Иван Дурак и происки Кащея - Михаил Голубев

не наткнулись на фигуру Иванушки. Тот на мгновение ослеп.

– Ага! – воскликнул скрипучий голос. – Русский Иван! Ха!

Внезапно что-то взорвалось, и позади Иванушки вспыхнуло, как керосин, включая деревья, кусты, забор и, наверняка, его ковер-самолет. Хитрая Яга, все пути к отступлению отрезала. Вокруг стало совсем светло от пожара. И Иванушка увидел Ягу. Она и впрямь оказалась очень мерзкой на вид старухой, во рванье, с нечёсаными седыми волосами чуть ли не до земли, и с крюкообразным носом, скрывающем добрую треть лица и упирающимся в подбородок. Голова у нее слегка тряслась где-то на уровне живота – так она была горбата. Хромая, старуха спускалась с лестницы и скрипела, ловко манипулируя длинной метлой:

– Зачем пожаловал, добрый молодец?

– За стрелой, старая мыльница!

«Почему именно мыльница? – вдруг подумал Дурак, поудобней ухватываясь за рукоятку меча. – Ну, теперь она точно разозлится!»

– Ах так! – действительно разозлилась старуха и вдруг принялась мелко дрожать.

Иванушка даже пожалел, что послушался Ипроксима и согласился отрубить голову этой милой бабушке. Зрелище, которое предстало его глазам, могло шокировать даже Фредди Крюгера.

Тело Яги завибрировало, распрямилось и стало прямо на глазах вытягиваться. Лохмотья на нем трещали и рвались, падая на землю. Под ними поблескивала сталь. Лицо из противного старушечьего превратилось в надменно-безразличную стальную маску, а глаза перестали светиться, но остались стеклянными, с несколькими рядами различно выпуклых линз.

В итоге этой метаморфозы перед Дураком предстала женщина-робот из стали и пластика, с руками и ногами на гидравлике, с цейсовскими объективами вместо глаз и с коварными мозгами Костяной Ноги в пуленепробиваемом черепе. Она вертела в воздухе метлой, как хороший самурай копьём, и при этом продолжала надвигаться на Ивана. Тот хоть и был ошарашен всем этим, но все же вспомнил некоторые напутственные советы Ипроксима, поэтому, согнав с себя страхи, принял боевую позицию.

Как только прыткая колдунья подошла ближе, Ваня успел увернуться от молниеносной метлы и попытался поразить бабу мечом. Но не тут-то было! Ловкая Яга оказалась проворней. Меч встретил пустоту, а древко метлы встретило спину Иванушки. Резкая боль и сила удара заставили Дурака упасть на землю. Хорошо хоть бронежилет спас. Метла, кстати, оказалась пудов трех весом, да к тому же еще и железная.

Рефлекс заставил Ваню откатиться в сторону, и метла ударила в землю, где он только что лежал. Инструмент, назначением которого было мести мусор, а не кокошить добрых молодцев, вошел в почву по самые руки колдуньи, заставив ее на мгновение замешкаться. Тогда Иванушка вскочил на ноги и нанес еще один удар мечом. Но чудо-оружие только просвистело в воздухе, аккуратно разрезав торчащий из земли железный стержень метлы на две равные части, будто он был из какого-нибудь пластилина. Гадкая же баба каким-то образом успела отскочить. А когда Ваня в злости снова кинулся на нее, то успел почувствовать только, что летит через голову, и уже без меча. После этого он стукнулся головой об землю и потерял сознание.

Когда Иванушка Дурак пришел в себя, он открыл глаза и осмотрелся. Видать, с потери им сознания времени прошло не так уж много, поскольку все вокруг по-прежнему хорошо горело.

Баба Яга металась по полю боя с «Кладенцом» в руке. Судя по всему, Дурака она не видела. «Ах да! Шапка!» – вспомнил Иван про невидимку. Наверное, при падении он стукнулся тумблером и тот переключил шапку-невидимку в рабочий режим. Значит, Ваня лежал теперь совершенно невидимый.

А Костяная Нога, между тем, в порыве ярости совершала новые метаморфозы. Сначала ее железное лицо выдалось вперед и поменяло цвет на зеленый. Глаза выпучились и стали красными. Все тело принялось извиваться, покрываясь чешуйками. Шея вытянулась, как у жирафа, а из спины вылезли и расправились перепончатые крылья, с которых еще капала свежая биомасса. Конечности обрели длинные саблевидные когти, в страшной пасти заблестели ужасные клыки. Чудовище отшвырнуло «Кладенецъ» и, оставаясь на задних лапах, стало медленно вращать мордой из стороны в сторону, прощупывая местность новыми зрительными органами. Как только взгляд его достиг лежащего Ивана, чудище замерло и из его приоткрытой пасти потекла кипящая слюна.

Скрипучий голос произнес:

– Ну вот и все, Иван Дурак. Сдавайся, ты окружен.

Иванушка выключил бесполезную шапку и поднялся с горячей земли. И впрямь, он был окружен: плотная стена огня подступала все ближе и ближе со всех сторон, а впереди покачивалось на суставчатых лапах мерзкое животное, облизываясь и потирая когтистыми лапами…

Очутившись внутри избушки, Иванушка поразился обилию разнообразных предметов, имевших место на каждом шагу. Входя в горницу, он несколько раз запнулся за толстого черного кота, за большие и малые сундуки, за металлические детали и деревянные части. А в горнице сплошь да рядом громоздилась всякая посуда, шкафы с сотнями старинных книг, какие-то станки и агрегаты непонятного Ване назначения. По полу тянулись провода, на стенах блестели медные и никелированные ручки и колпачки, горели лампочки и индикаторы на каком-то оборудовании, в углу дышала жаром гигантская русская печь, исторгая из открытой пасти языки пламени. При всем при этом помещение имело размеры футбольного поля и напоминало ангар, хотя снаружи и выглядело маленькой, скромной избушкой.

Итак, разглядывая все это, Иванушка, подталкиваемый принявшей старушечий облик бабой Ягой, проник в логово последней, чтобы быть сожранным или растерзанным.

– Ну что, милок, допрыгался?! – злорадно проскрипела Костяная Нога, хватая Дурака за загривок и пихая головой к печному жерлу.

Лицо Иванушки обдало жаром.

– Сейчас, сейчас, добрый молодец… Поджарим тебя и, того-этого, сожрем, стало быть.

«Ну, значит, не видать мне жизни, а Василисе свободы!» – с горечью подумал Дурак.

Между тем, коварная баба уже готовилась, доставая из-под шестка противень огромных размеров, снимая с полок банки с пряностями и маринадами, чтобы приготовить себе запеченного Ивана Дурака.

От бессилия своего Дурак совсем перестал что-либо соображать, не представляя, как можно выпутаться из такой неординарной ситуации. Но спасло Ивана отнюдь не чудо, а ловкость и находчивость.

Следующие мгновения Иван вспоминал потом с содроганием. Как только его, Дурака, поместили на противень, смазанный постным маслом, и задвинули прямо в огненное жерло печи, Иванушка решил, что всё, кранты. Ан нет! Не зря он был оставлен как есть, во всей одежде. То ли Яга была слишком голодна, то ли ей так больше нравилось, но с Иванушки не было снято ровным счетом ничего, даже сапоги. А они, как вам известно, не простые, а скороходы. Оказавшись за огненной завесой, внутри печки, Дурак, мучимый тяжкими температурными