Как общаться с ребенком, чтобы он рос счастливым, и как оставаться счастливым, общаясь с ним - Галина Тимошенко

Вот так и выходит, что главным условием воспитания счастливого ребенка является наличие у родителей бескорыстного, радостного, сконцентрированного интереса к нему. Кстати, а почему именно «воспитания»? Странно получается: весь сложнейший и тончайший комплекс действий по взращиванию ребенка сводится всего лишь к «повторяющемуся питанию». Ведь именно таково с этимологической точки зрения значение слова «воспитание», практически аналогичного слову «вскармливание». А другого, более подходящего слова в нашем словаре-то и нет! Не привыкли мы употреблять по отношению к ребенку такие слова, как «ращение», «взращивание», «выращивание», и все тут!

Но, может быть, такое значение слова «воспитание» все же имеет какой-то глубокий смысл и помимо скоцентрированности родителей на вопросах продовольственного снабжения ребенка? Нам почему-то кажется, что имеет. Вспомните, сколько в последнее время говорят и пишут о набирающем обороты процессе «инфантилизации» западного населения. Речь идет о том, что все больше и больше взрослых людей оказываются совершенно беспомощными в огромном количестве ситуаций, плохо обучаются (читай: многократно наступают на одни и те же грабли), не способны брать на себя ответственность за собственные поступки, не столько сами строят свою жизнь, сколько предпочитают, чтобы она «строила» их… А не связано ли это с тем, что современные мамы не обращают внимания на то самое, изначальное, значение слова «воспитание»?

Ведь если родители ставят себе задачу всего-навсего обеспечивать ребенка всем необходимым для поддержания его жизнедеятельности, то все остальные жизненные задачи ему приходится с самого детства решать самому!

Именно так он и учится их решать. Делает свои ошибки и свои выводы из них, привыкает самостоятельно ориентироваться в реальности, строит свою собственную картину мира и жизненную позицию… Речь, конечно, не идет о том, чтобы просто купить ребенку необходимую ему еду и одежду – и на этом счесть свой родительский долг выполненным. Дело в другом: задача родителей (согласно значению слова «воспитание») – обеспечивать ребенку условия для самостоятельной постановки жизненных задач и их самостоятельного решения. Тут как раз и родительский интерес пригодится: ведь и в самом деле интересно, как ребенок справится с той или иной задачей и как, собственно говоря, он для себя ее поставит?

Между прочим, во всем написанном выше есть и еще один повод удивиться: а с чего мы решили, что ребенок, которым по-настоящему (то есть безотносительно своих личных потребностей) интересуются родители, обязательно вырастет счастливым? И какого ребенка можно считать счастливым? И из всякого ли счастливого ребенка в будущем обязательно вырастает счастливый взрослый? И что это вообще такое – счастье? Простенький вопросик, не так ли?

Не волнуйтесь, мы не собираемся гипнотизировать вас заумными философскими рассуждениями на тему имеющихся в культуре и психологии представлений о счастье. Нам вполне хватит нахальства попробовать предложить вам собственное понимание счастья. Более того, мы даже знаем, как оно достигается. Не верите? А ведь все очень просто.

Счастливый человек – это человек, который всегда делает только то, что хочет.

Вы думаете, что это невозможно? Но почему? Полагаете, в жизни каждого человека обязательно существует священное понятие «долг»? Никак не может порядочный, добрый, хороший (или какой-либо другой) человек не делать того, что он должен делать? Рискнем заявить: долгов не существует.

Вы, например, никогда не задумывались о том, в каких ситуациях вообще возникает понятие «долг»? Ведь, в сущности, оно появляется только тогда, когда для совершения каких-то действий нет настоящего, подкрепленного живыми эмоциями желания. Если я хочу заботиться о своих детях или родителях, если мне это в радость – я даже и не вспомню про сыновний, дочерний или родительский долг, а буду заботиться просто потому, что мне это приятно, радостно, интересно и т. д. Когда я пытаюсь добиться какой-то цели потому, что меня распирает жгучее желание ее достичь, – я все имеющиеся силы и даже чуть-чуть больше положу на то, чтобы сделать все необходимое (у вас ведь тоже наверняка была возможность ощутить это на себе?). И кстати, именно тогда я скорее всего добьюсь желаемого результата – хотя бы потому, что без него своей дальнейшей жизни просто не представляю.

Если, например, человек с детства обожает возиться с животными и не мыслит для себя иной профессии в будущем, то он будет читать все книги по зоологии, какие обнаружит, при необходимости найдет репетитора по тем предметам, которые ему нужно будет сдавать при поступлении на выбранный факультет, легко и без особых терзаний откажется от всяческих увеселений на период вступительных экзаменов – и все только потому, что все его существо рвется заниматься любимым делом. Как, по-вашему, такой человек будет рассуждать о том, что он должен заниматься, чтобы поступить и т.д.? Он хочет, и все тут! А вот если никаких особых предпочтений у него нет, а идти служить в армию или работать на рынке ему неохота, тогда его мотив будет звучать примерно как «я должен получить высшее образование». Кстати, тогда он и сил в подготовку к поступлению вложит на порядок меньше, и при случае без зазрения совести сбежит от всевидящего родительского ока на дискотеку…

То же можно сказать и об отдельных конкретных действиях.

Действие, совершаемое под влиянием истинного, обоснованного чувствами желания, всегда оказывается намного более эффективным и результативным, нежели то, которое движимо исключительно чувством долга.

Почему так происходит, понять нетрудно. Эмоции, в сущности, и есть наша живая энергия, которую мы вполне способны претворить в реальные действия. Долг же – чисто интеллектуальная конструкция, вытекающая из всяческих социальных установок, запретов, предписаний и пр.

Впрочем, иногда выражение «я должен» служит всего-навсего заменой какого-то определенного «я хочу». Например, говорит человек, что он должен заботиться о своей тете. И не то чтобы он ее очень любил, и не то чтобы она ему наследство обещала, а вот поди ж ты – должен, и все! При внимательном рассмотрении вполне может выясниться – он просто хочет, чтобы о нем говорили как о человеке исключительно благородном, с золотым сердцем. Нормальное желание, ничем не хуже любого другого. Так что ему мешает, заботясь о престарелой тетушке, исполнять это свое желание, а не какой-то мифический долг?!

Правда, существует и еще одна категория действий, которые мы совершаем, говоря, что должны. Это – ситуации, описываемые известной поговоркой «Любишь кататься – люби и саночки возить». Речь в данном случае на самом-то деле тоже идет совсем не о долгах, а просто о плате за что-то, что получить нам хочется, но без дополнительных усилий это невозможно. Усилия-то мы, конечно, прилагать не хотим, но приходится… Вы хотите быть начальником? На здоровье! Только в обмен на этот статус у вас возникает необходимость (долг, обязательство – как вам понравится) совершать огромное количество очень обременительных действий. Но вы не должны их выполнять – можете просто сложить с себя полномочия. Извините за банальность – за все нужно платить. Даже саночки возить необязательно – можно просто отказаться от катания на них.

Проще говоря, если под каким-то своим «долгом» вы после длительных размышлений не обнаруживаете ровным счетом никакого настоящего желания, вам придется смириться с тем, что скорее всего он исполнен не будет – можно даже и не начинать терзаться по этому поводу. И произойдет это потому, что для совершения необходимых действий просто нет достаточной энергии. Конечно, если исполнение такого священного, но «бесчувственного» долга не требует никаких серьезных усилий, то, вполне возможно, что-то вы и сделаете…

Можно, конечно, страшно возмутиться: а как же, скажем, денежные долги? Тоже можно не отдавать? Тут – своя специфика. Как может звучать просьба дать деньги в долг? Это ведь в любом случае будет вариацией на тему: «Дай мне, пожалуйста, взаймы». Так вот, в этой фразе изначально содержится ваша готовность на определенные условия: вы сообщаете, что просите деньги не навсегда, а на время и по истечении этого времени обещаете вернуть. Возникает вполне определенная договоренность. Если же ее изначально нет – как, кстати, и бывает в случае всяческих «долгов» в межличностных отношениях, – то откуда может взяться необходимость что-то отдать?

Представьте себе родителей, которые постоянно напоминают своим детям: мы, дескать, вам все отдавали, жизнь положили на то, чтобы вас вырастить – следовательно, вы перед нами в долгу. Или даже вслух не говорят, но подразумевают. Но будем откровенны – откуда здесь может взяться долг?! Разве дети просили их рожать? Просили что-либо для них делать? Разве был у детей выбор – взять предлагаемое или отказаться? Разве перед тем, как их рожать, с ними оговаривали условия – мы вам дадим жизнь, а вы нам потом за это вернете то-то и то-то? Разве дети на эти условия соглашались? Нет уж, дорогие родители, давайте договоримся: жизнь и воспитание мы детям дарим. Да и то еще вопрос – детям ли? Разве мы делаем это не по собственному желанию и не для себя?