мальчики. Судьбы, стихи и письма молодых поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны - Коллектив авторов книги

Оставить комментарий